В кабинете мэра творилось форменное непотребство, участниками которого были он сам, его приближенные Кьярр и Хуитфолд и известная в городе дама облегченной социальной ответственности, чье присутствие... явно было...кхм...лишним?
Находившаяся в кабинете компания не обратила никакого внимания на появление зрителей, что дало возможность последним запечатлеть в памяти прискорбно- аморальную, но, тем не менее, завораживающую своей греховной откровенностью и крайне- порочным бесстыдством картинку…(А- ах! Фу- у- у! Фи- и! Буэ- э- э! Фак,фак, фак...! О, майн гот..! Святы- ые печеньки! Далее - по списку)
Первым от шока очнулся герр Есперсен и начал торопливо выталкивать ошарашенных гостей из помещения, попутно закрывая двери в кабинет, сопровождать онемевших мужчин и пребывающих в шоке женщин в зал собраний, где объявил приём оконченным – в силу чрезвычайных обстоятельств? Ну, как- то так…
Заставить присутствующих в ратуше разойтись, как ни странно, труда не составило, а вот заставить молчать об увиденном… Заместитель и пытаться не стал. Его волновало несколько вопросов, главным был один: о чём думал мэр, когда давал распоряжение привести гостей в кабинет?
«Интересно, что планировал мэр на самом деле? То- то он был каким- то чрезмерно- нетерпеливым и загадочно- выжидающим… Кого же должен был обнаружить в кабинете приведенный мной «патруль нравственности»? Ну не себя же мэр предполагал ТАК прославить? И как всё изменилось? Похоже, ловец угодил в свою же ловушку, хи- хи- хи…Бывает!» - заместителю мэра не спалось, но он совершенно не расстраивался по этому поводу!
* * *
Утром мэр Тройлле, выслушав рассказ заикающегося и отводящего глаза зама, разбил в ратуше много вещей и лиц, обещал найти виновника грязной подставы и страшно отомстить, после – пожаловаться королю на «подлых людишек», бормотал что- то о том, что всё должно было быть не так, брызгал слюной и особо проклинал некую «долговязую рыжую суку», затем перешел на «презренный городишко», «мерзкий остров» и всех местных «безродных выродков и мразей»…
Прооравшись, виконт выгнал Есперсена, приказав пресечь возможные слухи и пообещав кару небесную на головы любого, кто выступит против. Днем мэр попытался покинуть здание администрации, увидел надписи и «ароматные» кучи, взъярился снова, но уйти далеко не смог, поскольку был атакован тухлыми овощами и лошадиными яблоками, летящими в него отовсюду…Пришлось ретироваться внутрь ратушных стен.
С такими же озадаченными «товарищами по несчастью» (а то, что дело касается их всех, мальчики осознали) Тройлле просидел в кабинете до темноты и ругался снова и снова, пока не охрип.
Только глубокой ночью затворники сумели (или им позволили?) покинуть ратушу, а позже – и город: кто- то видел, как трое мужчин на небольшой лодке, управляемой двумя гребцами, на рассвете направились через пролив на соседний остров…
Глава 46
Известно, что порой счастье одних проистекает из несчастья других или, как говорится: кому – война, а кому – мать родна.
Пока виконт прятался в кабинете, заместитель мэра, герр Оле, обмозговав произошедшее, увидел в том руку провидения и решил ковать железо, пока горячо.
Изобразив сочувствие, чиновник намекнул одному из преданных виконту подчиненных, что следует помочь господину покинуть остров (во избежание, понимаешь?), снабдил мальчишку некоей суммой, достаточной, чтобы нанять рыбацкую лодку, на которой печально известное теперь трио пересечет пролив и окажется далеко от гнева горожан. Мечтающий сменить место жительства и работу юноша намек понял и ринулся завоевывать симпатию нобиля.
Организовав «спасательную экспедицию», заместитель мэра тут же отправил другого подчиненного (тайно, разумеется) в военный порт, где имелись почтовые голуби для экстренной связи с правительством (знал ли об этом Тройлле?), с шифрованной депешей, содержащей краткое, но ёмкое изложение событий и просьбу об указаниях, что делать дальше.
Герр Есперсен работал на опережение, волновался, конечно, но понимал – упустить такой шанс заявить о себе нельзя! Ну никак!
* * *
Когда спустя неделю поблекший, изнуренный и расстроенный мэр Фалькстара предстал в столице перед монархом с жалобой на подставу и потребовал справедливости, его ждало горькое разочарование: король сходу залепил облажавшемуся виконту пару смачных оплеух, покрыл его местным аналогом трехэтажного мата и выслал на Закатный континент (вместе с остальными «углами» эротического треугольника и тем радетелем, что примкнул к ним в надежде на лучшую долю), запретив ходатаям из числа пристыженных родственников пытаться что- либо изменить в обозначенном короной отношении к «потерпевшим», а лучше – вообще забыть о недостойных отпрысках.
Мэром острова указом короля был назначен бдительный герр Оле Есперсен, баронет, что вполне соответствовали чаяниям и его (хвала господу, то есть, королю!), и горожан. Жизнь поселения вошла в прежнее русло, об оскандалившемся мэре вспоминали как о чем- то непристойном, но о- о- очень забавном, о вдове более не судачили, потому как решили, что эти слухи были злонамеренным деянием порочного виконта, и снова начали зачитываться сказками дядюшки Палле, изданием которых занялся новый редактор «Островного листка» малыш Эмиль Ниссен.
* * *
Если честно, после памятного обсуждения контратаки на мэра, когда хозяйка Мозеби поразила домочадцев фантазией на тему использования дорамно- ранобэшных клише в реальной жизни, ей было неспокойно и …стыдно.
Ну не имела «воспитанная в духе товарищества и взаимопомощи» женщина склонности к подлости и интригам! Предложенный план коробил, Нине Андреевне самой от себя было тошно…И все же попаданка отчетливо понимала: быть доброй к другим в такой ситуации – значит, быть недоброй к себе.
Немного утешило иномирянку то, что никто из слуг не проявил сочувствия к противнику, поддержав всецело предложенные действия. Даже на минуту не засомневались в её праве на месть!
«Не я это начала, но мне заканчивать! Противно, но ни за что ни про что стать притчей во языцех в мире патриархальных предрассудков и торжества религиозной морали не есть хорошо. Так что, прости,уважаемый мэр, но победителей не судят, а это буду я!» - решила виконтесса и передала осуществление коварного плана в крепкие длани стражей.
* * *
Суть плана состояла в следующем: написать мэру приглашение от её имени о тайной встрече в кабинете, где виконтесса принесет господину извинения в удобной для него форме. Для достоверности передать письмо должен кто- то из приближенных к мэру клерков, как бы ненароком.
Главных действующих лиц же опоить наркотиком и/или афродизиаком пролонгированного действия (самый трудный момент, с точки зрения Нины), в кабинете создать условия для некоторого расслабления (оглушить для начала, подготовить к действу, убрав лишние детали, расположить удобненько, ароматов добавить) и довести до кондиции подручными средствами (простимулировать качественно тушки, чтоб горело все и везде). Ну как- то так.
Проблемами плана, с точки зрения попаданки, было наличие тут наркотиков- галлюциногенов, возбудителей типа виагры и женщины, готовой сыграть роль виконтессы и «катализатора».
Впрочем, как позже узнала Нина, эти компоненты ловушки для мэра найти и применить оказалось не так сложно, как ей представлялось, потому что имел место один момент: Ивер, бывающий периодически в городе, всегда навещал старьевщицу Фриду, это информбюро островного масштаба, отвозил ей небольшие продуктовые наборы от имени Нинель, и та в ответ делилась слухами и своими наблюдениями о жизни горожан.
Так вот, по ее словам, за год виконт Тройлле сумел проявить себя не с лучшей стороны, и среди обывателей о нем сложилось нелестное мнение, многие вообще имели на него и его прихвостней зуб: мальчики- дворянчики не стеснялись развлекаться с подавальщицами, служанками (и слугами!), даже с некоторыми представителями зажиточных семей.
