клыки словно втянулись обратно в дёсны… Он не знал, произошли ли какие-то изменения в её теле, скрытом под белоснежным льном сорочки, однако понял, что с трудом мог оторвать взгляд от небольших округлостей под кружевным вырезом, он тонкой шеи, от белых пальцев, которыми она сначала упиралась в его грудь, а потом вдруг расслабила и опустила на свой живот… и закрыла глаза.
Кара всё ещё что-то нашёптывала, не убирая рук с головы Гилины, но девушка, кажется, совсем перестала подавать признаки жизни.
— Она жива? — спросил Джон через минуту, на всякий случай не прекращая сжимать её плечи и прижимать к земле.
— Дышит, — уверенно отозвалась Кара. — Подними её. Булыжники холодные.
Джон поднял и невольно прижал к себе, обняв за талию одной рукой и за шею другой. Она и правда дышала, он чувствовал, как тихонько бьётся её сердце… Но то, что Гилина не открывала глаз, ничего не говорила и вообще никак не реагировала на происходящее, его пугало.
— Гилина? — позвал он её.
Вспомнился тот вечер, когда в Элет вселилась демонесса Суккуб, и, если бы не отец Маор, убила бы и её, и Джона. Он помнил, как держал Элет почти так же, а священник читал молитвы, пытаясь изгнать из неё адскую тварь. И сейчас картина до боли напоминала ту, прошлогоднюю…
А буквально через пару часов после изгнания демонессы Джон и Элет переспали. И не то чтобы он был бы против, если это повторится сегодня.
Внезапно Гилина подняла голову, оторвавшись от его плеча.
Джон уже подумал, что она, возможно, потеряла память и ей придётся всё объяснять… и решил, что никто, кроме Кары, не справится с этим должным образом.
— Всё закончилось? — вдруг пролепетала Гилина, и он машинально кивнул в ответ. — Я… я правда не хотела этого делать… я правда…
— Я знаю, — вдруг подала голос Кара. — Да встань ты уже, — кивнула она Джону.
Он осторожно поднялся, помог встать рыдающей Гилине и снова прижал её к себе. Понял, что она дрожит — и явно не только от безумного испуга, но и от холода, потому что ночь была довольно ветреной, а на девушке ничего, кроме ночной сорочки, не было. Поэтому он быстро снял с себя плащ и накинул его на её плечи. Гилина взглянула на него с благодарностью, однако в её глазах всё ещё стояли слёзы.
— Не бойся, — сказал Джон, снова прижимая её к себе.
— Ты помнишь что-нибудь? — спросила ведьма, подойдя к ним ближе и скрещивая руки на груди.
— Кара! — с укором воскликнул Джон.
— Что? Это важно вообще-то.
— Да, помню… — неуверенно отозвалась Гилина. — В этом-то вся и беда.
— И о том, кто в этом всём виноват на самом деле, тоже помнишь?
Гилина не успела ответить. Где-то справа от них послышался звон стали о камень, и лишь в тот момент Джон вспомнил, что так и не поднял выбитый из рук меч. Зато его поднял кто-то другой.
Валомир.
Кара была права — он, видимо, почувствовал, что наложенное им заклинание исчезло, и решил узнать, что произошло.
Валомир держал Ключ обеими руками, целясь то ли в Джона, то ли в Гилину, в глазах его плескалась ярость, губы дрожали, а лицо было перекошено от гнева.
— Я же говорил, что ты шлюха, — обратился он к невесте (наверняка уже бывшей), и голос его напоминал шипение змеи. — Так чем он лучше меня, а? Тем, что рыцарь и богатенький?
Гилина лишь покачала головой и сильнее прижалась к Джону.
— И за это ты её проклял? — Кара без страха подалась вперёд, и Валомир направил острие меча на неё. — За то, что отказала тебе? Посмела тебя не полюбить?
— Ты, чёртова ведьма, это не твоё дело…
— Ой, да брось, — усмехнулась она.
Валомир зарычал и бросился на неё, занёс меч, видимо, намереваясь опустить лезвие на её голову, но Кара увернулась, пригнулась, а затем едва заметно махнула рукой, и горе-женишок тут же выронил меч из рук. Ведьма подняла Ключ, внимательно осмотрела лезвие.
— Кобель ты, — сказала она Валомиру.
— И ты не понимаешь, что проклял не только её, — подал голос Джон, поглаживая по голове трясущуюся Гилину, — но и себя самого? И всю деревню? Ты не подумал о том, что рано или поздно она бы убила всех твоих односельчан?
— Я думал, что она быстро поймёт, что делает… и согласится стать моей, — усмехнулся Валомир, видимо, нисколько не испугавшийся того, что у него отняли оружие.
— Дубина ты пустоголовая! — воскликнула Кара, и эхо подхватило её чуть визгливый голос. — Она не помнила того, что творила по ночам! Господи, ну и бездарность… Кому только не выпадает стать магом в наше время…
Джону даже стало смешно с её досады.
— Боюсь представить, что было бы, если бы ты всё-таки женился на ней, — сказал он. — Ладно, хватит разговоров. Что будем с ним делать? — Он наклонил голову, обращаясь к Гилине, но она не сразу это поняла. — Я имею полное право приговорить его к смерти за то, что он использовал магию против тебя.
— Нет, не надо… — пролепетала Гилина. — Не убивайте его, ваше благородие, пожалуйста…
— Ты что, всё ещё хочешь за него замуж? Он не оставит тебя в покое, как только мы уйдём, снова придумает что-нибудь, чтобы забраться тебе под юбку.
— Я знаю, но… не надо убивать. Прошу вас.
— Ему бы в Шабаш, — вздохнула Кара, приблизившись к Валомиру почти вплотную. Тот стоял неподвижно, явно осознав, что ведьму стоит бояться и слушаться. — Такой талант пропадает… Да и ученицы-ведьмочки были бы просто в восторге от такого любвеобильного красавца. Откуда ты узнал о проклятии вампиризма, а?
— Нашёл какие-то записи в доме старого колдуна, — признался тот.
— Где-где?
— Тут неподалёку к северу лес… там раньше жил старый колдун, знахарь, к нему ещё мои дед с бабкой лечиться ходили. Я, когда понял, что колдовать могу, тут же пошёл туда, нашёл у него какие-то свитки, куски пергамента, даже книги…
— Грамотный, стало быть? — усмехнулась Кара. — Жаль твоих родителей, потому что они потратили время и обучили тебя чтению, а ты потом читал всякие тёмные заклинания. — Она протянула руку и взяла его за подбородок, вглядываясь в глаза. — Знаешь, что? Я, кажется, придумала.
Она сделала резкий жест, и Валомир тут же рухнул на мостовую со свёрнутой шеей.
Гилина взвизгнула, и Джону пришлось прижать её лицо к своей груди, чтобы она не перебудила половину деревни своим воплем.
— Она же просила! — вскрикнул он чуть тише, чем Гилина. — Просила не убивать его! Я бы сослал его
