— Тесса, куда поставить чили? — спрашивает кто-то. Тесса наклоняется ко мне ближе, как будто ищет защиту, которую я уже несколько дней готов дать ей. Она действительно понятия не имеет, что этот жест делает со мной. Я хотел бы притянуть ее к себе и поцеловать. И многое другое.
— В амбар, — говорю я.
— Когда ты все это спланировал? — спрашивает она.
— Давно. Где-то между первой ночью на веранде и второй. Между желанием взять и пойти в твою комнату, чтобы показать тебе, как сильно скучаю по тебе, и желанием отшлепать твою задницу, прежде чем покажу тебе, как сильно скучаю по тебе.
Тесса дышит, дрожа, пытаясь отдалиться, но ее глаза выдают то, что она действительно хочет, если только у нее хватит смелости потребовать этого. Как тогда, на нашем пикнике.
— Что изменилось? — мягко спрашиваю я, прикладывая руку к ее щеке, чтобы она не смогла снова отвернуться.
Тесса вопросительно вздергивает бровь.
— Я не понимаю, что ты имеешь ввиду.
— Понимаешь. Где та женщина, которая четко и ясно заявила мне, что хочет переспать со мной?
Ее губы открываются, она облизывает их, что заставляет меня улыбнуться, потому что она всегда делает это, когда думает поцеловать меня.
— Та женщина еще не боялась потерять тебя, если допустит чувства, которые она испытывает к тебе. У той женщины были другие чувства, менее пугающие.
— Ты игнорировала меня в последние несколько дней, не разговаривала со мной, а если и да, то отталкивала меня, что было чертовски больно, но я все еще здесь. Ты действительно думаешь, что я уйду? — Я беру ее за руку и тяну в дом, затем закрываю дверь и кладу обе руки на ее плечи. — Прогони меня, — призываю ее. — Прямо сейчас. Скажи мне, что не любишь меня, солги мне и себе, защищаясь от того, на что никто из нас не может повлиять. Ты можешь прогнать меня, но это не меняет того факта, что я люблю тебя. И это не меняет того, что ты чувствуешь ко мне. Можешь наконец сломить свое сопротивление и начать доверять мне, результат останется прежним. Я люблю тебя. Ты любишь меня. — На ее глазах появляются слезы, и Тесса нервно моргает, поэтому я опускаю губы и просто сцеловываю ее слезы. — Ты спасала меня, каждый день и каждую ночь. Но единственное, что никто из нас не может контролировать — это смерть. Когда она приходит, она приходит. Неважно, с тобой я или нет. Боль будет такой же. Но пока это не произойдет, у нас может быть много прекрасных лет. Или ни единого года.
Тесса
Узел паники все теснее сдавливает мою грудь. Чем больше слов слетает с его губ, тем тяжелее мне становится вдыхать воздух. Я отчаянно пытаюсь вдохнуть, когда Лиам слизывает языком мои слезы. Он прав, я пыталась оттолкнуть его. И чем больше он сражался, тем сильнее я сопротивлялась. Но это был только фасад, потому что внутри я сломалась в тот самый момент, когда услышала его крики на крыльце ночью.
— Лиам, — хрипло выдавливаю я. — Я очень напугана.
— Я знаю, — говорит он. — Но мы можем работать над этим только вместе. Ты спасешь меня, а я спасу тебя.
— Тогда чего ты ждешь? — Я обнимаю его за шею и притягиваю к себе. — Меня незамедлительно надо спасать.
— От чего? — со смехом спрашивает он.
— Мои губы, не понятно почему, горят, — выпаливаю я, теснее прижимаясь к нему.
Лиам обнимает меня, затем нежно целует, как будто сначала пробуя на вкус. Затем облизывает языком мою нижнюю губу, но мне этого недостаточно. Это слишком медленно, мне нужно больше, поэтому я испускаю разочарованный вздох, который Лиам использует, чтобы толкнуться языком глубоко в мой рот. Я прижимаюсь к нему еще сильнее, но этого все еще недостаточно, поэтому обхватываю ногами его бедра. Молнии вспыхивают во всем теле, заставляя клитор трепетать в предвкушении. Страстно цепляюсь за него, молча моля его о большем.
— В мою комнату, — говорит Лиам, тяжело дыша. — Она ближе.
— У нас гости, — напомню я.
— Джордж здесь.
— Верно.
Лиам открывает дверь в свою комнату, и когда мы входим, запирает ее ключом, а затем прижимает к ней. Он ссаживает меня, страстно целуя, затем смотрит на меня сверху вниз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И именно сегодня на тебе длинные джинсы?
— На тебе тоже.
— Раздевайся, — с нетерпением командует он.
Я стаскиваю блузку и снимаю узкие джинсы и нижнее белье. Когда обнажаюсь, Лиам уже голый. Он хватает меня за талию и целует, впивается губами в шею и обхватывает мою грудь.
— Я скучал по тебе. Было адски видеть тебя, и не иметь права трахать каждую секунду. Я никогда не позволю тебе этого снова, — мрачно говорит он.
— Хорошо, — отвечаю я. — Тебе позволено сейчас, чего ты ждешь?
Меня переполняют страсть и желание, пальцами изучаю линии его торса, видом которых в последние дни могла только наслаждаться издалека.
Лиам скользит руками к моей талии, затем резко поворачивает лицом к двери. Его ладонь оглаживает мои тылы.
— Этот зад, — тихо стонет он, разминая мои ягодицы. Другой рукой он хватает меня за волосы. Я нетерпеливо выпячиваю задницу и хнычу, умоляя. Лиам хватает меня за бедро, поднимает на цыпочки и проникает сзади. Снаружи я слышу детский смех, который тут же исчезает. Все, чего я хочу — находится в этой комнате.
— Я тоже тебя люблю, — выстанываю я, когда он грубо врезается в меня. Я прижимаю руки к двери, надеясь, что сейчас никто не идет через дом с другой стороны.
Движения Лиама становятся быстрее. Каждый толчок посылает больше тепла через мое тело, мои дыхание и пульс учащаются. Я слышу дыхание Лиама позади себя и чувствую его на затылке. Его толчки становятся более неконтролируемыми и мощными, в прямом смысле вколачивают меня в дверь. Я кончаю, бурно пульсируя, в ту же секунду, когда он нажимает пальцем на клитор. Откидываю голову назад и стону, пока Лиам продолжает вбиваться в мое дрожащее тело, пока не замирает, обхватывая меня вокруг талии, и изливается в меня.
— Я хочу услышать это снова, — говорит он, тяжело дыша и опускаясь со мной на пол.
Я обнимаю его.
— Я люблю тебя.
— Я никогда не смогу насытиться этим, — смеется он.
— На данный момент этого должно быть достаточно, у нас гости. Почему ты позволил им всем прийти?
— Потому что ты и я часть этого города.
Эпилог
Лиам
— Почему ты массируешь Дору?
Я поворачиваюсь к Рози, которая задумчиво смотрит на меня, склонив голову и оборачивая одну из своих светлых прядей вокруг своего крошечного указательного пальчика.
— Потому что нужно баловать женщин с младенцами в животе, — поясняю я моей четырехлетней дочери, стоящей рядом со мной в загоне. На ногах у нее уродливые розовые сапоги с огромными подсолнухами, которые ей так нравятся.
У нее светлые волосы ее матери и мои голубые глаза, и, если бы я был кем-то, кто разбирается в куклах, я бы сказал, что она похожа на живую куклу. По крайней мере, она очаровала нас всех. Даже Марк любит ее безмерно. Время от времени мы навещаем его. Сейчас он живет в Миссуле в доме своей матери, которая чистосердечно призналась в убийстве Эллы Беккет и поэтому еще много лет проведет в тюрьме.
— Дора — корова, — напоминает она мне.
Я смеюсь и осматриваюсь в загоне перед домом. В настоящее время на этом ранчо живут двадцать коров, и несколько кур бегают между их ногами. Рози своей любовью к цыплятам избавила Тессу от страха перед курами. Малышка просто не оставила своей маме выбора и Тесса теперь постоянно сталкивается с курами на этом ранчо.
— Дора — корова и женщина, — объясняю я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— С бэби в животе.
— Верно, и именно поэтому ей нужно немного больше любви. Беременные женщины могут быть очень капризными.
Кажется, Рози об этом размышляет, потом удовлетворенно кивает.
— Тогда тебе нужно сделать массаж мамочке, она тоже женщина с бэби в животике.
Я смеюсь и смотрю на Тессу, которая сидит на веранде в свете масляного фонаря и работает над своей новой книгой. Новая книга после последней новой книги, которая в настоящее время находится в списке бестселлеров научно-популярных книг. Она содержит все рецепты из книги рецептов бабушки. А секретные ингредиенты, которых не было в книге, мы восстановили вместе, пока Тесса была беременна Рози.
