не сыграют прекрасную мелодию. Теперь я жила в городе, в котором действующий вулкан грозил извергнуться в любой момент. Небезопасно. Совсем небезопасно.
Макс одобрил мое предложение относительно благотворительного вечера. На работе все было отлично. А на личном… Будущее никогда еще не было так туманно. Барсова я избегала максимально. Нужно в себе разобраться. Рядом с ним сложно очень. А Женя… Мне так стыдно перед ним: я позволила предательским мыслям просочиться в голову и сердце. Я изменяла ему, когда позволила Максу целовать меня. Виновна. Перед мужем я виновна по всем статьям.
Я всегда хотела стать ему хорошей женой: благодарной, заботливой, страстной. А вышло, что плачу ему дурным за добро. Женя чувствовал меня. Он всегда перемены во мне улавливал чутко, и сейчас было так же. Я с усердием старалась убедить его в обратном, что все хорошо, но он все понимал, только с выводами не торопился. Мне не хватало смелости быть честной с ним: покаяться, объясниться, рассказать, что мучает меня. Возможно, мы смогли бы помочь своему браку. Так или иначе. Скорее иначе, конечно. Женя не поймет и не примет моего смятения. Он со мной так никогда не поступил бы. И к себе такого отношения не допустит. Измена. Мне даже думать об этом разговоре страшно.
— Кристина, что там случилось? — появилась возможность подумать о чем-то, кроме мужчин.
— Да фигня какая-то! — она повернула ко мне ноутбук с открытой вкладкой в Гугле. — Смотри, какую гадость про нас пишут!
Я прочитала несколько отзывов и изрядно… удивилась. Да нет, я охренела! Откуда столько яда и желчи! У нас все клиенты довольными оставались! Со всеми прекрасные отношения, а тут такое.
— Откуда столько хейта! — негодовала Кристина, строча гневные ответы и опровержения в социальных сетях. Вот и мне интересно откуда? Кто нам репутацию решил испортить? Вроде мелочь, но очень неприятно.
— Крис, только цензурно, окей?
Она только кивнула, но выглядела кровожадной дикаркой. Хейтерам мало не покажется.
Я сама забрала образцы нового меню для сети «Baba Masha» и заехала за сыном. В этом сезоне последняя тренировка, июль отдыхать будут, слава богу.
— Катя, привет, — я набрала заказчика, — у меня образцы на руках: ты просто обязана их потрогать!
Через минуту я развернулась и поехала в сторону Малой Бронной.
— Мы куда? — спросил Матвей, копаясь в телефоне. Странно, что вообще заметил!
— Заедем к одной тете. По работе.
Я припарковалась, но сомневалась, что меня не эвакуируют. Ладно, я же ненадолго.
— Пойдем, — позвала Матвея.
— Может, я посижу? Ты же быстро.
— Пойдем. — Не хватало еще, чтобы машину забрали вместе с сыном. — Ничего, что я не одна? — спросила, когда Катя дверь открыла.
— Заходите. Ника дома. Пока они побесятся, мы чай попьем.
Наши дети еще на открытии ресторана познакомились, скучно не должно быть. Правда, Матвей у меня в том возрасте, когда внимание к девочкам проявляют не очень корректно. Родители мне в личку писали, что дразнит и цепляет одноклассницу. Начала расспрашивать: краснеет, бледнеет, агрессирует. Оказалось, нравится ему девочка.
— Матвей, — шепнула ему, — веди себя хорошо, ок?
Он только плечами пожал, а яркие голубые глаза такие хитро-мудрые. Прямо как у Барсова. Вот я и нашла, что у них общего. Не просто цвет глаз, а их душа, свет, взгляд.
— Ну как? — я показала образцы.
Катя провела по титульнику и на меня изумленно посмотрела.
— Очень здорово! Просто супер! Из чего оно сделано?
— Это — тач кавер. Очень приятная, да? — улыбнулась я. — Запускаем?
— Конечно! — она поставила на стол две чашки и заварник. — Чай? Или, может, кофе?
— Давай, чай. Ты как себя чувствуешь вообще?
— Хорошо. Завтра на скрининг-узи.
— Как с Вадимом? — осторожно поинтересовалась. Если Полонского я знала давно, то с его женой, бывшей женой пока, познакомилась всего несколько месяцев назад, но даже мне видно, что никакие они не бывшие. Это только бумажка с надписью «разведены». Ментально и эмоционально они муж и жена. Ну и физически, раз ждут малыша.
— Мы учимся снова быть самыми близкими, — улыбнулась нежно и живот погладила. — А у тебя все нормально? Ты какая-то… — Катя осмотрела меня внимательно. — Возбужденная, что ли?
— Да нет, нормально все… — я посмотрела в изящную фарфоровую чашечку и так тоскливо стало, одиноко. Я даже лучшей подруге не говорила про Макса и чувства, что он воскресил. — У меня полный капец в жизни.
Катя присела, подложив подушку под поясницу и обеспокоенно взглянула на меня.
— Муж? — кое-что она знала о моем браке.
Я печально улыбнулась. Нет, не он. Я.
— Помнишь, рассказывала про мужчину, с которым встречались по молодости?
Катя кивнула и отчего-то поспешно чашечку чая взяла.
— В общем, Максим снова в моей жизни появился. Я работаю на него… Это сводит меня с ума… — шепотом добавила.
— Вы встречаетесь? — осторожно уточнила Катя.
— Нет. Мы не стали любовниками, но… — я закрыла лицо руками. — Это все так сложно, Кать. Меня просто рвет на части: мне стыдно перед мужем. И перед Максом тоже. Я боюсь потерять семью, но меня так тянет к нему.
— Ты любишь его?
Она не стала уточнять, кого именно, а у меня не было однозначного ответа. К обоим у меня были чувства.
— Я люблю Барсова, — призналась честно. — Это такое чувство, — улыбнулась мечтательно. — Знаешь, такая тяга… Ей практически невозможно сопротивляться. Она сильнее меня. Там душа и тело. А Женя… Мы через многое прошли, он много дал мне, помог. Его я тоже люблю. Чувства к нему не были яркой вспышкой. Они взращены временем. Муж у меня разным бывает, не идеальный, конечно, но я не была с ним несчастной. Я чувствовала себя любимой и нужной.
— Я никогда не бывала в подобной ситуации, — задумчиво начала Катя, — но после развода часто думала: что чувствует человек на краю пропасти? Что его тянет туда…
— Я не спала с Барсовым, но в шаге от этого. В моих мыслях измена свершилась сто процентов… — я посмотрела на Катю, разыскивая следы разочарования. — Я отвратительная, да?
— Почему? — она всерьез удивилась.
— Не знаю… Ты пережила измену. Тебе, наверное, неприятен такой тип людей — изменников.
— Совсем нет. Мы все люди. Все совершаем ошибки. То, что ты думаешь об этом сейчас: пытаешься разобраться в своих чувствах, прежде чем броситься в омут — это говорит о многом.
Катя прикусила губу, на меня как-то виновато посмотрела, потом сказала:
— Дин, я тоже рассказать хотела. Сначала думала, что не нужно, но раз такая пляска…
Я удивилась. Вроде бы между нами не было никаких недосказанностей.
— В общем… — замялась она. — В общем,
