заявлял о необходимости превращения России в «свободную конфедерацию, состоящую из европейской части, сибирской и дальневосточной республик». Упомянутый М. Кулехов «от имени сибиряков» заявляет: «Мы этого [распада России] не боимся... Нас пугают тем, что, отделившись, Сибирь станет частью Китая. Но мы и так колония, нам ли бояться Поднебесной? Это всё равно, что тонущего пугать водой».
Образ будущего
Поиск идеологии
Любое политическое действие или даже представление образа будущего должны собрать ту общность, которая и станет субъектом реализации этих шагов. Для этого надо исходить из состояния общества. Оно претерпело дезинтеграцию - нет в России «готовых» общностей. В какой-то степени организованы госаппарат и преступный мир. «Среднего класса» как социокультурной общности пока что не существует, и социальной силой он не является. Мы очень долго переживали крах нашего мира, где-то в глубине всем было страшно увидеть дорогу, по которой куда-то идем. Но сейчас мы на распутье и обязаны сделать выбор. Попытаемся разобраться спокойно.
Поколения, рожденные после 1940-х годов, выросли в другой стране - городской, европейски образованной, сытой и с телевизорами. Старики сталинской школы уже «не знали общества, в котором жили», а продвинутая молодежь пела: «Мы хотим перемен! Мы ждем перемен!» Каких перемен требовала эта молодежь? На этот вопрос никто не отвечал, как будто разум отключился. Хотели перемен, а об обществе и о жизни знали очень мало. Молодежь была инфантильной, и в этом были виноваты поколения родителей, она и привела всех к национальной катастрофе. Эта молодежь стала бульдозером, который растоптал поднимавшуюся страну, а за рычагами - теневая коалиция хищников. Посмотрите, сколько мужчин за 30 лет прошли через тюрьму!
Молодежь, которая «хотела перемен», - она сегодня уже умудренные родители, люди 40-60-ти лет. Так обдумайте трезво, куда мы пришли и какие перед нами возможные альтернативы вырваться из порочных кругов, по которым мы ходим. Какие перед нами проглядывают образы будущего для страны, а не только для своего кошелька. Говорят, что Россия «в переходном периоде». Но пора уже определить возможные пути. Что же за состояние общества - «переход»?
Надо вспомнить, как переживала Россия это состояние в начале XX века. Ведь тогда и российские, и западные мыслители обдумывали варианты жизнеустройства и создали новую познавательную систему обществоведения -и определились. Во второй половине XX века, в «двухполярной псевдостабильности», эту систему забыли, а сейчас она очень актуальна.
Эту проблему поставил Макиавелли, а в преддверии I Мировой войны этим занялись Ленин и Вебер, наблюдая процесс первой русскую революцию. Позже их представления в 30-е годы развивал Грамши, с опытом вызревания фашизма. На эту тему указали несколько авторов публикаций к столетнему юбилею революций 1917 г. На это стоит обратить внимание в рассуждениях о нынешнем положении. Речь идет о состоянии общества и государства, когда уклад их существования замедлил развитие и погружается в застой. Вот тогда в воздухе витает: «Мы ждем перемен!»
Появляются разные зародыши новой власти и смуты. Из истории мы знаем такие состояния. Но в ходе русской революции сложилась концепция, а потом и теория: состояние становления. Состояние бытия наука разработала уже в XVIII-XIX веках, а состояние, когда старое недееспособно, а новое еще только родилось - это картина мира XX века. Ленин, упрощая, назвал это состояние революционной ситуацией, при которой верхи не могут править по-старому, а низы не хотят жить по-старому. Это переход порядок-хаос, из которого рождается новый порядок.
В нашем современном положении требуется, чтобы большинство населения выработало, наконец, образ приемлемого будущего, а государству - сформировать политическую систему, которая сможет консолидировать расколотое общество. И то, и другое находится в состоянии становления. Чтобы эти ростки окрепли, всем надо поработать головой.
Юбилей революций 1917 г. подтолкнул нас к странному и важному факту: перестройка 1985-1991 гг., как революция, опиралась на картину мира XIX века! Ее цели и логика были составлены из клише Февральской революции. Что это было за явление?
Прежде всего, в обоих движениях - одинаковое отношение к стране. И царская Россия, и СССР были представлены как «империя зла». Коалиции, - и которая организовала Февральскую революцию в 1917 г., и которая совершила перестройку, - разрушили нашу империю, одна монархическую, другая советскую, причем с помощью Запада. Тогда А.И. Гучков признал: «Мы ведь не только свергли носителей власти, мы свергли и упразднили саму идею власти, разрушили те необходимые устои, на которых строится всякая власть» [1]. А М.С. Горбачев в Мюнхене 8 марта 1992 г. сказал: «Мои действия отражали рассчитанный план, нацеленный на обязательное достижение победы... Несмотря ни на что, историческую задачу мы решили: тоталитарный монстр рухнул».
Одинаково у тех и других реформаторов не было никакой положительной программы действий. И.Г. Церетели, один из лидеров меньшевиков писал: «История вряд ли знает другой такой пример, когда политические партии, получив так много доверия со стороны подавляющего большинства населения, выказали бы так мало склонности встать у власти, как это было в Февральской революции с русской социал-демократией». А Горбачев поддакнул: «Нередко приходится сталкиваться с вопросом: а чего же мы хотим достигнуть в результате перестройки, к чему прийти? На этот вопрос вряд ли можно дать детальный, педантичный ответ».
Но главное - попытка войти в клуб западного капитализма. Лидером «молодых» московских капиталистов был П.П. Рябушинский. Их проект был ясен: «Нам, очевидно, не миновать того пути, каким шел Запад, может быть, с небольшими уклонениями. Несомненно одно, что в недалеком будущем выступит и возьмет в руки руководство государственной жизнью состоятельно-деятельный класс населения». А В.П. Рябушинский добавил, что в России возник тип «западного» капиталиста: «Его не мучает вопрос, почему я богат, для чего я богат? Богат - и дело с концом, мое счастье (а для защиты от недовольных есть полиция и войска)».
В 1990 г. академик Т.И. Заславская представила программный доклад: «Единственно разумной политикой является последовательный демонтаж тоталитарной государственно-монополитической системы в целях ее замены более эффективной системой “социального капитализма”. ... Такое развитие советского общества надо рассматривать как переход. к значительно более цивилизованному, гуманному и “социализированному” капитализму».
Но это действительно странно! Ведь ведущий социолог Макс Вебер уже в момент революции 1905 г. указал на очень важные изменения капитализма начала XX века и объяснил, что успешная буржуазная революция в России уже невозможна. Уже поздно! Российская буржуазия
