окраине села, что стрельба там идет сильная, что батальон потерял уже четырех человек, в том числе одного убитого. С западной окраины ясно слышалась ружейно-пулеметная стрельба. Командир казачьего полка «стоял у меня над душой», требуя решения.
– А нельзя ли уйти отсюда обходом, атаковать противника в направлении Оханска? Здесь он меньше всего нас ожидает, – сказал командир взвода Верхне-Уральского казачьего полка Панкратов.
Совет этот пришелся мне по душе, и я сейчас же отдал распоряжение: батальону Верхне-Уральского стрелкового полка отойти на восточную окраину села, к церкви. На западной окраине села оставить для прикрытия один взвод с пулеметом. Казачьему полку выделить одну сотню для смены прикрывающего отход взвода стрелков, остальным подразделениям сосредоточиться у церкви.
Распоряжения эти были выполнены быстро и точно. А времени было уже 17 часов 45 минут. В наступающих сумерках у церкви собрались батальон Верхне-Уральского стрелкового полка и сотни казачьего полка. Вскоре подошел взвод стрелков, оставленных для прикрытия. По дороге в сторону Оханска слышалась стрельба. Это Верхне-Уральская конная сотня сдерживала противника на восточных подступах к Острожке.
Я собрал командиров частей и в двух словах обрисовал обстановку. Поставил задачу выбраться из окружения во что бы то ни стало. Атаковать противника в направлении Оханска, а затем, хотя бы и без дороги, отходить на Дуброву.
Мы двинулись в деревню Березовка. Не доходя до нее, встретили Верхне-Уральскую конную сотню, которая вела перестрелку с противником, выходящим из Березовки. В сотне оказалось три человека раненых. Верхне-уральские стрелки, поддержанные казаками, с криком «ура» бросились на деревню и в рукопашном бою смяли противника, захватив в плен около трех десятков солдат и одного офицера. В этом бою мы потеряли пять человек – двоих убитыми, троих ранеными. Противник же потерял около сорока человек, не считая сдавшихся в плен. Наскоро опросив пленных, я установил, что это был обоз 1-го Барабинского полка численностью в 70 подвод, главным образом с патронами. Прикрывала его рота того же полка.
Часа два задержались в Березовке. Установили, что с десяток подвод и почти взвод противника умчались в деревню Шалаши, к Оханску. Мы не стали их преследовать: «Не до жиру, быть бы живу». В 21 час в полной темноте мы двинулись из деревни Березовка в деревню Замостовая. Во время этого движения к нам присоединилась сотня казаков, оставленных в селе Острожка.
Из Замостовой на село Дуброва дороги не было. Мы вынуждены были проминать дорогу, для чего использовали захваченный в Березовке обоз противника. Так вырвались мы из окружения.
По прибытии в Дуброву мы смогли доложить командиру бригады, что 2-й батальон Верхне-Уральского стрелкового полка и казачий полк прибыли, что мы захватили пленных и обоз противника с патронами, что потеряли наши 12 человек, в том числе трое убитых.
– Хорошо! Молодцом! – сказал командир бригады.
Целый день шел упорный бой на подступах к селу Дуброва. Очень четко работала наша артиллерия – оба дивизиона под общим командованием Будиловича. Белые не смогли приблизиться к Дуброве. А с наступлением темноты мы начали обход на деревню Пономари и на заводы Павловский и Очерский. Здесь мы связались с 1-й и 3-й бригадами нашей дивизии.
Одиннадцатого марта нам приказали занять для обороны деревню Петраки, разъезд Волегово. Заняв эти населенные пункты и простояв сутки без соприкосновения с противником, получили новое задание – сосредоточить бригаду в резерве дивизии в районе большого села Зур. Бригада прибыла сюда вечером 14 марта.
Первый этап наступления противника окончился. Противник приводил свои измотанные и поредевшие части в порядок. На участке 30-й стрелковой дивизии временно наступило затишье. По распоряжению командования фронта казачий полк имени Степана Разина и Верхне-Уральский объединились в бригаду. Командиром её назначили Ивана Дмитриевича Каширина. Бригада отправилась под Оренбург. Мотивировано это распоряжение было тем, что в пределах Пермской и Вятской губерний из-за больших снегов и бурного половодья действия конницы затруднительны.
Вторая бригада расформировалась. Верхне-Уральский стрелковый полк получил № 264 и передавался в первую бригаду, а Белорецкий полк № 270 передавался в 3-ю бригаду.
Я получил назначение в штаб 30-й стрелковой дивизии старшим помощником начальника штаба и начальником оперативного отдела штаба дивизии. Занимавший эту должность А.К. Окулич был назначен начальником штаба 3-й бригады.
Девятнадцатого марта 1919 г. я прибыл в Дебессы, где стоял штаб 30-й стрелковой дивизии. Дивизия занимала населенные пункты Полозово, Кленовка, Токари. Справа была 2-я (прежде 4-я) бригада, затем 3-я и, наконец, 1-я бригада. При таком расположении каждая из бригад имела в резерве не менее одного стрелкового полка. Общего дивизионного резерва и на этот раз не было.
Наступила весна, реки разлились, болота наполнились водой, на дорогах – непролазная грязь. Так продолжалось до третьей декады мая. Когда начали подсыхать дороги, возобновились боевые действия. Противник большими силами начал наступление на соседнюю (29-ю стрелковую) дивизию. Удар наносился вдоль железной дороги на станцию Балезино и далее на Глазов. 29 мая противник овладел станцией Чепца и создал угрозу станции Балезино, где стоял штаб 29-й стрелковой дивизии. Одновременно белые нанесли сильный удар по 21-й стрелковой дивизии и заняли Воткинск. Командование 30-й стрелковой дивизии вынуждено было отвести дивизию на линию Шаркан – Дебессы – Полом. Штаб дивизии отошел в село Игринское. На этой линии противник пытался вести наступление на Шаркан, но был отбит. Наша дивизия не уступила белым ни пяди земли.
На участке 29-й дивизии противник продолжал наступление и 3 июня занял Глазов. 30-я стрелковая дивизия вынуждена была отойти на линию Селты – Ново-Зятцы – Красногорское – река Сепыч. Штаб дивизии перебазировался в село Унинское (Уни). Это был самый крайний рубеж нашего отхода.
Восьмого-девятого июня противник пытался атаковать части нашей дивизии в районе сел Святогорское и Ново-Зятцы. Но мы не отошли ни на один шаг. В районе села Ново-Зятцы части дивизии перешли в контрнаступление, значительно потрепали наступающего противника и взяли свыше 200 пленных и два орудия.
Наступление колчаковцев на Глазов, Воткинск и далее на реку Вятку, как потом выяснилось, было предпринято с целью овладеть Вяткой и соединиться с северными интервентами (англичанами), которые заняли Архангельск, Мурманск и доходили до среднего течения реки Северной Двины.
За апрель и май 1919 г. в дивизию поступило пополнение около 9 тысяч человек, в том числе почти четыре тысячи партийцев и комсомольцев. Костяк частей 30-й стрелковой дивизии, состоящей в основном из рабочих южноуральских заводов, и без того был надежный. Теперь он стал еще крепче. Например, в 266-м Малышевском полку было 50 процентов коммунистов. Коммунисты подавали пример доблести, пример стойкости. В боях в пределах Пермской и вятской губерний, в
