– Дай-ка, пожалуйста, поближе ту здоровенную «сигару» на палубе, возле которой крутился мой полуголый агент, – смиренно попросил Родригес. У него появились догадки о том, где именно спрятал мину его человек, и хотелось это проверить.
Ларнер, несколько успокоенный тем, что Родригес перестал доставать его упреками, выполнил эту просьбу. Во весь монитор развернулось изображение транспортного контейнера, в каких перевозились российские ракеты. Внимательно пошарив по нему глазами, Диего не нашел подтверждения тому, что заряд установлен именно здесь. Но подозрения усилились – крышка одного из небольших люков, предназначенных для технического обслуживания ракеты во время перевозки, была немного сдвинута со своего места. К тому же на ней явно не хватало винтов, которыми она должна была быть прикручена.
– Так, так! – пропел он, довольно потирая ладони. – Кажется, я знаю, где раздастся следующий взрыв!
– И где же? – нервно спросил его Ларнер. – Поделитесь уж с нами, если это не секрет! Уж не этот ли контейнер нас выручит?
Родригес не удержался от еще одной колкости в адрес технологического гения, как он про себя обзывал своего коллегу:
– Выручит нас не железяка какая-нибудь, а моя агентура, как я и обещал. Судя по всему, прохвост Суарес сумел-таки заложить мину в одну из русских ракет. Нужно только подождать, пока часовой механизм замкнет цепь, и мы снова увидим красочное зрелище. И даже более впечатляющее, чем то, которое предложили вы!
– И когда же вы собираетесь все это пронаблюдать? – недовольно протянул Ларнер.
– Ну-у… – Родригес сложил мясистые губы трубочкой. – Пока Суарес на борту судна – взрыва не будет. Я думаю, ему есть что терять, и он дал себе немного времени, чтобы незаметно смыться. И если прибавить к этому, что ему наверняка не меньше нашего хочется, чтобы все поскорее закончилось, то ждать нам предстоит не так уж и долго.
– Хотелось бы верить, – безо всякого энтузиазма пробормотал Ларнер и вдруг заметил, что церэушный агент, а вслед за ним и один из экстремистов, которого он считал главным, скрылись в небольшой кабинке, рядом с палубными надстройками. А остальные террористы вдруг разбежались по палубе и попрятались. Уменьшив разрешение, он попытался найти причину происходящего где-то рядом с судном. Камера словно взлетела, и на мониторы вывелась обзорная картинка. Кроме гидроплана, вокруг по-прежнему никого не было. Пожав плечами, он дал команду самолету осмотреть горизонты.
– Это еще кто? – насторожился Родригес, увидев нечеткое изображение небольшого корабля, судя по торчащим антеннам радаров и артиллерийским установкам, явно военного.
Ларнер язвительно захихикал:
– Да уж! Скоро вы в собственной тарелке начнете искать вражеские подводные лодки! Нельзя быть таким подозрительным и всего бояться. Вы же опытный агент. Или у вас произошли необратимые изменения в психике из-за нервной работы?
– И что с того? – ничуть не обиделся Родригес. – Чем насмехаться, лучше сами растолкуйте, что это за корыто.
– О! Слышал бы вас наш капитан, ему бы наверняка не понравилось, что вы обзываете наш боевой катер береговой охраны корытом, – продолжал нервно веселиться Ларнер.
– Так это мы, что ли? – немного смутившись, сказал латиноамериканец и почесал свой затылок. – Так бы сразу и объяснили. А ничего смотримся, солидно!
Совсем в другой стороне, на пределе видимости, зоркое око телекамер разглядело еще одно судно, судя по очертаниям – мирное, торговое. Не найдя более ничего подозрительного, представитель АНБ вернул изображение русского сухогруза на экраны.
– О-о! – только и успел сказать он. Одна из ракет, нацеленных в небо с палубы, нежданно-негаданно выпустила клубы дымного пламени, которое через мгновение превратилось в яркий подрагивающий хвост. Окутав большую часть палубы черно-серой пеленой, ракета, плавно набирая скорость, скрылась из поля зрения.
– Черт их побери, – выругался Родригес, хлопнув себя ладонями по коленкам и вскочив с места. – Они начали пускать ракеты!
– Да где же она? – осипшим вдруг от волнения голосом пробормотал Ларнер, пытаясь при помощи камер отследить направление ракеты. Ведь она могла быть нацелена куда угодно! Его пальцы в бешеном темпе задергали джойстик, изображение скакнуло по экранам. Снова дав обзор, он наконец нашел беглянку. Но та вела себя очень странно. Ставшая четкой картинка демонстрировала ракету в виде маленькой черной точки, окруженной огненным ореолом. Глаза Ларнера округлились, из груди вырвался растерянный вздох – ракета стремительно приближалась.
Получив команду к запуску, ожила электронная начинка тяжелой ракеты «5Б72» класса «поверхность – воздух». Еще на заводе в нее были вложены программы, одну из которых сейчас она и должна была реализовать. В головной части, в самой макушке обтекателя, располагались системы радиоэлектронного и теплового самонаведения, они-то и должны были обеспечить поражение мишени. Учитывая, что воздушные цели, как правило, очень маневренны и быстры, конструкторы постарались сделать так, чтобы объект был выведен из строя даже в случае прохождения рядом с ракетой. Это достигалось мощностью заряда и большим количеством уже готовых поражающих элементов, а попросту говоря – боевая часть ракеты была напичкана таким количеством взрывчатки и металлических шариков, что любой воздушный агрегат, оказавшийся в радиусе сотни метров, превращался в подобие решета.
Стартовый двигатель оторвал массивную ракету от пусковой установки и начал разгонять ее до крейсерской скорости, потом должен был включиться маршевый двигатель, который и доставил бы ее к месту назначения. А незадолго до старта с командного пункта ракете была поставлена задача – обнаружить и поразить цель.
И она ее обнаружила совсем недалеко от места запуска. Тепловая головка уловила слабенький источник инфракрасного излучения, и теперь тяжеленная громадина неслась с огромной скоростью прямо в его сторону. А тепло исходило от компактной дизельной силовой установки, позволявшей беспилотному самолету-шпиону передвигаться по воздуху.
Выхлопные газы и разогретый корпус тридцатипятисильного дизеля отлично подходили на роль мишени и были хорошо заметны для чувствительного приемника инфракрасного излучения, запрятанного в боеголовке ракеты. Бесчувственную электронику не обманула хитрая маскировка под «альбатроса» и пониженная радиозаметность корпуса самолета, выполненного из композитных материалов. Он был обнаружен, а значит – подлежал уничтожению.
Широко раскрытыми глазами, в которых читалась беспомощность, Ларнер наблюдал, как темная точка с огненным ободком стремительно приближается к самолету. Через мгновение на экране что-то мелькнуло, и изображение внезапно исчезло, уступив место черно-белому мерцанию электронного «снега». В каюте в который раз за сегодняшнее утро воцарилось ошеломленное молчание.
Первым перевел дух Родригес. Погладив шею, словно ослабляя невидимый галстук, он шумно выдохнул и покачал головой.
– Оказывается, это действительно страшно, быть пилотом, по которому стреляют из таких вот штук! – расслабленно обмякнув на сиденье, поделился он. – Раньше я думал, что это байки, когда мне рассказывали, что некоторые летчики, побывавшие в серьезных переделках, до конца жизни не могут потом пересилить себя и снова сесть за штурвал. Теперь я склонен этому верить. Если честно, мне чуть не показалось, что эта проклятая ракета сейчас влетит к нам сюда и размажет нас по стенкам!
Ларнер обескураженно смотрел на мельтешащий экран. Затем медленно выключил его. Его сознание отказывалось принять такое патологическое невезение. Сплошные потери. Сначала дельфин пропал даром, не выполнив того, что должен. Теперь еще потерян беспилотный самолет, стоивший бешеное количество долларов. А долбаный русский сухогруз стоит как ни в чем не бывало! Это было уже слишком.
Включился его наушник, соединенный со спутниковым телефоном. Коллеги из Агентства национальной безопасности и войска береговой охраны наперебой сообщали о зафиксированном запуске ракеты и просили разъяснить ситуацию. Кое-как отвязавшись от назойливых военных, Ларнер вскочил с места и принялся мерить шагами узкую каюту. На его лице появилось выражение решимости.
– Ее запустил ваш агент, талибы не разбираются в электронике, – сверкнул он глазами в сторону Родригеса и, не дожидаясь ответной реплики, круто развернулся на каблуках к притихшему за своим пультом доктору Бэнксу. – На сколько был установлен замедлитель взрывателя у Джерри? Ну, что же вы молчите? Или я не ясно спросил? За-мед-ли-тель на сколько был накручен?
Не привыкший к вранью доктор потупил взор. Он был слишком расстроен случившимся, чтобы как-то оправдываться. Поэтому он просто молчал, разглядывая свои загорелые руки и тяжело сопя. Ларнер остановился напротив него. Голубые глаза впились в беззащитного биолога. Выждав для пущего эффекта пару секунд, он заложил руки за спину и размеренно стал постукивать носком сандалии по полу каюты. Бэнкс по-прежнему сидел, не поднимая головы. Не оглядываясь на Родригеса, Ларнер снова заговорил. На этот раз его тон был чрезвычайно спокоен и до безобразия холоден. Доктор только еще сильнее съежился – для него вот такая вежливость Ларнера была намного страшнее ярости.
