Умение накручивать себя — несомненно, мой огромный талант. Пока Вадим приближается к высокому столику с каталогами, я успеваю пережить тахикардию, остановку сердца и обрыв души.
— Ты вчера рано уехала... — Его рука ложится на выкрашенное белым дерево. Я против воли опускаю взгляд и задерживаюсь на длинных, красивых мужских пальцах. Вспоминаю, как он меня ими ласкал. К промежности приливает жар. Он же красит шею и щеки в розовый цвет.
Прокашливаюсь, через силу возвращаясь взглядом к лицу посетителя.
— Повидалась со всеми, с кем хотела.
— Сделала всё, что хотела, наверное.
Вадим лениво протягивает слова, расплываясь в покоряющей меня улыбке. Губы сами растягиваются в ответной. Приходится одергивать себя, чтобы остаться серьезной.
Он выглядит так, будто не пришел в цветочной одной любовнице за букетом для второй... А ещё, будто не требовал от меня вчера отказаться от Стаса.
— Ну так... На троечку.
Покачиваю рукой, брезгливо морща нос. Пусть думает, что я осталась не совсем довольна. Отчасти это правда. Мне мало быстрого секса в коморке. Я часто вспоминаю, как хорошо проводить с ним ночь напролет.
— На троечку, значит... Ну что ж, буду иметь в виду.
— Имей. В будущем, уверена, пригодится.
Вадим хмыкает. У него на языке наверняка крутится какая-то гадость, но гость сдерживается.
Я мечтаю, чтобы звоночек над дверью снова сработал и в помещение зашли девочки, потому что наедине с Вадимом чувствую себя некомфортно. В отличие от него. Он бесстыже пялится, даже не пытаясь делать это менее очевидно.
— Но раз уж мы встретились, давай ещё раз обсудим мое предложение.
Сейчас я злюсь и волнуюсь, обсуждать его не готова. Но чтобы не ляпнуть опять сгоряча какую-то гадость недолго молчу, смотря даже не на Вадима, а на цветы за его спиной.
Интересно, за букетом для кого он пришел? Для той, которая явилась к нему утром, или для кого-то другого?
— Зачем ты соврал мне, что не встречался с Кириллом? Я выгляжу настолько глупой?
Первым ответом на мой вопрос становится тяжелый вздох. Вадим опускает голову и недолго смотрит на столешницу. Потом снова на меня:
— Твой бывший действительно сделал мне очень щедрое предложение. Подставить тебя, получить кучу денег и ноль проблем.
— И ты согласился? — если сейчас он соврет — я узнаю. Страшно боюсь ответа, но и неведение мне не поможет.
— Он думает что да. А ты... Прости, крошка, но я не уверен, что тебе хватит актерского мастерства и выдержки, чтобы мне подыграть.
Тело вдруг становится легким-легким. Думаю, это потому что с моих плеч падает гора. Вадим меня не предал и не собирался.
— Но когда ты была в неведении — подыгрывала отлично.
Вадим подмигивает, а я не сдерживаюсь — тянусь через прилавок и хлопаю его по плечу. Вспоминаю свое отчаянье после того заседания и всё равно злюсь на него.
Нельзя так жестоко играть на нервах человека, которого уже однажды предали.
— А что будет, если он раскусит, что ты ведешь двойную игру?
Вадим тянется к лицу и задумчиво поглаживает подбородок. Я не к месту вспоминаю, как приятно чувствовать покалывание его щетины на шее, груди, животе... Ох.
— Ничего особенно. Руки-ноги переломает и успокоится.
Титов пожимает плечами и произносит с улыбкой, у меня же челюсть падает от удивления. Я мотаю головой, мысленно обещая себе ни за что на свете не выдать, что я в курсе. Мне слишком дороги его ноги и руки.
— Но если ты найдешь другого адвоката, с ним Кирилл поступит точно так же.
Только, боюсь, он согласится на сделку по-настоящему.
Вадим замолкает, явно ожидая моего ответа, но я всё равно молчу. Теперь ко всему ещё и боюсь, что из-за меня Вадим пострадает физически.
— Я могу подумать до вечера?
— Конечно, — он благородно позволяет.
— Хорошо, тогда я тебе позвоню. Это всё, что ты хотел? — спрашиваю, возвращаясь взглядом к его глазам. Теперь я проведу оставшиеся до вечера часы в раздумьях далеко не о бракованных розах. Есть проблемы посерьезней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет не всё... — Вадим щурится и подается чуть вперед. Его взгляд сползает по моему лицу вниз. Он смотрит на губы, а я непроизвольно их облизываю.
Господи, если он подастся ещё вперед и поцелует — я не оттолкну. Уже представляю, как зароюсь пальцами в его волосы и приоткрою рот. Практически чувствую требовательные знакомые толчки языка, но мои сумасшедшие фантазии обрываются в один момент:
— Собери мне красивый букет для особенного человека, Марьяна. Пожалуйста.
Внутри я вскипаю, а внешне, надеюсь, остаюсь безразличной. Сама отдаляюсь от Вадима и прокашливаюсь, чтобы голос не дрогнул.
— Что за человек? Возраст, статус, повод, предпочтения?
Спрашиваю прохладно, смотря прямо в глаза. Во взгляде Вадима мне видятся смешинки и легкая издевка, это задевает сильнее. Думаешь, я не справлюсь?
Очень зря. На самом деле, с актерской игрой у меня довольно неплохо. Сейчас, к примеру, мне дико обидно, но ты об этом не узнаешь.
— Никогда не думал, что для обычного букета нужно собрать столько информации.
Его губы подрагивают, в уголках глаз я замечаю лучики мелких морщинок.
Одновременно хочется им любоваться и побыстрее отправить прочь.
Я моту всучить ему какой то безвкусный веник, но вместо этого включаю профессионала:
— Для обычного столько информации не нужно, но тебе же нужен букет для особенного человека. Для особенного не так уж сложно постараться.
Вздергиваю бровь, осаждая. Судя по реакции Вадима мой ответ ему нравится. Он еще пару секунд смотрит на меня с улыбкой, потом кивает и отталкивается от стойки.
— мне нужен букет для женщины. У нее тонкий вкус и вздорный нрав. Угодить ей, честно говоря, сложно, но я надеюсь, у тебя получится.
Конечно, у меня получится. Твоя особенная женщина будет в восторге. да я, кажется, с разбитым сердцем.
Разворачиваюсь к цветам и начинаю их скептически оглядывать. Наверное, флористам известно лучше других, как тонка черта между экстравагантностью и вульгарностью, нежностью и безликостью, вызовом и оскорблением.
В голове одна за другой складывается не меньше десяти шикарных композиций, но что нужно пассии Вадима я пока таки не поняла.
Поворачиваю к нему голову и на секунду замираю. Меня смущает что пока я разглядываю цветы, он — меня. Делает это лениво и пристально, стоя немного сзади.
Мне снова становится неуютно находиться с ним наедине в прохладном помещении. Наверное, именно из за прохлады у меня по коже бегут мурашки.
Иначе в чем может быть причина? Понятия не имею.
— Ты знаешь, какие цветы она любит?
Вадим пожимает плечами, даже не пытаясь сделать вид, что не изучает меня.
— Понятия не имею.
Повторяет слова из моей головы. Меня это будоражит, чуточку злит.
— Ты не очень помогаешь.
— Я полагаюсь на твой вкус.
Закусываю губу. Это звучит как комплимент, только благодарить за него я не хочу.
— Хотя бы бюджет свой определи. Ты же понимаешь, от этого будет зависеть результат.
- У нее не должно сложиться впечатление, что я на ней сэкономил.
Вадим отвечает так, словно наизусть заучил учебник по воспитанию в себе идеального мужчины, но я душу одновременно зависть к ней и обиду за себя.
Вместо этого фыркаю.
— Тогда купи ей сразу цветочный магазин и пусть сама выберет.
Бросаю вызов предложением и взглядом, Вадим отвечает на него улыбкой. Какой-то слишком мягкой и обволакивающей. Очень хочется ответить на нее такой же, но я держу оборону.
— Сегодня обойдемся букетом, а там посмотрим.
Проезжаюсь по нему взглядом, будто говоря: «все вы мужики такие... Обходитесь букетом, а «там» обычно не наступает», после чего снова поворачиваюсь к цветам.
— Возраст и чем занимается? Жена или любовница?
— Господи, это же просто цветы! Неужели это всё действительно имеет значение?
