Афоня запутался в мыслях, спустился вместе со своим швейцаром в винный погребок и просидел там до рассвета. Они смаковали элитный напиток прошлого века и болтали обо всех мелких пустяках. В самом деле, жизнь же не остановилась!
Поутру, приняв контрастный душ с вибромассажёром, Ники не чувствовал усталости. Да и когда её чувствовать, если скоро на полный покой?! Винцо оказалось весьма приятным и не дало похмелья. Афоня не запомнил какое. Для чего? Если всегда, можно заказать:
– Человек! Мне вчерашнего, пожалуйста! – человек приносил и всегда в точности выполнял указание.
Солнце уже поднялось, пора! Перед смертью не надышишься, а что ожидает его смерть, Ники ни грамму не сомневался.
Обстановка частной клиники подействовала на него угнетающе.
Огороженная по периметру площадь зелёных посадок, то ли пальмы, то ли ещё что. Здания не видно. Кругом электронные сторожа. К тому же, ещё и натуральные, в щеголеватой униформе с обтягивающими рукавами, так что видны накаченные бицепсы, не предвещали ничего доброго. Где гарантия, что тут не ведутся опыты над людьми?
Афоня, не выходя из машины, срочно потревожил своего адвоката, связавшись с ним по мобильному.
– Слушай, советник, тут какая-то контора левая, как я погляжу!
Афоне казалось, что с адвокатом лучше общаться «приблатнённым» языком: советник привык к своим подзащитным уголовничкам, лучше понимает.
– Как это, «левая»?
– Не нравится мне обстановочка!
– Ты чудак, Ники! Это же закрытая клиника, для «ну очень богатых людей»! Кому из них хочется, чтобы сюда проник посторонний глаз? Никаких журналистов, никаких папарацци, никого!
– И делай тут, что захочешь, так?
– Вы русские, неисправимы! Чего ты боишься? Анонимность полнейшая!
– Полная тайна! Кому чего пришили, кому влили чего лишнего!
– Ерунда! Если боишься, я приеду с тобой обследуюсь. Кстати, не помешает, на всякий случай.
– На что намекаешь, советник? Я что-то тебя в своей постели по утрам не видел!
– Ты что, как можно? Но говорят же: «Нет безгрешных людей!»
– Когда прибудешь?
– Через полчаса. Только учти, Ники, все расходы…
– Ладно, не продолжай, не мнись! Я оплачу всё! Только мухой сюда!
– О,кей!
Афоня сам себя поздравил с выходом из затруднительного положения и закрыл глаза, откинувшись в мягком кресле.
Солнце слепило глаза даже сквозь закрытые веки. Он крикнул шофёру:
– Закрой стёкла!
Тот не закрывал. Ушёл что ли? Афоня позвал ещё раз:
– Э-э! Шеф! Команди-ир!
Полная тишина, аж уши заложило. Афоня выбрался из машины на воздух. Сухой ветер обжёг лицо, откуда-то прилетел песок. Что это? Торнадо? Бывает в Калифорний торнадо? Эх! Говорила же мама: «Учись, сынок, учись!» Не слушал, дуралей, теперь страдай из-за невежества!
Афоня оглянулся. Надо же, не прошёл и трёх метров, а машину уже не видно! Он побежал назад к автомобилю, споткнулся о что-то, еле удержал равновесие и вновь побежал. Что это напоминало?
Его бесконечный бег по замкнутому кольцу коридора Конторы! Прошлое возвращается? Не иначе. Машина должна быть, а её нет! Или он несётся сломя голову в другую сторону? Что за муть? Афоня смачно выругался по-русски. И то дело! В этом английском и мысль выразить невозможно: одно слово на все случаи жизни, как хочешь, так и пользуйся. Матюгнулся, но легче не стало, что делать?
Сейчас занесёт песком, и капут. И где этот долбанный советник? Пора быть тут! Афоня ощутил вес мобильника. Надо же, положил в карман, повезло! Он вынул трубку, нажал на кнопочку с номером адвоката. Никто не отвечал. Надавил ещё раз после сброса. Тот же эффект.
Афоня разозлился не на шутку. Да что, все в заговоре против него, или как?!
Он побрёл, предположительно, в сторону клиники. Шёл и шёл, упорно не сворачивая: ни шага влево, ни шага вправо.
Прошло около получаса, зверски устали ноги, каждый шаг давался с огромным трудом, модельные туфли набились песком, земля под подошвами разверзалась, наконец ноги стали уходить почти по колено. А не в зыбучие ли пески его занесло? А есть они тут? Опять пришлось пожалеть, что не учил географию в школе. Так и загнуться недолго, не узнав, когда придёт конец от СПИДа!
Афоня продолжал движение в неизвестном направлении. Ничего не встречалось, никакой преграды в пути, а ведь должен же быть где-то этот хренов забор с теле-глазками! Он в очередной раз споткнулся и упал. Всё. Сил больше нет. Афоня опустился на песок и решил не двигаться Всё одно – подыхать! Так раньше ли, позже ли, – какая теперь разница?
И заверещал телефон. Ники устало сунул руку за пазуху. Теперь он обнаружил, что одет в свою любимую хакерскую телогрейку, в которой сидел в Матросской тишине.
– Алло?
– Советник?
– Советник!
Никто не отвечал, слышалось тяжёлое дыхание в ответ. Афоня вспылил и прокричал в трубку все, что первым делом пришло в голову, наградив советника самыми отборными словами «великого и могучего», затем размахнулся и забросил трубку подальше. Еще издевательств ему не хватало!
Внезапно раздалась длинная автоматная очередь, Афоня почувствовал толчки пуль в спину, его подбросило вперёд лицом. В глазах потемнело. Это конец! Ещё раз ярко вспыхнуло, и пошёл-пошёл перед глазами светлый тоннель…
– Ники! – кто-то крикнул из глубины.
– Чего? – неохотно отозвался он. Почему ему мешают умереть?
– Ники! – кто-то дёрнул его за рукав. Пусть дёргает, он же в телогрейке без рукавов!
Но этот кто-то не отставал.
– Мы идём или не идём?
– Разве ещё не пришли?
– Хватит спать, вставай!
– И тут мне покоя нет! – окончательно разозлился Ники и открыл глаза.
Перед ним предстал адвокат.
– И ты тут? – удивился Афоня.
– А где мне быть? Обещал же, через полчаса!
– Ты чего? – не понял Афоня. – Кому обещал?
– Да тебе же! Кому ещё? Слушай, Ники или ты продолжаешь спать, или мы идём?
– Это что, называется сном?
– Может, ты и привык спать в перинах с голливудскими красотками, и это для тебя совсем не сон, но я скажу вот что: Ты натурально спишь!
– Да? – Ники лихорадочно ощупал себя: на груди дырок от пуль нет, сзади? Тоже ничего!
– Она что, бронированная?
– На тебя что, ледяной водой полить? – вышел из себя адвокат.
– Не надо! – Ники приподнялся на локтях. Он в салоне собственной машины! Афоня посмотрел на свою грудь – обычная летняя рубашонка от Кристиан Диор, каких в его гардеробе более сотни.
– Дурной сон, – сказал он.
– Идём?
– Конечно! Времени в обрез!
– Да? У меня, представляешь, тоже! А тебя не добудиться!
Без проблем они проникли на территорию клиники, их уже ждали.
Медсестричка с затянутыми поволокой глазёнками и похотливым задком проводила гостей к дверям лаборатории.
Блеск и идеальная чистота поражали. Афоня стеснялся ступать на пол, отполированный до зеркального блеска. Он следовал за адвокатом, размышляя о кошмарном сне. Что это могло означать?
Как учат разгадыватели снов? «Необходимо запомнить самые яркие впечатления от сна». Афоня помнил всё. И достаточно ярко. Осталось отбросить ненужное. Что? Жара и песок. Жара, потому что душно на улице. Песок – от усталости: ночь просидел в подвальчике, перекидывая ноги с одной на другую. Что ярче всего? Выстрелы – громкие, перемены! Вот они и начались, перемены-то. Уже взяли кровь, запустили в комнатку, сунув оральный вибратор на батарейках.
– А может, лучше сестричку? – попробовал схохмить Афоня.
– Ты всё равно, Ники, не пользуешься презервативом, – спокойно возразил врач.
– А если попробовать, а?
– Порвётся! – уверенным, не терпящим возражений тоном сказал доктор и затворил за собой двери.
А ведь точно, порвётся, самодовольно усмехнулся Афоня и принялся за сдачу спермы. От голливудских красоток, развешанных по стенам, его тошнило. Афоня закрыл глаза, врубил аппарат на полную мощность и быстро собрал анализ.
Затем они сидели в просторном холле, потягивая прохладный мартини. Каждый думал о своём. Адвокат расписывал дальнейший распорядок дня, Афоня всё разгадывал свой сон.
У него оказался мобильник, и это послужило хорошим знаком. Не наоборот ли получится в жизни? Какая-то техника, факт. Но что от неё? Спасение или смерть? Скорее спасение, смерть и так не за горами. Что же ещё? Он напряг извилины, сильно наморщив лоб.
– Ну конечно! – крикнул он вслух. – Курточка!
– Ты чего? – не понял адвокат.
– Так, мысли вслух, – отмахнулся Афоня Действительно, курточка! Она родимая, хакерская безрукавка! Внезапно оказалась на нём и спасла от пуль! А ведь эта телогреечка тут, в Штатах, с собой привёз, как талисман.
Адвокат недоумённо посмотрел на Ники и ничего не сказал. Чему радуется человек, находящийся в двух шагах от могилы? Минус сто процентов – это не шутка! А он сидит себе, радуется неизвестно чему. Вероятно, таковы они все русские! Дикари, да и только.
