Пират, что стоял все это время возле меня, был до неприличия болтлив, все рассказывал мне о том, что подозревает жену, оставшуюся на материке, в измене. Я делала вид, что внимательно его слушаю, даже понимающе кивала периодами, а сама бросала косые взгляды в сторону разъяренного Монтенегро. Уж больно интересно было наблюдать за ним в такие моменты. А Остин, как назвался мой конвоир, все не затыкался. И если сначала он начал свои рассуждения с очевидных доказательств и самоубеждений в невиновности своей жены, то закончил свой монолог уже харкающим плевком под ноги со словами «Вот же шлюха!».
«А еще говорят, это у женщин нету логики…» — с усталым вздохом подытожила я, сложив руки на груди и оборачиваясь на проходящего мимо со своими шестерками Вааса.
Тот махнул нам рукой, и мы последовали за ним.
— Ваас? — негромко позвала я пирата, идя чуть позади него.
Почему-то было некомфортно спрашивать что-нибудь у накипевшего пирата, пока позади идут его люди.
— Да, принцесса?
— Что с тем пиратом, который… — я замялась при упоминании Оливера, но, благо, Ваасу десять раз объяснять не нужно.
Он вдруг обернулся, пройдя несколько шагов спиной вперед, и всплеснул руками, широко улыбаясь и смотря на меня сверху.
— Лежит с простреленным членом, Бэмби, и ждет дальнейшей участи, — его взгляд, полный азарта, упал на пиратов позади меня. — И любой, кто еще раз так по-идиотски пошутит, окажется на его месте. Да, парни?
Среди пиратов прошел гул одобрения, а на меня упали все такие же насмешливые взгляды. Мне оставалось только проигнорировать их.
***
До вечера я просидела в своей хижине: два раза мне принесли поесть, и я наконец почувствовала себя реально сытой. Хотелось пойти в душ, но внутри гложило неприятное ощущение опасности и предостережение седьмого чувства, а может, это просто паранойя.
Около полуночи я услышала, как на улице врубили громкий дабстеп.
«ВЫ ПИДАРАСЫ!» — я обложила все благим матом и рухнула лицом в матрас, развалившись в позе морской звезды. «Отлично, очередная бессоная ночь, подруга…»
У меня даже не было подушки, чтобы спрятать под нее голову и не слышать эту гребаную музыку. Но в этот вечер кое-кто дать мне поспать вовсе не собирался…
— ЭЙ, AMOR MIO! А НУ ПОДНИМАЙ СВОЮ УПРУГУЮ ЗАДНИЦУ! ТЫ ПРОПУСТИШЬ ВСЕ ЕБАНОЕ ВЕСЕЛЬЕ!
С грохотом двери в комнату залетел Ваас и уже с порога принялся орать так, как будто музыка играла именно здесь, и я не услышу его. Он уже шаркающими шагами оказался возле матраса, когда я матернулась про себя и решила до конца притворяться, делая вид, что сплю, чтобы этот мудак от меня отъебался хотя бы на сегодня… Хотя о чем это я? Это же, сука, Ваас!
— Просыпайся бля-ять!
Пират потянул меня за локоть, стаскивая с матраса на пол, при этом он чуть сам не потерял равновесие, но, благо, успел ухватиться за угол стола. Мои нервы не выдержали.
— КАКОГО ХУЯ, ВААС?!
Я подорвалась с пола и бросила гневный взгляд на без причины улыбающегося мужчину — тот лишь шире оскалился, высунув кончик языка. И тут все мои вопросы отпали сами собой: он просто был пьян. Не прям в говно, но придостаточно… И мне впервые довелось увидеть Монтенегро именно бухим. По правде говоря, поначалу выглядел он забавно. Как шаловливый подросток, не умеющий пить…
В руке пирата покоилась полупустая стеклянная бутылка. Его глаза были мутным, но все такими же насмешливыми, никакой привычной устрашаемости… Но, возможно, у пирата просто было хорошее настроение. Кто знает, каков в гневе нетрезвый Ваас? Я уж точно не хочу знать…
— Боже, Ваас, чего ты от меня хочешь?! — все так же раздраженно спросила я, поднимаясь с пола и оттряхиваясь от грязи.
«Еще и волосы в пыли измарала…»
— Пошли, — отчеканил он, приглашающим жестом указывая на улицу.
— Куда пошли? Ты себя видел? — иронично спросила я, сложив руки на груди и отходя на пару шагом назад: бухой Ваас еще непредсказуемей, чем трезвый…
Но пират только раздраженно фыркнул, с громким стуком ставя бутылку на стол.
— Ты мне кто блять, женушка, чтобы ебать мне мозги, а? Ну да, немного выпил, и что теперь? Я культурно отдыхаю, мать твою. В особенности от твоего пиздежа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот и отдыхай от моего пиздежа за пределами моей хижины.
— Такая ты скучная, принцесса, это просто пиздец… — пробубнил Ваас, сделав глоток и скривившись от обжигающего горло пойла.
Затем он склонил голову к плечу и указал на меня пальцем, несколько секунд что-то обдумывая — я же непонимающе смотрела на его трясущийся в воздухе палец, пока губы пирата вдруг не расплылись в усмешке.
— Я по-онял… Я тебя теперь буду называть Белоснежкой, дорогая.
— А я тебя буду называть алкашом… — пробубнила я себе под нос, уводя глаза в пол.
Благо, музыка с улицы заглушила мое ехидное замечание, да и нетрезвый пират особым слухом похвастаться не мог.
— Че?
— Ниче, — поспешила ответить я. — Слушай… Ты, может, один пойдешь, а? Там твои люди, твоя баба, выпивка, девочки. А я не хочу… — спокойно начала я разъяснять пирату, чтобы сбагрить его.
Но меня, естественно, тут же перебили недовольным и слегка заплетающимся хриплым голосом.
— Да что ж ты ломаешься-то так, как будто я тебе потрахаться здесь предлагаю, Mary? — все так же беззлобно запричитал Ваас, усаживаясь на край стола. — Вы, бабы, все такие душные? — недовольно спросил он, вновь приставляя горлышко к губам и отпивая алкоголь.
— Нет. Только когда рядом с нами появляется нетрезвая особь мужского пола.
Пират вдруг заржал сквозь сомкнутые губы, приставляя ладонь ко рту, так как не успел проглотить все, что влил в рот. Я не ожидала такой положительной реакции, поэтому не сдержала смешка, рассматривая смеющегося пирата. Он был похож на маленького ребенка, которого все смешило и которому обязательно нужно было до всех доебаться.
Особенно до девочки, которую он каждый день «дергал за косички…»
— Ты знаешь? — вздохнул Ваас, вдоволь насмеявшись. — Это я еще трезв, принцесса. Так что не пизди мне тут… Ну так че, пойдешь со мной?
— Ваас, я же сказала, что не…
— Погоди-погоди! — подняв указательный палец, подорвался мужчина.
Ваас вдруг схватил бутылку и спрыгнул со стола — он подошел ко мне, вставая напротив, и на миг замялся, о чем-то вспоминая. Мне даже стало интересно, что за идея пришла в его нетрезвую голову. И тут главарь пиратов сделал максимально, насколько позволяло ему его состояние, серьезное лицо и протянул мне руку, загадочно произнеся:
— Ты мне веришь?
— Че? — я выпала в осадок, не сдержав нервного смешка.
— Бля, — ругнулся он, но вдруг о чем-то вспомнил и взял себя в руки, возвращая то же выражение лица. — Кхм-кхм… Ты мне веришь?
— Да о чем ты блин?
В тот момент на лбу Вааса можно было просто написать жирными буквами «потрачено», ибо пирата таким негодующим и расстроенным я еще не видела никогда…
— Всмысле о чем блять?! Это слова гребаного Алладина, когда он свою телку на ковре летать звал! Ты типо Дисней не смотрела, не? А она, между прочим, согласилась, принцесса. Такой вот тебе спойлер блять… — недовольно намекнул Ваас, встречаясь с моим ироничным взглядом.
Мне не нашлось, что возразить пирату, поэтому я просто невозмутимо пожала плечами, продолжив смотреть на него со снисхождением и молясь про себя, чтобы пират свалил как можно скорей.
— Чего вылупилась, Mary? И вообще, с хуя ли я тут перед тобой распинаюсь, а? Меня должно ебать твое мнение? Все, посмеялись и хватит, пошли!
— Я не… Да блять, — буркнула я, когда Ваас насильно схватил меня за плечо и толкнул на выход.
***
Мы вновь очутились в стриптизбаре Фостер. Я в панике бегала глазами вокруг, выискивая эту сучку, и молилась, чтобы наши с ней пути не пересеклись. Желательно никогда. Вот только толкучка и скопление отрывающихся людей не давали посмотреть дальше своего носа, да и темнота с неоновыми бликами сыграли на руку. И все же я не собиралась терять бдительность: мало ли что взбредет в ее белобрысую голову. Особенно, учитывая то, как она смотрела на меня в тот день, когда Ваас дал мне свою майку и повел к себе в комнату через весь лагерь.
