В её глазах блеснули слезы, и она замахнулась, чтобы вцепиться мне в лицо, но я перехватил ее тонкую руку за запястье и даже не поморщился, когда кожа задымилась и завоняло паленой плотью. Первое прикосновение за десять лет. Я бы обгорел до костей за право прикасаться к ней каждый день… но не в этой жизни и не в этом мире, который ее отец вымостил для меня на крови моих близких, на слезах моего народа.
- Если и этого недостаточно для твоего согласия - я расчленю каждого из твоих людей у тебя на глазах. Я буду отрезать от них по кусочку и кормить ими своих волков. В подвалах Валласа сотни лассаров. Женщины и дети, старики и больные. Каждый день по одному и каждый на твоей совести. Или у дочери Ода Первого она отсутствует так же, как и у ее отца?
Она смертельно побледнела, глядя расширенными от ужаса глазами на мои обуглившиеся пальцы. Да, девочка, плевать я хотел на боль. Она ничто в сравнении с тем как болит внутри, когда я каждый день закрываю глаза и вижу изнасилованных мать и сестру. Когда думаю сколько потных и вонючих ублюдков покрыли их прежде чем они умерли под одним из них. Когда смотрю в зеркало и вижу собственное уродливое лицо. Когда смотрю на тебя и понимаю, что ты никогда не будешь принадлежать мне даже если и станешь моей женой.
Кроме того, я та самая тварь, которая восстановится уже через пару часов. На мне и следа не останется. Жаль только проклятым гайларом я стал уже после того, как твой отец исполосовал мне лицо от уха до уха. Но и в этом есть свое наслаждение. Я бы никогда не принес столько ужаса, будь я таким как все. Ты содрогнешься, когда поймешь какое чудовище жаждет получить тебя в жены.
- Мой брат мертв, а я не верю в Иллина. Ему уже все равно, что станет с его телом, а я буду оплакивать его душу до самой смерти. Моя совесть чиста. На моих руках нет его крови, и я любила его всем сердцем. Он знал об этом и этого достаточно. Мои люди итак умрут с голода в твоих вонючих подвалах так что я буду милосердной и позволю этому произойти быстрее.
Я усмехнулся, не отрывая взгляда от ее глаз. Слишком благородно для дочери паршивого предателя. Слишком честно для мерзкой твари, которая удерживала меня в своих объятиях пока ее отец резал на куски мой народ.
- Какая красивая сделка с собственной совестью. Блестящая защита. Браво. Суд Лассара аплодировал бы тебе стоя.
- Зачем тебе все это? Я могу написать отцу, и он даст за меня сундуки золота. Он вернет тебе Валлас. Отпусти меня, и ты станешь самым богатым человеком во всем Объединенном королевстве!
- Что еще он сможет мне вернуть, Одейя? Он вернет мне мать, которую трахали ваши солдаты прямо на глазах у её мужа? Он вернет мне сестру? Ее пустили по кругу по приказу твоего отца. Он вернет мне мою жизнь до того, как мой народ открыл ворота предателям и впустил смерть в свой город? Он вернет мне все это? Я видел валласких девочек совсем маленьких, девочек с пустыми глазами в услужении старым и обрюзгшим жирным свиньям, тыкающим в них свои вялые стручки и толстые пальцы, я видел мальчиков с разорванными и искалеченными телами. Я видел стариков, забитых насмерть за то, что не могут работать. Моих соотечественников, моих людей, которых лишили будущего только за то, что они не верят в проклятого Иллина и говорят на другом языке. Это все можно вернуть? Исправить?
Она судорожно сглотнула и медленно выдохнула, взгляд подернулся дымкой слёз. Я бы мог на это купиться несколько лет назад, но не сейчас. Я больше не верил ни слезливым речам, ни отчаянью во взглядах, а верил только в поступки.
- Мне жаль, что тебе пришлось пережить и видеть все это… но на войне.
Одейя замолчала, потому что волк во мне оскалился и грозился рвануть наружу, я знал, как сейчас сверкнули мои глаза. Она испугалась и сильно вздрогнула. Дааа, зверя чувствуют все. Его не скрыть и не спрятать. Им воняет за версту. Его чуют на уровне подсознания. И я видел, как почернел мох на стене. Аура проклятых сильна и убивает все живое одной силой мысли. Я мог бы убить и её. Одним взглядом. Просто она об этом не знает. А я пока не хочу ее смерти.
- Так вот эта война не закончилась. Она продолжается каждую секунду пока мои люди носят клеймо рабов… И на войне…
Девушка меня поняла и теперь молчала, продолжая смотреть мне в глаза, нахмурившись и тяжело дыша. Не может отвести взгляд, потому что я не даю. Я держу его, позволяя чудовищу управлять ею. Но ровно настолько, чтобы она не поняла, что это делаю я.
- Зачем тогда тебе жениться на мне? Просто убей меня и отправь отцу мою голову. Разве это не станет справедливой местью?
Идеально наивное благородство. Браво. Я впечатлился.
- Просто.
- Что?
- Вот именно – слишком просто. Я хочу больше! Я хочу все! И я это получу. Рано или поздно ты сделаешь так, как я желаю.
- Не получишь. От меня не получишь никогда!
Я рассмеялся ее упрямству и в то же время невольно восхитился – смелая или глупая. Счастливое неведение и непонимание. В каком сказочном мире ее держали? Воин? Черта с два. Наивна, как ребенок. До абсурда. Либо великолепная актриса. Со временем проверим что она такое – Одейя Вийяр и из чего сделаны ее мечты, иллюзии и страхи.
- Маленькая золотая принцесса, которая не видела ни настоящей войны и впервые увидела смерть в самом неприглядном ее обличии. Это лишь малая часть того, что могу тебе показать. Оглянись вокруг – ты в моем царстве. Я здесь решаю, как тебе жить, сколько и когда ты умрешь. И если я захочу, то уже сегодня ночью с тебя срежут твое клеймо, распнут у стены, и я отымею тебя как обычную лассарскую шлюху.
- И обгоришь до костей, - она зло усмехнулась, - вряд ли без члена ты будешь так же грозен, как и с ним.
Я приподнял одну бровь и ухмыльнулся:
- Даже так? Благородная деса умеет говорить пошлости? – наклонился к её уху и прошептал, - Ты слишком неопытна, девочка…трахать можно не только членом. Трахать можно чем угодно, но я не стану ломать твой розовый мир и приводить примеры. Тебя ведь никогда не трахали, правда? Даже пальцами?
Теперь она дернулась изо всех сил и толкнула меня в грудь, но я даже не шелохнулся, а под ее ладонями кожа вздулась рубцами.
- Ублюдок!
- Намного хуже, Одейя. Намного страшнее. Ты даже не представляешь кто я и что я с тобой сделаю. С вами всеми. После. После того, как убью всех твоих людей.
- Ты больной психопат. Когда ты будешь подыхать от меча моего отца я буду плевать тебе в лицо до последнего твоего вздоха. Ты не получишь ни меня, ни Лассар. НИКОГДА! Запомни – никогда! Слово Одейи Вийяр!
- Не бросайся словами, шеанна. И запомни у каждого есть что терять. Без исключения у каждого. А терять – это больно. Когда начнешь терять ты поймешь, что ничего в этом мире не стоит дороже того, что составляет смысл твоей жизни. Ты не знаешь меня… а я знаю о тебе все. И я начну отнимать. Ты готова отдать, Одейя? Чем ты готова пожертвовать? Мы начнем с десяти лассарских воинов. Твоих верных воинов. Сегодня вечером их казнят на площади.
- И чем ты лучше моего отца? Чем? – наконец-то закричала отчаянно и с яростью. В бессилии и ужасе. А я вдохнул полной грудью эти эмоции, меня от них зашатало, как пьяного. Вот теперь намного лучше. Заплачь. Я бы слизал каждую слезинку с твоих щек.
- Ничем. Я хуже. В тысячу раз хуже. Запомни это и вспоминай каждый раз, когда решишь ответить мне отказом. За каждую отнятую жизнь – я отниму десять. Но ты можешь сократить количество жертв. Подумай об этом деса Вийяр. Отсюда ты выйдешь либо моей женой, либо не выйдешь никогда. Если ты так любишь свой народ, а не бросаешься пафосными словами – ты сделаешь правильный выбор. А теперь посиди здесь до вечера и подумай. Тебя выведут посмотреть на казнь.
Я втолкнул ее в одну из клеток, удерживая за волосы подтянул к стене, надевая ошейник. Когда уходил услышал, как она звякнула цепью и в бессилии дернула прутья решетки.
***
- Да, теоретически это возможно, - Фао нажимал на хлеб с салом и громко чавкая, запивал вином. – я только не пойму зачем вам это нужно? Два разных народа, две религии.
Я ударил кулаком по столу и бокал с вином скатился на пол, а он подавился хлебом.
- Тебе не нужно что-то понимать.
Если бы не его ряса и сан, так нужный мне на данном этапе, я бы убил его одним из первых, а не кормил хлебом с салом в этой чистенькой келье для астрелей.
- Если это месть, то она могла бы быть гениальной, мой дас. Хотя и не выполнимой. Более жестокую расплату трудно придумать при условии, что кто-либо проведет это действо.
Он поднял бокал с пола и снова наполнил его вином, а я резко подался вперед.
- Что ты имеешь ввиду?
- А то, что Лассар никогда не примет этот брак. Этот союз никогда не станет легальным на территории Лассара. Отрекшуюся ниаду забью камнями едва она войдет в город. И никто. Ни один закон или могущественный покровитель не спасет ее от праведного гнева религиозных фанатиков. Если бы вы совершили это и отправили ее после домой – то не придумать участь страшнее, чем эта.
