– Но я не…
– Да-да, разумеется. Мы ни о чем не знаем. Не видели, не слышали, не имеем представления. Не бойтесь, все наши скорее умрут, чем выдадут вас. Только внука… внука моего спасите. Вы истинный феникс, только вы способны. Век за вас Двуединого молить буду. Верой и правдой отслужу, жизнь отдам…
Значит, слуги догадались? Как мы ни скрывали…
– Не надо ничего отдавать. Я и так помогу. Сделаю все, что в моих силах, – я потянула вверх цеплявшуюся за меня экономку, помогая ей подняться, и оглянулась на лордов: – Что там случилось, ведь все же хорошо было?
– Вот сейчас и выясним, – сжал кулаки Фарн.
В лазарет, размещенный в одном из строений, недалеко от внутреннего дома, Дракон с Василиском вошли первыми, я скромно следовала позади, изображая свиту.
Что бы там ни навоображали себе слуги – с ними мне, кстати, еще предстояло объясниться, – но вокруг в данный момент было немало чужих, случайных людей. Так что внешне все, в любом случае, должно выглядеть, как обычно: наследник с родственником явились разобраться с проблемой, а невеста-лишенка, которую он по доброте душевной терпит и даже защищает, просто увязалась за ними.
Хорошо хоть в комнату, где находился малыш, никого из посторонних не пустили – Хобб позаботился. Ребенка перенесли в отдельную спальню, и сейчас здесь дежурили только свои, те, кому я безоговорочно доверяла.
Пока Граэм с Фарном запечатывали магией двери и ставили охранный полог, мэтр вводил меня в курс дела:
– Внезапно лишился сознания. Судороги. Резкая потеря жизненных сил. И искра опять едва тлеет.
– Понятно… – кивнула уже на ходу, полностью сосредоточившись на маленьком пациенте.
Опуститься на край кровати, положить ладонь на высокий, покрытый испариной лоб, настроиться, отключиться от окружающего мира, перейти на истинное зрение и…
От того, что я увидела, моментально перехватило дыхание.
Жгут… хороший, прочный, надежный энергетический жгут, который я лично наложила, и который еще пару дней назад был на месте, исчез. Испарился. Да и канал, по которому из пострадавшего вытекала магия и жизненная энергия, уже не походил на тонкую нить – скорее, на толстый, узловатый канат. Угольно-черный, раздувшийся, как пиявка, он сыто мерцал, мерно сокращаясь и выкачивая из ребенка последние силы.
Попробовала снова перехватить эту мерзость, пережать хоть как-нибудь но моя «удавка» соскальзывала, растворяясь в беспросветной склизкой темноте.
Одна попытка, вторая, третья… десятая, и я устало откинулась на спинку кровати.
– Нари, что там? – тревожно поинтересовался Хобб.
– Жгут уничтожен, – отрывисто отчиталась я. – Похоже, когда мы оставили противника без подпитки и заставили голодать, он сосредоточился на одной цели, вот на этом ребенке, прорвался к нему и теперь намерен осушить полностью. На этот раз у меня не получается его остановить.
Рядом коротко выругался Граэм, протяжно выдохнул сквозь стиснутые зубы Фарн, а я… Я взглянула на мальчика. Он лежал, вытянувшись в струнку, худенький, неподвижный, беззащитный. Сколько же ему, бедному, пришлось перенести. Внук Ваноры заболел одним из первых, почти сразу слег, с трудом выкарабкался, и вот опять.
Меня окатило волной злости… нет, дикой ярости, ненависти к тому, кто все это затеял.
Кем бы ты ни был, я не отдам… Слышишь? Не отдам тебе ни одного из детей. Ничего у тебя не получится!
Снова сконцентрировалась раскрылась полностью, выпуская свою магию, позволяя ей заключить нас с малышом в огромный пылающий кокон. Огонь яростно взревел, заструился по жилам, охватил всю меня – с головы до пят… Я сама превратилась в пламя, выжигая прицепившуюся к мальчику заразу.
– Феня, помогай…
Птиц согласно клекотнул. Перед глазами мелькнули сине-золотые крылья.
За эти дни я многое освоила, поднялась на несколько уровней, стала гораздо сильнее, да и феникс тоже. Мы научились взаимодействовать, координировать наши действия, и все равно даже вдвоем, даже теперь не справлялись. Черный канат дергался, извивался змеей, уворачиваясь от ударов, а мы стремительно слабели. Но тут мне на плечи опустились знакомые ладони, и мой почти опустевший резерв начал наполняться живительной энергией – морозно-хрустальной, чистой, свежей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Фарн…
Алмазное пламя, мерцавшее в самой глубине источника, резко вспыхнуло, выстрелило ярким лучом, как лазером, перерезая сумеречные силки. Канат обуглился, забился в агонии и постепенно замер, а я, расслабившись, практически упала в руки Фарна, наблюдая, как на лицо мальчика возвращаются краски, и он начинает ровно, спокойно дышать.
– Все. Теперь можно дать лекарство. А я сейчас… сейчас встану… только немного отдохну, – пробормотала, запинаясь. Как бы я себя ни чувствовала, но из этой комнаты должна выйти сама – чтобы ни один человек не догадался, насколько я измотана.
Собрала все силы в кулак, стиснула зубы и даже начала подниматься, но меня остановил возглас Мьирры.
– Вы заметили? Видели пятно, которое появилось у него на шее? Ненадолго… перед тем, как все закончилось?
Пятно? Какое пятно?
– Нет, – отрицательно качнула головой.
– Я видел, – откликнулся Хобб.
– Я тоже, – присоединился к нему Аллан.
– Такое же было у Эннари, – возбужденно сверкая глазами, продолжила матушка. – Тебя тогда привезли из академии, Нари, сразу после несчастного случая. Отец настоял, забрал домой. Зеон вышел встретить целителей. Слуги бегали туда-сюда. Я осталась с тобой, сама раздевала. Вдруг ты выгнулась, застонала… и это пятно, как паутина – проявилось, потом сразу исчезло, а ты… ты больше не двигалась. Я рассказала мужу и целителям, они проверили, но ничего подозрительного не нашли. Списали на остаточное действие негативной энергии после выброса в лабиринте.
Мьирра замолчала, и в комнате повисла гнетущая тишина.
– Пятно значит? – произнес наконец Фарн. – У ребенка, у Эннари… и у Деттара Никса, судя по всему. Что же все-таки произошло на экзамене, Нари?
– Не знаю, – покачала я головой. – Но разобраться придется. Похоже, все эти события связаны. Выясним, что тогда случилось – поймем, кто за всем этим стоит, кто наш враг. Нам нужно в академию. Мне нужно. Возможно, на месте… гм… что-то вспомню.
Лазарет я покинула так же, как и пришла сюда, следом за Фарном и Граэмом, скромно сложив руки у груди и потупившись.
Каждый шаг давался с неимоверным трудом, но я делала все, чтобы окружающие этого не заметили. К счастью, на обратном пути меня сопровождала Мьирра – находилась рядом и словно бы невзначай, незаметно помогала, когда совсем уж становилось плохо. Судя по напряженной спине Кайдена, он с трудом сдерживался, чтобы не остановиться, не проверить, как я, но не позволил себе даже оглянуться. Лишь замер на мгновение перед собравшимися в приемном покое целителями, и сухо объявил, что здоровью мальчика больше ничто не угрожает. Они с драконом справились с проблемой.
При этих словах над головой наследника материализовался Шуаррэг во всей своей призрачной красе и хищно оскалился, как бы подтверждая, что да, справились, и вообще, он и не на такое способен. А тот, у кого есть вопросы или сомнения, может лично удостовериться, насколько силен зверь правящего клана.
После такой наглядной демонстрации вопросы у присутствующих отпали сами собой, сомнений тоже никто не высказал, и мы в полной тишине проследовали дальше, к флигелю. И лишь когда вошли в наш сад, и защитный купол покрылся инеем, став непрозрачным, Фарн резко выдохнул, развернулся, подхватил меня на руки – надо признаться, очень вовремя, я уже практически отключалась – и понес в дом.
Донес, опустил на кровать, заставил выпить лекарство, спешно приготовленное Хоббом, укутал одеялом и… устроился рядом. Обнял, прижал к себе, отрывисто приказал Шуаррэгу:
– Исцеляй. Если необходимо, используй меня, как проводника. Я полностью раскроюсь.
– Готов присоединиться. Так быстрее будет, – из подпространства внезапно вынырнул Хортос, оценивающе оглядел нас с Кайденом и закончил: – А места здесь много, на троих хватит. Если подвинетесь, и…
