Не предрешая этого вопроса, все же считаем необходимым приурочить Russia не к одному географическому пункту, а к двум. Не отрицая показаний Эдризи и, таким образом, приурочивая Russia к географическому пункту где-то вблизи Матархи-Тмутаракани,[563] в то же время укажем на средневековые итальянские карты, где селение «Rossi» находится в устье Дона, у Азова, на р. Rossi, fiume Rosso, причем в нем, быть может, следует усматривать Русское село Рубрука.[564] Почему в Приазовье не могло быть двух пунктов, носящих сходное название? Ведь в этом районе термин «рос» распространен с древнейших времен, связывая население Причерноморья IX–X–XI вв. с яфетической «росью».
Во всяком случае, вряд ли Корчев-Керчь назывался «Russia». Считать этот вопрос разрешенным полностью, конечно, нельзя. Археологические разыскания, а быть может, и находка письменных источников, прольют свет и на это темное место истории Тмутаракани.
Как возникло Тмутараканское княжество?
Вопрос этот чрезвычайно сложный и трудный. Одни, как В. А. Пархоменко и А. И. Соболевский, считают Тмутаракань одной из древнейших русских земель, центром третьего русского племени; другие, наоборот, склонны считать ее результатом походов Монга и Сфенга на хазарского князя Георгия Цула в 1016 г., а третьи связывают ее появление с походом Святослава на хазар, четвертые же — с походом Олега и Игоря.[565]
Появление Тмутаракани нельзя не связать с первыми походами руссов на Каспийское море.
Некоторые из них мы уже ранее привлекали для доказательства тесных связей между Русью и Кавказом.
Теперь мы попытаемся охарактеризовать их подробней и поставить в связь с происхождением Тмутараканского княжества.
«Вожди, стремившиеся к покою, принуждены под давлением дружины пускаться на новые предприятия». «Военный быт и организация завоевания у первых Рюриковичей нисколько не отличаются от военного быта и организации завоевания у норманнов в остальной части Европы».[566]
Объектом походов русских дружинников становится прежде всего пышная и богатая Византия.
Но не одна Византия (магическое очарование которой влекло к себе восточных варваров подобно тому, как чары богатства, роскоши и славы привлекали в свое время западных варваров к западному Риму) испытала на себе всю тяжесть ударов могучих и храбрых многочисленных русских дружин.
В другой части цивилизованного мира того времени, на юго-востоке от Руси, за Кавказскими горами, лежали богатые, многолюдные торговые города, поражавшие русских воинов и купцов чисто восточной роскошью, простирались плодородные земли, покрытые пашнями, садами, виноградниками. Западное и южное побережья Каспийского моря были усеяны древними торговыми городами с многочисленными базарами, торговыми площадями и т. п.
Если черноморские морские походы русских на Византию (IX–X вв.) были основным направлением военной политики древней Руси, то походы на Каспий, на Дагестан, Азербайджан, Ширван были вторым путем экспансии русских дружинников.
Походы русских на Каспий ничем принципиально не отличались от налетов на Византию. Стремления воинов, осаждавших стены восточного Рима или сражавшихся с греческим флотом, ничем не отличались от стремления русских дружинников, нападавших на Абесгун, Бердаа, Ширван. В перспективе и у тех и у других была богатая добыча, дань, пленные и слава.
В первый период времени, примерно до X в., налеты русских на Каспийское побережье носили исключительно грабительский характер; с середины X в. мы, как это будет показано дальше, наблюдаем изменение в организации походов, меняются и их цели. Русские дружинники, предводительствуемые военачальниками, стремятся не столько к эпизодическому ограблению страны с тем, чтобы, награбив побольше добычи, вернуться с ней обратно, сколько к захвату территории, к закреплению ее за собой и к установлению собственного владычества с целью систематического и регулярного сбора дани.
Такая форма завоевания для установления своего господства, а не только с целью грабежа, знаменует собой иные формы социальных и политических отношений, установившихся к данному периоду времени в самой Руси, а именно феодальные формы собственности, господства и подчинения.
Русь, завоевав край, уже не довольствуется захваченной в бою или собранной с побежденных военной добычей, а пытается освоить землю, как вообще, конечно, осваивали ее феодалы, т. е. подчинить себе население и заставить его более или менее регулярно уплачивать различные налоги и выполнять некоторые повинности в пользу завоевателей.
Прежде чем приступить к описанию и характеристике первых походов «русов» на Каспий, необходимо подчеркнуть, что появление их в Дагестане, Азербайджане и в других местах прикаспийских областей Кавказа отнюдь не было чем-то новым, невиданным.
Славянское население еще в очень древние времена расселилось по восточноевропейской равнине вплоть до Азовско-Черноморского побережья, устьев Днестра, Буга, Днепра, Дона, а возможно, что и Кубани.
Писатели древности (Прокопий, Маврикий и др.) еще по отношению к IV–V вв. говорят о многочисленных славянских племенах антов, живших к востоку от Днепра. Поселения славянских племен антов в ту эпоху располагались не только в лесостепи, но появились и по побережьям Черного и Азовского морей.
Нашествие гуннов, а с ними болгар и аваров значительно ослабило славянские элементы в степях и приморье. Большая часть антов схлынула на север, к границам северной лесостепи, часть, под давлением кочевников, продвинулась на запад, а часть, сравнительно небольшая, теснее прижалась к морскому побережью, облюбовав главным образом устья Дона и Кубани.
Эти остатки потомков древних антов и положили начало русским элементам Подонья, Крыма и Северного Кавказа. Затем сюда проникают русские из Приднепровья, создавшие, наряду с нерусскими племенами, на Тамани и в восточном Крыму русское Тмутараканское княжество.
Относительная политическая стабилизация в юго-восточной Европе — результат естественного затишья после вторжения кочевников — наступает лишь в связи с установлением владычества хазар и укреплением Хазарского каганата.
Во времена господства хазар славяне проникают еще дальше на юг и восток.
Еще в VII в. среди хазар на Кавказе были русские, главным образом воины, как показали это исследования Н. Я. Марра.[567]
В IX–X вв. масса русских купцов и воинов и, по-видимому, не только их одних населяла Итиль, столицу Хазарии, расположенную у впадения Волги в Каспийское море.[568]
Вполне естественно, что русским были известны прикаспийские страны, славившиеся своим плодородием, богатством, своими многочисленными торговыми городами.
По свидетельству арабского писателя Ибн-Хардадбега, писавшего в 60-х — 70-х годах IX в., купцы-русы («русы — одно из племен славян») со своими торговыми караванами проникали далеко на восток вплоть до Багдада.[569] Знакомство русов с Закавказьем относится, несомненно, не ко времени Ибн-Хардадбега, а к гораздо более раннему времени, во всяком случае не позднее первой половины IX в.
Вполне естественно и легко объяснимо стремление русских дружинников еще в IX в. проникнуть на Каспийское море, пограбить приморские страны и города, собрать дань, а позднее и обосноваться в этих заманчивых местах.
Наша летопись, описывающая далеко не все события древнерусской истории, молчит о походах русских на Каспийское море, и освещением интересующего нас вопроса мы обязаны исключительно восточным, главным образом, арабским источникам.
Первые походы русов восточные источники датируют второй половиной IX в.
По свидетельству Мухамеда Эль Хасана, написавшего «Историю Табаристана», в правление Хасана, сына Зейды (864–884 гг.), на Абесгун напали русы, но в борьбе с Хасаном они были разбиты. По мнению Куника и Дорна, этот поход русов следует скорее всего приурочить к 880 г.[570]
В той же «Истории Табаристана» упоминается о том, как в 909 г. русы на 16 судах прибыли в Абесгун, взяли город, затем заняли Макале (Миан-Кале в Астрабадском заливе). В следующем, 910 г., русы напали на Сари, Дайлеман, Гилян. Правитель, ширваншах, отбил нападение русов.[571]
Необходимо отметить, что русы имели возможность проникнуть на Каспий, только пройдя через владения хазарского кагана.
Какой характер носил флот русов, бороздивший Каспийское море?
Нет никаких оснований предполагать, что он чем-либо отличался от того флота русов, который плавал на Черном море, хозяйничая на всем огромном его пространстве, нападал на Константинополь, Сурож, Амастриду, Пафлагонию и другие области побережья «Понта Евксинского», и в скором времени, именно благодаря действиям русского флота, Черное море получило название «Русского моря» на том основании, на каком в начале нашей эры Балтийское море называлось «Венедским заливом».[572]