На выходе ее остановили два лейтенанта.
— Если вы не дежурите сегодня вечером, может, пойдете в нами посмотреть шоу?
Они и раньше звали ее, но тогда она готовилась к лекциям. Сейчас никаких отговорок придумать не удалось, и Эсмей согласилась, думая, что тихонько уйдет после начала представления. Но ее окружили так, что никаких шансов уйти не осталось. Кто-то даже перевесился через спинку ее кресла, только чтобы поговорить с ней. Когда началось представление, ее хоть немного оставили в покое, но после окончания она опять оказалась в центре внимания.
Это становилось уже смешно. Никому она не нравится и не интересна. Это все ее злополучная известность. Она ненавидела себя за то, что неравнодушна к такому вниманию со стороны других. Ей не должно было все это нравится, ведь если женщина на Альтип-лано хотела оказаться в центре внимания, единственное, что она могла для этого сделать, — это стать матерью большого семейства. Прабабушка будет ею недовольна, но… Прабабушка сейчас на расстоянии многих световых лет, если она вообще еще жива.
Эсмей вздрогнула, и кто-то спросил:
— С тобой все в порядке… Эсмей?
Она обернулась. Лейтенант Картин Дублос… Значит, обращение по имени не просто проявление фамильярности. Офицеры одного ранга вне исполнения служебных обязанностей могли называть друг друга по имени.
— Все в порядке, — ответила она. — Я просто вспомнила свою прабабушку.
Вид у него был озадаченный, но не долго. В течение последующих нескольких недель она заметила, что ни интерес к ее особе, ни стремление завоевать ее внимание не ослабевают. Она не могла понять почему. Что им от нее нужно? Что они пытаются доказать?
Где-то в голове все время вертелось то, что сказала ей когда-то адмирал Серрано… Что сказал Совет… и ее отец… и майор Питак. Она старалась об этом не думать. Она не могла справиться с тем, что ей нужно было навсегда расстаться с той удобной и безопасной нишей, которую она сама для себя создала. Она все время пыталась протиснуться назад в эту нишу.
Кошмары стали сниться чаще, еще одно доказательство, что она не та, за кого ее принимают. Она не может быть той, какую они хотят видеть. Кошмары снились хоть и не каждую ночь, однако непременно после того, как кому-то удавалось уговорить ее поиграть, посмотреть какое-нибудь представление, — в общем, после развлечений, которые, по ее мнению, никакой связи с тем, что ей снилось, не имели. Она даже стала включать в каюте генератор шума, надеясь, что так ее никто не услышит. Никто ни на что не жаловался, но когда она в ужасе просыпалась часа в три ночи и сердце бешено колотилось в груди, она всегда думала, что кричала наяву так же, как и в кошмарном сне.
Кошмары путались: то ей снилась маленькая девочка, потерявшаяся на дорогах ужасной войны, то перепуганная молодая женщина-офицер, которая, лежа на животе на окровавленной палубе, стреляла куда-то в затянутое дымом пространство.
Она уже подумывала обратиться в медчасть. Если она станет плохо себя чувствовать и это скажется на ее работе, ей все равно придется идти к врачам. Пока что все обходилось. Питак, казалось, была довольна ее успехами. Она хорошо ладила со старпомом Си-варсом, который внешне был полной противоположностью Себа Корона, но относился к ней в точности как старик солдат.
— Ну, как дела у лейтенанта Суизы, майор? — спросил капитан Севеш на квартальном отчете.
— Разумеется, хорошо, — ответила майор, глядя на куб с данными об успехах ее подчиненных. — Суиза очень старалась подтянуться до уровня своих коллег, хотя у нее не хватает основательной подготовки в области тяжелого машиностроения и она никогда не сможет заменить мне Баскока.
— Ей и не нужно никакой дополнительной технической подготовки, — заметил Севеш. — Лекция, которую она представила старшим офицерам, подготовлена человеком с умом и качествами капитана.
— Она хотела попасть в техническую группу, — вставил адмирал Доссиньял.
— Она выросла в одной из колоний, — сказал Севеш. — Я просмотрел справочник по Альтиплано. Хотя ее отец генерал, но на их планете женщины не становятся военными командирами.
— Они вообще не становятся военными, — добавил Доссиньял. — Я смотрел тот же справочник.
— Ну да. Младшие офицеры вьются вокруг нее, словно пчелы вокруг улья с медом.
— А ей это вовсе не нравится, — заметила Пи-так. — Она много раз говорила мне о том, что не может понять причины такого успеха. Если она честна, а, по-моему, она честна, то она просто плохо себя знает… Плохо знает свои способности…
— Не технические, как вы уже успели заметить.
— Ну… — Питак задумалась. — Мне бы не хотелось быть неточной. Она неплохо соображает и умеет работать. Не могу судить о ее успехах со сканирующими приборами, но что касается Корпусной обшивки и устройства кораблей, она не более чем прилежный любитель. И еще она привыкла все видеть оперативно.
— Например?
— Например… Она закончила второй курс по проектированию корпусов, и я поручила ей написать отчет о модификациях, необходимых для поддержки нового секретного оружия. Я ожидала нечто подобное тому, что получаю от энсина Цинтнер: где что устанавливать в зависимости от мощности, воздействия на центр тяжести и прочее. То есть чисто технический отчет. А она принесла мне анализ изменений работы корабля с точки зрения его операционных возможностей. Я указала ей на это, она ненадолго задумалась и сказала: «А разве не это самое главное?» Севеш и Доссиньял рассмеялись.
— Да, — сказал адмирал, — понимаю, что вы имеете в виду. Она смотрит на все с точки зрения функциональности во время боя…
— То есть это на самом деле должно интересовать в первую очередь и нас, — ответила Питак. — Я знаю… Но я также хорошо знаю, что лично я быстро забываю об этом и увлекаюсь чисто технической стороной. Она же думает в первую очередь о войне…
— Скорее всего так, — сказал Доссиньял. — Наряду с обычными характеристиками, по которым она выглядит вполне средней, бесцветной, неяркой личностью, там есть и ее оценки во время учебы в Академии. Угадайте, по каким предметам она училась лучше всего?
— Тактика и маневрирование?
— Нет… Хотя по этому предмету она была среди лучших пяти процентов курсантов. Но вот военная история… Она написала доклад-анализ Бреймеров-ской кампании, и, как следствие, ей предложили место в аспирантуре, что означало дальнейшую научную карьеру. Она отказалась и вместо этого пошла в техническую группу, хотя никогда не достигла там подобных высот.
— Странно, — нахмурилась Питак.
— Более чем, — ответил Доссиньял. — Какая-то бессмыслица. Нигде в ее личном деле я не нашел ни одного упоминания о том, чтобы ее отговаривали от командирской карьеры, хотя в бумагах подготовительной школы и есть обычные замечания о том, что она не из флотской семьи и прочее. При этом ее спокойно отправили в техническую группу на основании ее собственного заявления и очень посредственных оценок по соответствующим предметам.
— Как она сама себя оценивала?
— А как, вы думаете, будет оценивать себя человек не из флотской династии, да еще не претендующий на то, чтобы в будущем стать капитаном. Вообще, я не знаю, почему мы до сих пор придаем такое значение самооценке курсантов. Если бы отдел Персонала проверил когда-нибудь, чего достигают офицеры по сравнению с самооценками, которые они дают себе в Академии, думаю, все бы признали, что это пустое занятие. Она поставила себе средние оценки по всем категориям, кроме инициативности, здесь она оценила себя «ниже среднего уровня».
— А я бы оценила ее инициативность достаточно высоко, — заметила Питак. — Если она понимает задачу, то не ждет, чтобы ей сказали, что надо делать.
— И вот вопрос: что нам с ней делать? — спросил Доссиньял. — Ее направили к нам на два года, и мы можем многому научить ее с точки зрения ремонтных работ… Но как вы думаете, это ли нужно для максимального раскрытия ее талантов?
Севеш посмотрел на Атарина и Питак:
— Я бы сказал «нет», сэр. Она умеет говорить перед аудиторией, она показала себя прекрасным тактическим аналитиком, из нее выйдет замечательный инструктор. Или… — Он не договорил до конца.
— Или капитан корабля, как во время сражения при Ксавье, — закончил за него Доссиньял. На минуту все замолчали.
— Это рискованное предсказание, — пробормотал Атарин.
— Верно. Но… сравните ее даже с офицерами на несколько рангов выше ее по званию. Как они ведут себя в первом бою… Думаю, все согласятся со мной, если я скажу, что она обладает редкими способностями, способностями, которых как раз не хватает Флоту. При условии, что они у нее действительно есть и она сумеет ими воспользоваться. Потому нашу задачу я вижу в следующем: помочь этой потенциально выдающейся молодой женщине-офицеру максимально проявить то, на что она способна.
