ГЛАВА 49
Поверхность тут же забурлила. Шэд молниеносно схватился за копье почти у самого наконечника и крикнул: — Хватай другой конец и держи крепче!
Склонившись над болотом и держась только одной лапой, Шэд другой потянулся за цепью и умудрился ухватить ее.
— Все! Тащите обратно, скорее! Они быстро подняли его из почти горизонтального положения, в котором он вылавливал цепь, и дружно потянули за нее. Пончик показался на поверхности, он изо всех сил продолжал сжимать цепь, отплевываясь грязью и отбиваясь от скользких рептилий:
— Вытащите, тьфу… вытащите меня отсюда! Бе-е, какая гадость! Быстрее, я не могу больше!
Шэд и Перекоп подхватили его и рывком подняли на выступ, а Краклин с Пижмой тут же принялись вытирать с него грязь.
— Все, дружок, успокойся, — утешал дрожащего бельчонка Шэд. — Все самое страшное позади.
Бросив последний взгляд на болото и мутноглазых монстров, они по очереди полезли в кротовый туннель.
— А он точно выведет нас к свету? — с сомнением спросил поваренок, вытирая глаза от грязи.
— Уж можешь мне поверрить, все крротовые ходы ведут к свету! — заверил его Перекоп.
Подъем был крутой, вначале почва под ногами скользила, пропитанная болотными испарениями, но постепенно стало суше. Начали попадаться корни деревьев, вросшие достаточно глубоко, и за них можно было цепляться, что несколько облегчало продвижение вверх.
— Это один из древнейших кротовых туннелей, — объясняла попутно Краклин. — Я читала об этом. Для того чтобы затопить Котир, кроты прорыли несколько таких, а потом русло реки повернули так, чтобы вода по этим туннелям ринулась вниз и затопила страшную крепость.
Пижма, которая поднималась следом за Краклин, усмехнулась:
— Все это очень интересно, моя дорогая, но не могла бы ты ступать немного осторожнее, чтобы земля не сыпалась все время мне за шиворот?
Вдруг поваренок Пончик, который взбирался первым после Перекопа, радостно заверещал:
— Воздух! Свежий воздух! Я не могу в это поверить, наконец-то я чувствую свежий воздух! Неужели мы и вправду выберемся?!
Они подналегли и уже через несколько минут оказались на лужайке аббатства, освещенной лунным светом. И хотя все они очень устали, их радости не было предела. Больше всех веселился Пончик, он прыгал выше головы и кричал во все горло:
— Свежий воздух, любимый мой свежий воздух! Травка, любимая моя зеленая травка! О жизнь, ты прекрасна, прекрасна!!!
Перекоп, который привык много времени проводить под землей, с доброй усмешкой поглядывал на восторженного бельчонка:
— А как же сокрровища, господин? Помнится, вы говоррили, что это очень важно… А рразве нужны они вам теперрь, хурр-хурр?
— Еще бы не нужны! — неожиданно отпарировал Пончик. — Они у меня с собой, все, что собрал, до последнего камешка!
— Как? — удивленно ахнули Краклин и Пижма. — Неужели ты не выпустил их из лап даже в болоте?
— А почему, вы думаете, я поехал вниз по цепи? — подмигнул Пончик. — Неужели вы считаете, что я такой толстяк? Это все заветный мешочек!
— Ах ты хитрец! — воскликнул Шэд.
В этот момент Пончик ступил на лунную дорожку, и все на минуту замерли, пораженные. А потом покатились со смеху.
— Что? Что такое случилось? — не понял он.
— Ты… ты… — пыталась объяснить Краклин, вытирая выступившие от смеха слезы, — ты только посмотри на себя, зеленый лягушонок!
Пончик опустил глаза: присохшая болотная грязь, покрывающая его с ног до головы, светилась ярко-зеленым в бледном лунном свете. Он удивленно открыл рот, а потом еще радостнее гикнул:
— Я зеленый! Нет, вы только посмотрите, я совершенно зеленый! Класс-то какой!
И он принялся скакать по лужайке, выделывая смешные кренделя и коленца. Друзья просто лопались от хохота. Наконец Пончик взмахнул зеленой лапой:
— А теперь — на кухню! Нам надо хорошенько подкрепиться!
На кухне ласково потрескивал костер. Руссано мирно спал в колыбели, Матушка Хлопотунья бережно покачивала ее одной лапой и сама подремывала. Вот барсучонок повернулся, открыл глаза и тут же сел, а потом встал в колыбели, путаясь в длинной пижаме и указывая на дверь:
— Ня-ня!
— А? Что? — не поняла спросонок Матушка Хлопотунья, потирая глаза. — Что ты сказал, малыш? А-а-а!!! Что это, Великие Сезоны?
В дверях стоял Пончик, широко улыбаясь и гордо сверкая фосфоресцирующей болотной зеленью:
— Это я, Матушка, я!
— Пончик! Ну наконец-то! И остальные с тобой! Вот радость-то! Мы вас обыскались. Проходите, выпейте октябрьского эля и расскажите, что случилось.
— После, Матушка, после мы все расскажем, а сейчас мы так голодны, будто не ели целую жизнь!
Руссано весело хихикал в колыбельке, пока все усаживались за стол. На кухню чинно вошли Орокка и Таунок. Пижма радостно улыбнулась им:
— Доброй ночи, мои дорогие! Как поживаете? Как ваши совята?
Таунок с достоинством поклонился, глаза его светились теплом.
— У нас все хорошо, настоятельница. Позвольте выразить глубокую радость по поводу вашего возвращения. Добро пожаловать назад в аббатство!
ГЛАВА 50
Майор Ловкач Леволап стоял на вершине горы Барсучий Нос, глядя на равнину.
— Молодцы, ребята, — сказал он Мориону и сержанту Ястребу, — лучшего места нельзя было выбрать. Эту гору можно удерживать малым числом против большой армии. Что я могу сказать? Высший балл!
— Мы старались, господин! — Морион отдал честь. — Похоже, мы пришли первыми.
Сержант энергично отдавал приказы:
— Собрать камни — все, какие найдете, от маленьких до булыжников — и сложить на вершине горы. Их всегда можно использовать как дополнительное оружие, скидывая сверху вниз на противника.
— Отличная идея, сержант! — похвалил майор Ловкач Леволап. — Выжми из этой местности все, что можно, да… Лог-а-Лог, друг мой, чем я могу тебе помочь?
— Я с вопросом, — кивнул командир Гуосима (не в привычках землероек было отдавать салют). — Нам можно разводить костры, чтобы приготовить еду, или мы скрываем свое местоположение?
— Ну почему же, почему же… Конечно, разводите, да побольше! Пусть видят, пусть идут именно на эти костры!
Лог-а-Лог не заставил себя долго ждать, и вскоре несколько высоченных костров поднялись в предрассветной дымке над местом предстоящей битвы, словно сигнальные маяки в тумане.
Гургун Гарпун ликовал: его водноежам посчастливилось найти большое сухое бревно позади горы Барсучий Нос
— Очень хорошо! — потирал он лапы. — Водноежи затаскивают его наверх, чтобы при случае можно было поджечь и пустить на врага со склона. Сухое дерево горит споро!
Водноежи дружно взялись за дело.
Валери Валериана сидела на склоне, прислонившись спиной к большому камню. Рядом стоял нетронутый завтрак. Она невидящим взглядом смотрела на предрассветное небо и время от времени тяжело вздыхала.
Вот из-за облака, похожего на гору взбитых сливок, показался яркий диск солнца, круглый и сияющий, как новенький жетончик. Начинался еще один теплый летний день, но он не радовал Валери.
Арвин, позавтракав, присел рядом с ней и легонько подтолкнул под плечо:
— Эй!.. Ну, что за грусть-печаль? Так и погоду можно испортить!
— Да нет, с погодой все будет в порядке…
— Тогда в чем дело? Пропал аппетит, как я вижу? — Он указал на нетронутую тарелку.
— Я поем попозже.
— Тогда, может быть, ты боишься предстоящего сражения?
— Да нет, не очень. Я не один раз сражалась вместе с Дозорным Отрядом.
Арвин вытащил из ножен меч Мартина Воителя и легонько коснулся кончиком заячьей лапки:
— А ты знаешь о том, что у этого меча есть волшебное свойство — поднимать настроение юным госпожам?
Валери грустно улыбнулась:
— Боюсь, даже меч Мартина мне сейчас не поможет.
— Проверим? Смотри в направлении, которое он укажет!
Валери медленно подняла глаза, и лицо ее озарилось: на горизонте виднелись три фигуры, причем одна из них явно двигалась впереди, и, несомненно, это был Таммо.
— Таммо, Таммо! Он вернулся! — Валери запрыгала на месте, хлопая в ладоши и сияя от счастья.
— Вот видишь, — широко улыбнулся Арвин, — я же говорил тебе, что это волшебный меч!
Майор Ловкач Леволап слегка сдвинул брови, чтобы не улыбнуться при взгляде на Таммо и Валери:
— Вал, дорогая, может, отпустишь его лапу на секунду, чтобы он мог отдать салют честь по чести? — сказал он как можно серьезнее.
Таммо вспыхнул до ушей и вытянулся в струнку:
— Господин, Мидж прибудет с минуты на минуту. Задание выполнено. Дамуг Клык ведет армию Бродяг к горе Барсучий Нос… И плохая новость, господин: Гром Стальная Челюсть погиб. — Голос Таммо дрогнул, но он сглотнул подступившие слезы и продолжил: — Он погиб, как подобает герою, господин, спасая нашу жизнь. Мы ушли от преследования только благодаря ему… Также мы привели с собой белку-старика по имени Пепел. Он был в плену, но не выдал Рэдволл; мы его освободили, и он хочет драться с нами.
