— Все равно, — солгала девушка. — Отвезите меня, пожалуйста, домой.
— Тебе нельзя домой, Микаэла. Или ты забыла, что кто-то стрелял в тебя?
— Не забыла… А вы откуда об этом знаете? И кстати, откуда узнали, что я здесь? Почему вы разыграли это… — Она жестом указала на его наряд.
— Освобождение? Спасение?
— Меня не требовалось спасать.
— Ну конечно, — насмешливо ответил Рейн. Он не собирался говорить ей, что ее домогался принц Пруссии. — А ты хотела, чтобы узнали, что именно я забрал тебя?
— Нет. Хватит с меня репутации шлюхи.
Лицо у него застыло, он молча уставился в окно. Его способности позволили увидеть, где прячут девушку, однако понадобился еще целый день, чтобы связать мрачный подвал с этим изысканным домом. Он поблагодарил Жильбера за информацию, хотя последние несколько часов все мысли у него были заняты избитой и привязанной к кровати Микаэлой. Теперь он больше не отпустит ее от себя. И не важно, что она думает о нем.
— На поиски меня послал Николас. -Кто?
— Райдер. Высокий седой уроженец Каролины, лет шестидесяти.
— Не припоминаю.
«Хороша», — подумал Рейн.
— Я знаю, что ты Опекун.
— Вы шутите. Я? Американский шпион? По-моему, вы не в себе, шейх Абдулла. Немедленно остановите карету! Я хочу выйти.
Она должна встретиться с Николасом, но не подвергая опасности других.
— Нет. — Рейн скрестил руки, борясь с желанием обнять ее.
— Вы не имеете права удерживать меня… «Неблагодарная девчонка», — подумал он.
— Я потратил огромную сумму, чтобы купить тебе свободу, Микаэла. Что я теперь сделаю, как ты думаешь?
Ей не хотелось, чтобы он смотрел на нее таким осуждающим взглядом.
— Я возмещу убытки.
— А если я потребую компенсации немедленно? У нее ни гроша. Она в ловушке.
— И как же вы со мной поступите? Сделаете рабыней? Вашей шлюхой?
— Нет, малютка. Своей женой.
Глава 20
На миг она позволила себе поверить, захотеть… мужа, семью, дом, но в следующее мгновение осознала, что это невозможно, и сразу проснулись подозрения.
— Нет.
Микаэла покачала головой. Он в сговоре с дядей, он убил свою жену, а может, и любовницу. Но он же пришел за ней. Она вспомнила странное выражение, мелькнувшее в его глазах и исчезнувшее, оставшееся нерасшифрованным.
Быстрый и категоричный отказ резанул его по сердцу. Другого он и не ожидал, но ее страх обидел Рейна. Он не давал ей для этого серьезного повода, ни разу не угрожал.
— Слушай внимательно, Микаэла. Если хочешь, можешь все отрицать. Меня не волнует, шпионка ты или нет, не волнует ваш проклятый мятеж, но я поклялся Николасу защитить тебя любой ценой. И если брак — единственный выход, значит, так тому и быть.
— Я не знаю никакого Райдера…
— Хватит! — рявкнул он.
Карета вдруг замедлила ход, и он задернул шторку.
— Накинь капюшон, иди быстро, не поднимая головы. Дверца распахнулась. Микаэла увидела одного из членов его команды, открыла рот, чтобы заявить, что найдет дорогу к себе домой и без него, однако Рейн не дал ей такой возможности.
— Никаких объяснений или протестов, — раздраженно сказал он, высовываясь из кареты. — Можешь хранить свои тайны, женщина, но ты должна понять, что я многим рискую, освобождая тебя. Людьми, своим делом, связями в этой стране, даже моими кораблями. Мне безразлично, предатель ты или нет, я выполню данное Николасу обещание, даже несмотря на твое упрямство.
— Я вам не верю.
— Это не обязательно. Просто делай то, что я говорю, и ты окажешься в безопасности.
— Чертовски довольны собой, да? — пробормотала Микаэла, выходя из кареты.
В опасной близости от них стоял второй экипаж, из которого выходила закутанная в плащ женщина. С рыжими волосами и похожей фигурой. Микаэла нахмурилась, почувствовав укол ревности, хотя не имела на это права, когда женщина поцеловала его в щеку и села в их карету.
Рейн втолкнул Микаэлу в другую, и экипажи тут же разъехались в разные стороны.
— Отвлекающий маневр, — сказала она.
— Да.
Рейн достал из ящика под сиденьем плащ, треуголку и жилет. Затем спрятал турецкую саблю, опустил сиденье и оделся.
— Куда мы едем? — спросила Микаэла.
Он лишь молча посмотрел на нее. Скоро она сама увидит, ему не нужно, чтобы она сейчас выпрыгивала из кареты.
— Вы большой специалист по похищению женщин, Рейн.
— Добавила похищение девицы под покровом ночи к другим моим недостаткам? — усмехнулся он.
— Включая убийство? — Она тотчас пожалела о несправедливых словах.
Глаза у Рейна вспыхнули от гнева.
— То же самое я могу спросить и у тебя.
— Я же тебя не убила.
Микаэла ждала ответа, мысленно умоляя его развеять худшие из слухов, но он этого не сделал.
Ему казалось, что душа у него раскалывается на части, будто гранит под резцом скульптора. Бессмысленно заявлять о своей невиновности. Он делал это многие годы, и никто не верил ему, так почему сейчас должно быть по-другому?
— Вы отрицаете?
— А ты настолько доверяешь мне, что поверишь моему слову?
— Да, — после некоторого колебания ответила Микаэла, и он усмехнулся.
— Последние три года твоя жизнь состояла из одних тайн и подозрений. Ты не знаешь, что такое доверие.
Как он догадался? Наверное, ему рассказал Николас. Почему Николас доверился этому человеку? Что их связывает? Может, Рейн и есть тот двойной агент, хотя он назвал псевдоним, который Николас не мог бы случайно открыть ему.
— Зачем вы предложили жениться на мне?
— Мое имя и репутация, которая так всех пугает, будут служить защитой, если тебя найдут.
— А вы думаете, этого не произойдет?
— Пока Николас не отыщет предателя.
— А потом?
— Выбор за тобой.
Значит, он предлагает брак только из-за обещания Николасу защитить ее? Тем не менее она надеялась, что за его предложением кроется что-то еще. Но чего он мог хотеть от неуклюжей дурочки, которая за едой непременно испачкает платье и не преодолеет дюжины ступенек, чтобы не упасть? Или от женщины настолько опозоренной, что он бы отвернулся от нее, если бы узнал правду. Нет, все бессмысленно, ей суждено оставаться шпионкой и старой девой.
— Я должна увидеть Николаса. Должна рассказать ему о грузе золота, о дяде и его сообщниках.
— Ты признаешь, что знакома с этим человеком? — В ответ Микаэла только вздернула подбородок. — Исключено. Никаких встреч.
— Я должна!
— Никаких требований, — ледяным тоном предупредил Рейн. — Когда нужно, я могу быть чрезвычайно бессердечным ублюдком.
— Неужели? А кажетесь таким открытым и честным, — саркастически улыбнулась она. — И как долго я пробуду в вашем обществе?
