— А с чего это он так? — испытующе прищурился командир. — Сергей вроде парень нормальный. Чего орать стал, стрелять?
— Не знаю, — буркнул Сидорчук и отвернулся. — У него спросите!
— И спросим, — капитан повернулся к Колтунову. — Что такое там случилось, Серега?
Кровь ударила сержанту в лицо.
— Да то! Один пострадавшего грабит, а второй на бессознательную девушку залез! — закричал он, не в силах сдерживаться. — Я гаишник, а не шакал, не мародер и не насильник! А если вы шакалы, то я подам рапорт о переводе на другой пост! С животными мне не по пути!
Южный контрольный пост ГАИ видел и слышал всякое. Но сейчас в помещении наступила мертвая тишина. Один палец продолжал переть против остальных. И ясно, что выход один — его следует ампутировать.
— Ну, ты это, полегче, — Гришин скрипнул табуреткой.
— Вот видите, он нас животными считает! — обиженным тоном сказал Сидорчук.
— Насчет девушки правда? — спросил капитан таким тоном, что у Вепрева мороз прошел по коже и он еще ниже наклонил голову. Потому что вытащить у беспомощного пассажира половину наличности, которая будет разделена между всеми, — это одно, а оттрахать потерявшую сознание девушку — совсем другое. Тем более, что, кроме самого Кабана, никто ничего с этого гнусного акта не получал.
— Я спросил: правда?! — повысил голос Смирнов.
Кроме всего прочего, он понимал, что если сержант затеется с переводом, создастся скандальная ситуация, которая привлечет нежелательное внимание к Южному посту и его командиру.
Сидорчук бросил косой взгляд на Вепрева. Здесь, как и на воровском «разборе», врать было нельзя.
— Отвечай, Николай!
Лейтенант вздохнул и едва заметно кивнул.
— А ты, Иван?
— По гупости плистлоился, — с трудом промычал Вепрев. — Я пы не стал… Фосто фалагу пфофелил…
— Да, ты известный проверяльщик! — холодно произнес командир и оглядел присутствующих. — Если бы Колтунов рассказал все следователю или написал на тебя рапорт начальству, ты бы сейчас сидел в ИВС![14]
Настроение в посту изменилось. С Кабаном хоть и много водки выпито, но в милицейской профессии это роли не играет: тут пьют вместе, а трезвеют порознь. Милиционер — он герой коллективный только в радости, а гибнет всегда в одиночку. Отсюда нервозность ментовской души и постоянная хмурость взгляда… Сейчас колесо жизни провернулось, и Кабан из пострадавшего стал подсудимым.
— Мы, конечно, не ангелы, — сказал Смирнов и кашлянул. — Много в своей жизни неправильностей делаем. Но есть одни неправильности, их понять и простить можно. А есть другие, их не прощают… Я бы тебе, Иван, сам морду набил!
Вепрев покрылся красными пятнами.
— Скажи, Сергей, а стрелял ты зачем? — вдруг, будто вспомнив, спросил командир.
— Так они оба за оружие схватились…
— Ясно, — кивнул капитан и ненадолго задумался.
— Значит, так! — наконец, подвел итог он. — Вы пресекали нападение мародеров, они оказали сопротивление, избили Вепрева, и только очередь в воздух остановила преступников и обратила их в бегство. Напишите рапорта, укажите приметы нападавших. Чтобы не путаться, возьмите за основу ориентировки по «Налетчикам». Вепрев идет на больничный, а я докладываю ситуацию на усмотрение руководства. Пусть там решают. Вопросы есть?
Вопросов не было.
— Всем продолжить несение службы, Вепрев отправляется в поликлинику. По местам!
Через несколько минут беспрепятственное движение транспорта через Южный пост прекратилось. Вновь включилось фильтрующее сито милицейских проверок.
А после смены Смирнов поехал к командиру батальона и рассказал все, как было на самом деле.
— Вепрев объясняет, что проверял новенького «на вшивость», — чтобы хоть немного выгородить Кабана, сказал он.
Сухонький и быстрый полковник Симаков внимательно слушал, а после последней фразы выругался.
— Хороша проверка! Вы бы еще его убивать заставили! Охерели, что ли?! И что ты этого оборзевшего кабана держишь?! Мало на него компромата? Готовь представление на увольнение!
Комбат помолчал, барабаня пальцами по столу.
— А к «молодому» хорошенько присмотритесь! Вепрева под орех разделал, Сидорчука мордой в грязь положил… Резкий парень! Кстати, две наши машины по «зеленому коридору» не прошли. Одну в Воронеже бандиты тормознули, другую в Подмосковье сожгли… А может, это Контора под бандитов сработала, проверила, что за перевозки…
— Да нет, совпадение! — испуганно замахал руками Смирнов.
— Может, и совпадение, — задумчиво проговорил полковник. — Только присмотритесь к вашему Колтунову!
Судя по тому, что комбат сразу назвал фамилию новичка, он уже держал его в поле своего зрения.
— Присмотримся, товарищ полковник! — четко ответил капитан Смирнов.
Сержант Вепрев месяц лежал в больнице, а когда выздоровел, написал рапорт и уволился по собственному желанию. Конфликт на Южном посту был урегулирован, проштрафившийся палец ампутировали. Правда, не тот, который предполагался вначале. А к Колтунову стали «присматриваться».
Глава 9 УР. Самойлин
— Сегодня работаешь с Воскобойниковым, — распорядился начальник УР. — Оперативное мероприятие по наркотикам!
Воскобойников Вадиму не нравился. И внешность, как у драной лисы, и нескрываемое высокомерие. Создавалось впечатление, что Сивцову он подчиняется «для вида» или просто делает вид, что подчиняется. И кабинет у него отдельный, и оружие на постоянном ношении. Странно как-то…
— Он сам тебя выбрал, — добавил Сивцов. — Сытников, говорит, полный идиот, а у этого, молодого, вид осмысленный…
Самойлин гордо выпрямил спину. Значит, коллеги начинают его признавать! Даже такой противный и скользкий тип, как Воск… Это приятно… Может быть, скоро и по службе продвинется…
Он зашел в небольшой кабинет Воскобойникова. Тот рылся в сейфе, настороженно оглянулся на звук скрипнувшей двери, сморщился. В равной степени это могла быть и гримаса досады, и приветливая улыбка.
— Значит, слушай меня, молодой, — не тратя зря времени, начал он. — Сейчас едем на Богатяновку, встречаем двух моих людей, я передаю им вот это…
Он показал два спичечных коробка, которые только что достал из сейфа.
— …потом ты с ними заходишь в адрес, там на третьем этаже наркопритон, но хозяин хитрожопый, и взять его с поличным никак не получается… Я сижу в машине, они входят внутрь, ты остаешься в подъезде… Они незаметно сбрасывают там дурь, выходят, ты отзваниваешься мне, я поднимаюсь, мы вламываемся в хату, кладем всех на пол, зовем понятых и изымаем закладку. А может, у них и свое будет… Ясно?
— Ясно, — по инерции сказал Вадим и тут же добавил:
— Так это же провокация!
Воск вытаращил водянистые глаза со светлыми ресницами.
— Ты что, совсем дурак? Какая провокация? Я же говорю — там наркопритон! А мы его накроем! Это оперативная тактика!
Самойлин пожал плечами.
— Ну, если так… Вам видней…
На «мазде» Воска они спустились вниз по Богатяновскому спуску, Феликс притормозил у бордюра под небольшим холмом, на котором стоял пятиэтажный кирпичный дом старой кладки. В первом этаже разместился магазин «Водник».
— Этому дому уже лет семьдесят, — пояснил Воскобойников. — От управления речного флота. В первом подъезде руководство селилось, во втором — всякая мелочь… Там теперь что ни квартира, то притон… А вон и твои напарники. Держи!
Он указал на двух подозрительных типов, околачивающихся возле магазина, и передал Вадиму коробочки.
— Отдашь в подъезде, незаметно. Они свою задачу знают. И смотри, дверью не хлопай!
Вадим вначале не понял, о какой двери речь, но потом до него дошло. Выходя из машины, он очень аккуратно прикрыл дверцу. Воск одобрительно кивнул.
С Дона дул резкий, пронизывающий ветер, он застегнул куртку под горло и поднял воротник.
— Пошли! — не поворачивая головы, бросил Самойлин, проходя мимо «напарников». Те горбились под ветром, курили и остро зыркали по сторонам. Следом за ним они двинулись не сразу. Очевидно, Феликс учил своих помощников основам конспирации.
Вадим с трудом откатил тяжелую, на сильной пружине, высоченную дверь, придержал и бесшумно закрыл. В подъезде пахло мочой — то ли человеческой, то ли кошачьей. В выбитые стекла задувал ветер. На стенах имелись непристойные рисунки и надписи. Он поднялся на первую площадку к обгоревшим почтовым ящикам и стал ждать. Почти сразу пушечно ударило внизу — это вошли «напарники». Может, Воск предупреждал про эту дверь?
Два угрюмых типа подошли к Вадиму. От них исходили волны явно ощущаемой угрозы. У того, что повыше, вокруг глаз чернели круги.
— Тебе что, по голове настучали? — дерзко спросил Вадим, давая понять, кто здесь главный.
