— Вы не должны были его отпускать!
— А по какому праву мы могли его задерживать, сэр? И каким образом? Применить силу? Но он не был преступником, да и мы не полицейские.
— Верно, — согласился Олд Шеттерхенд. — Вполне вероятно, что он не вернётся, но и у нас нет повода, чтобы жалеть об этом. А если он всё же вернётся, то устройте ему хороший нагоняй, мистер Сван, и ограничьтесь этим! А сейчас пойдёмте взглянем на наших лошадей, потом что-нибудь съедим и как следует выспимся, поскольку спать нам этой ночью не пришлось. А завтра утром мы покинем вас.
— Уже? — спросил инженер. — Вы можете не сомневаться, что я был бы рад видеть вас моими гостями гораздо дольше.
— Конечно. Мы всегда будем хорошо о вас вспоминать, сэр, но нас здесь больше ничего не задерживает, а у нас есть ещё важные дела.
— Это правда, — кивнул головой Каз. — Мы должны отправиться в Санта-Фе. Наш подлый кузен Нахум Самуэль не из тех людей, кто долгое время проводит на одном месте, с места на место его гонит нечистая совесть, а если мы будем впустую тратить здесь время, то, когда прибудем туда, может оказаться, что там его уже нет. Ты согласен со мной, кузен?
— Конечно, — ответил Хаз. — Чем скорее мы доберёмся до наших денег, тем будет лучше для нас. К счастью, мистер Шеттерхенд и Виннету взялись за наше дело, это вселяет меня надежду на его благополучное завершение.
В то время как кузены Тимпе ещё продолжали разговор, все остальные уже вошли в здание, рядом с ними остались только Фрэнк и Дролль. Пользуясь случаем, что Олд Шеттерхенд и Виннету не могли услышать его слов, Хоббл Фрэнк решил высказать своё отношение к только что прозвучавшим словам Хаза:
— Я не понимаю, почему это вы оба постоянно говорите о ком-то другом! Семейство Тимпе, по-видимому, страдает детской болезнью, от которой нельзя вылечиться, а именно колоссальной односторонностью.
— Почему? — спросил Каз.
— Я имею в виду Олд Шеттерхенда и Виннету. Вы постоянно говорите о том, что надеетесь, что они окажут вам свою помощь. Я вполне согласен, что такая точка зрения не лишена смысла, но, несмотря на это, я нижайше прошу обратить ваше внимание и в другую сторону, а именно на меня, всеми уважаемого Хоббла Фрэнка из Морицбурга! Скажите, вы уже мне не доверяете?
— Ну, что вы, мистер Фрэнк, — возразил Хаз.
— Не видно этого, ваша милость, господин Хазаэль Бениамин Тимпе! Я уже как-то сказал вам, что, так и быть, пожалею вас и займусь вашим делом. Я вас заверил также, что я заинтересован в том, чтобы вы получили наследство, даже больше, чем в собственных деньгах, а теперь, спустя каких-то несколько часов, я должен выслушивать, что все свои надежды вы связываете с другими людьми.
Оба кузена нашли в себе силы, чтобы удержаться от смеха и сохранить серьёзное выражение лица. Каз положил руку на плечо маленького охотника и сказал успокаивающим тоном:
— Но, дорогой Фрэнк, вы напрасно так волнуетесь. Мы знаем прекрасно вас и то, какую пользу может принести нам ваша помощь.
— Да? Значит, вы это знаете? Так почему вы всё время говорите о Олд Шеттерхенде и Виннету, а не обо мне?
— Потому что нет никакой надобности говорить о том, что и так очевидно. Ваши достоинства ведь неоспоримы! Разве не так?
При этих словах лицо Фрэнка расплылось в довольной улыбке, он махнул рукой и сказал:
— Ну, что вы, мистер Тимпе! Это большая честь для меня! Присущая мне скромность с трудом позволяет принять эти заслуженные похвалы. Но если вы хотите и дальше делать мне комплименты, то моя всем известная деликатность не может запретить вам этого. Поэтому, пожалуйста, продолжайте и дальше! Говорите прямо безо всяких стеснений! И вообще держитесь возле меня, как цыплята возле наседки! Держитесь возле меня всю свою жизнь! Но нам пора в ресторан, поскольку, как мне кажется, там уже приступают к еде. Я прошу вас, господин Хазаэль Тимпе и господин Казимир Тимпе!
Маленький охотник подхватил обоих кузенов под руки, и двухметровые мужчины позволили проводить себя внутрь здания, хотя вся эта сцена со стороны выглядела очень смешно и комично.
V
Коварное золото
Там, где Сьерра-Моро сходится чуть ли не под прямым углом с горами Ратон, неподалёку от ручья лежали два индейца. Одному из них, судя по его виду, было уже больше шестидесяти лет. Его голова была покрыта куском шкуры, осунувшееся лицо выражало необычайную ожесточённость. Рядом с ним лежало ружьё. Второй индеец был моложе, его редкие, но длинные волосы были связаны сзади, а по исхудавшему лицу можно было судить о его незаурядном уме и хитрости. За широкий ремень, служивший ему поясом, был заткнут нож. У обоих краснокожих не было никакого другого оружия, кроме ружья у старого и ножа у молодого. Своим видом они напоминали людей, которые уже длительное время страдают от голода, а кроме того, не в состоянии починить свою одежду и обувь, поскольку местами она была просто разорвана в клочья.
Трава вокруг ручья была вытоптана, повсюду валялись корки от дикой дыни, свидетельствовавшие о том, каким образом краснокожим приходилось утолять голод. Если индеец питается зелёными дикими дынями, которые растут возле воды, то дела его очень и очень плохи!
Старый индеец лежал на земле, и, не поднимая головы, смотрел в воду. Это продолжалось довольно долго, после чего он поднялся и произнёс:
— Уф! Рыба там есть, но руками её не поймать. А у нас нет ни одного крючка, чтобы сделать удочки. У меня болит живот, я плохо себя чувствую после этой дыни, которую вынужден был съесть.
— А Кита Хомаша смог бы съесть целого телёнка, если бы тот у него был, — пробурчал второй индеец.
— Великий Дух нас покинул! — прохрипел старый индеец. — Токви Кава, вождь команчей, вынужден страдать от голода! Никто этому не поверит!
— А кто виноват в этом? Виннету и Олд Шеттерхенд, я им этого никогда не забуду!
Старым индейцем, стало быть, был Чёрный Мустанг, другим был тот краснокожий, который под именем Юварувы появился в Фирвуд-Кемпе и был разоблачён Олд Шеттерхендом. Лицо вождя исказила сатанинская, неописуемо уродливая гримаса, и он ответил:
— Они должны попасть в наши руки, потому что нам известно, куда они направляются. Мы перехватим по дороге этого белого шакала, которого зовут Олд Шеттерхенд и который гораздо больше виноват в наших бедах, чем даже Виннету, шакал апачей. И тогда горе им!
— Ты действительно считаешь, что мы их поймаем?
— Да.
— Я в этом очень сомневаюсь. Мы вынуждены идти пешком, у них же быстрые кони.
— Но наша дорога лежит прямо через горы, в то время как они верхом должны ехать по долине и делать множество поворотов, так что им придётся преодолеть более длинный путь, чем нам. Чёрный Мустанг знает все горы и долины в этой округе, он точно всё рассчитал и знает, когда появятся враги, у нас есть перед ними преимущество во времени, а когда вернётся Ик Сенанда и доставит всё, что нам необходимо, апач и пять белых койотов окажутся в наших руках.
