Канцлер велел водителю посигналить, и Шершень ему ответил. Затем выехал вперед, «армадилл» Канцлера пристроился ему в хвост. Пока они ехали, Канцлер отметил, что городской центр остается далеко позади, фактически они движутся к пригороду. Впрочем, недолго ему пребывать таковым. Учитывая темпы нынешней застройки, как «дикой», так и вполне разрешенной, то, что до войны было «зеленой зоной», а сейчас — какими-то невнятными скоплениями зданий среди деревьев, со временем войдет в городскую черту. Но не сейчас. Отнюдь не сейчас.
Здание, у которого припарковался Шершень, было одним из таких беспорядочно понастроенных, хотя и довольно основательного вида. Каменная коробка, обнесенная бетонной оградой. При воротах имелась охрана, пришлось предъявлять универсальный пропуск.
Судя по вывеске на воротах, это была релейная станция филиала столичного радиовещания. Канцлер не мог не оценить юмор своего соратника.
Они находились на выгороженном внутреннем дворе рядом с одной из служебных дверей. Без сомнения, сюда нередко приезжали с проверками — и техническими, и всяческими иными, поэтому внимания их проезд не привлек — то ли чиновники прибыли, то ли инженеры, мало ли…
— Опять без охранника ездишь, — сказал Канцлер вместо приветствия, когда оба выбрались из машин.
— А на кой он мне? И потом, ты сам говорил — чем меньше людей в курсе, тем лучше.
— Виру, — Канцлер обратился к своему водителю, остававшемуся на месте. — Присмотри за машиной этого господина. Сдается мне, охрана здесь не на высоте. — Потом повернулся Шершню. — Пошли.
Впрочем, по пути — на лестнице и в лифте — он продолжал выговаривать:
— На кой? А если в пути прихватит? Потеряешь управление, и лишится правительство своего гения…
Шершень усмехнулся:
— Не прихватит. Я же сам составляю графики лучевых ударов. И знаю, как между ними уложиться.
— Вот это еще вопрос — эти графики. Большинство из наших считает, что нужно установить какой-то порядок. Сделать их регулярными, что ли…
— Как рейсы пригородных автобусов в довоенные времена? Проводить в строго определенное время? Это же смешно. Все догадаются.
— Граждане не догадаются. Они под излучением на это просто не способны. А мнение выродков нас не интересует.
Лифт загудел и негромко ухнул. Дернулся. Стало быть, приехали.
Оба вышли в слабо освещенный коридор. В этой части здания, как и снаружи, ничего лишнего. Бетон, небеленые стены без окон. Где-то вдоль стен должна быть проводка, но в полумраке ее не видно.
— И помимо вышесказанного существует проблема личной безопасности. Наткнешься на какого-нибудь террориста или пошлого грабителя…
— А уж это забота Волдыря, чтоб я на него не наткнулся, или кто там у нас полицию курирует? И вообще, что ты сегодня зациклился на моей безопасности? Ты Канцлер, а не нянька.
— Не нянька. Я вам всем заботливый родитель. Папа, так сказать, для Отцов народа. А что до твоей безопасности, то разве не с тобой связаны наши надежды?
За разговором они несколько раз сворачивали по коридору, предъявляли пропуска охранникам. И наконец оказались на площадке, откуда вели три тоннеля.
— А это что?
Шершень довольно улыбался. Как будто приготовил другу сюрприз на день рождения. А ведь и приготовил, массаракш.
— Друг мой, ты и вправду думал, что при долгосрочном использовании мы сможем обойтись одним генератором? Их теперь три. Пошли, я покажу, как система работает.
Они вошли в средний тоннель, генераторы в боковых, как объяснил Шершень, являлись сменными и в настоящий момент были отключены. Канцлер выслушивал инструкции соратника и думал: Шершень действительно гений, не просто модифицировать генератор, но за короткое время собрать еще два — такого никто и представить не мог.
— Погоди, — перебил он Шершня, — меня интересуют два вопроса — как с источниками питания? И не может ли кто-нибудь перехватить управление дистанционно?
— Хорошие вопросы. Сначала отвечу на второй. Это совершенно исключено. Автоматическая работа генератора возможна, дистанционное управление — нет. О системе безопасности я расскажу чуть позже, собственно, я для этого и позвал тебя — чтобы показать, как она работает. Что касается источников питания, то генератор подключен в данный момент к АЭС, питающей энергией всю Столицу. Она не прекращала функционировать даже во время вражеских бомбежек, более надежный источник трудно представить. Для того чтобы ее вырубить, нужно либо прямое попадание атомной бомбы — но тут уж нам и генератор будет ни к чему, — либо сокрушительное землетрясение. На этот случай здесь предусмотрены автономные источники, а когда они иссякнут, мой Департамент обеспечит подзарядку. Так что убрать излучение, отрезав генератор от источников питания, невозможно. Для этого придется уничтожить сам генератор, к которому никто, кроме нас, подойти не может.
— Это хорошо. И вообще мне нравится твоя идея. Ты установил генераторы там, где наличие ретрансляционных установок будет совершенно естественно… тем более что нам все равно придется восстанавливать телевидение. Это хорошее прикрытие… но я тебя перебил. Ты хотел сказать о системе безопасности.
— Да. Сейчас здесь стоит обычная охрана. Потом, мне думается, с нижнего яруса охранников следует убрать. Полагаю, мне не нужно объяснять, что все охранники должны состоять из обычных граждан. Но именно поэтому я и хочу перевести всю охрану наверх. Мало ли что нормалы могут натворить в состоянии экстаза. А охрану здесь на самый крайний случай нам обеспечит депрессионное поле.
— Ты же говорил, что этот режим излучения в стадии разработки.
— Уже нет… я покажу тебе пульт, с которого его можно подключить в случае необходимости.
Система оказалась сложнее, чем ожидал этого Канцлер, — и он не скрыл своего впечатления. Но Шершень стоял на своем.
— Если бы данный режим был пригоден для частого применения, его и можно было бы включить простым поворотом рычага или нажатием кнопки. Но он — на самый крайний случай. Потому и сложен. Все пять ключей есть только у меня.
— Один из дубликатов ты отдал мне… а остальные?
— У Графа, Барона, Филина и Дергунчика. Насчет последнего были у меня сомнения… Я колебался между Умником и Волдырем, но решил не вовлекать их. Они оба кажутся мне ненадежными, хотя и по разным причинам.
— Полагаю, ты прав. Волдырь исходно не из наших… хотя как орудие он вполне годен, а Умник слишком скользок… на то он и Умник. Итак, они знают, для чего нужны эти ключи?
— В общих чертах — да. Но им неизвестно, где находится генератор. Ведь и ты узнал это лишь сегодня. Рассказывать ли остальным — решим позже. А сейчас давай-ка еще раз пройдемся по разным режимам…
Они покинули туннель, только когда Шершень убедился, что его товарищ все точно усвоил. Когда поднимались в лифте, Канцлер спросил:
— Ты объяснил мне принцип защиты. Но кто защитит защитников? Иными словами — возможно ли создать защиту от излучения в принципе или это лишь успокоительные сказки, которыми мы заставляем остальных терпеть приступы боли?
Шершень ответил не сразу. Они успели вновь пересечь коридоры на первом этаже и подошли к холлу, когда он наконец сказал:
— Честно говоря, я сам не знаю. Можешь мне не верить, кому, как не мне, знать, ведь я же сам это излучение открыл и сформулировал принцип его действия. Но почему определенные организмы реагируют на излучение не так, как другие, вроде бы аналогичные, — я пока не докопался. Мои знания лежат в основном в области физики и физиологии, но возможно, тут нужен биохимик или какой-то иной специалист. Потому я их у себя в Департаменте и собираю. Может, Омар сумет разгадать — он талантливый генетик и специалист по волновым ментальным колебаниям… Однако на это потребуется время. Так что признаюсь честно — в ближайшее время защиты от лучевых ударов не будет.
— Что ж, — Канцлер вздохнул, — стало быть, придется потерпеть. Ради блага отечества.
— И в любом случае это ведь временно, так?
Канцлер кивнул, но про себя отметил, что подобной фразы он от Шершня не ждал. Либо тот устал, не уверен и обманывает себя… либо обманывает меня. Впрочем, это не важно.
Они простились во дворе радиостанции.
— Ты сейчас к себе в Департамент? — спросил Канцлер.
— Нет, не успею. График не позволяет. Заскочу на городскую квартиру, отмучаюсь, а там уже можно и снова за работу.
— Тогда езжай вперед — у твоей тачки скорость выше.
Канцлер глянул на часы, до очередного удара — теперь между собой они называли их сеансами — оставалось сорок минут, действительно едва успеешь добраться до убежища, перевел взгляд на газанувшего со двора «дикого гуся». Потом сел в свою машину, распорядился:
— На Озерную, — там располагалось его частное убежище. — И можно не торопиться. — Откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза. Открыл их только через двадцать минут, чтобы снова взглянуть на часы.
