девушки.
– И теперь мне плохо, – наконец снова нерадостно заговорила Кристина. – Мне очень плохо. Я не знаю, кто мне может помочь. – Девушка никогда в своей жизни никому не жаловалась, она всегда считала, что проявление слабости унижает ее, но сейчас такого чувства в ней не было, напротив, как будто освобождалась от тяжелого груза.
– А что же ваш любимый человек? – негромко справилась Марина.
– Я убежала, – горестно прошептала Кристина. – Я больше не видела его.
– Но с ним наверняка вам было бы легче, – участливо заметила Марина, понимая всю душевную тяжесть, которую носила в себе девушка.
– Не знаю! – обеспокоенно воскликнула та. – А если бы Павел не поверил мне? Как бы я после всего могла смотреть ему в глаза?
– Павел? – переспросила Печаева, и что-то дрогнуло у нее в душе, женское чутье встревожило, впрочем, мало ли в Москве мужчин с таким именем.
– Да, его зовут Павлом, – кивнула девушка, волнуясь. – Он богат и хорош собой. Моя проблема стала бы ему обузой, вряд ли он захотел бы и дальше иметь со мной связь. Я была бы пятном на его репутации. Никому я такая не нужна!
– Это только ваши фантазии, – задумчиво с грустью произнесла Марина. – Никто не знает, что с ним будет завтра. – У нее мучительно заныло сердце, ведь она тоже не знала, что с нею будет завтра, а мысль о том, что они думали и говорили об одном и том же человеке, начинала разрывать ее душу невыносимой тоской.
– Да вы не думайте, я не пропаду. Просто, когда все очень плохо, тогда начинает казаться, что уже приближается конец света. Но ведь до конца света еще очень далеко, правда? – спросила Кристина.
Может быть, все может быть, подумала Марина, но когда начинает стонать душа, тогда понимаешь, что у каждого свой конец света и каждый по-своему воспринимает его. На некоторое время они обе затихли. Между ними установилось хрупкое согласие. Главное было сказано, а то, что недоговорено, возможно, и не нужно было договаривать, чтобы не разрушить иллюзию схожих душ.
Потом Кристина распрощалась и ушла в свой номер, а Марина оторвалась от окна и, сбросив босоножки, долго ходила по мягкой дорожке от окна к двери и обратно, чувствуя, как ворс гладил ее ступни. Ее мысли о Павле Кристины и Павле Хавине переплетались, запутывались и приносили неуверенность. Женщина пыталась заставить себя думать, что это обыкновенное совпадение имен, но заставить было непросто. Все это приводило в замешательство.
Прошли дни. Как обычно, не ускоряя и не замедляя своего движения. Но Марине чудилось, что они ползли со скоростью гусеницы. После побоев Аспенского она умышленно растягивала проверку, надеясь, что с каждым проходящим днем синяки на теле будут уменьшаться. Время лечит. Между тем она хорошо знала, что невозможно достичь желаемого за неделю, если для этого требовался месяц.
Вдобавок Павел Хавин начинал поторапливать. Дальше придумывать какие-то отговорки Марине становилось все сложнее, ибо даже сотрудницы не понимали, что еще удерживало их здесь, когда все трижды перепроверено. И тогда Марина попросила Павла, чтобы тот прислал за ними автомашину.
26
Поздним вечером Таисия со своей сообщницей Кларой крутилась возле одного из ресторанов Москвы. Далеко от того, где они обработали Килонова. Таисия уже забыла о Борисе, потому что его денег хватило ненадолго. Однако Килонов о них не забыл. Он упорно мотался по Москве, ища их.
В свете фонарей девушки в коротких юбках и полуоткрытых топах, с дамскими сумочками в руках, показывая свои красивые формы, стояли у входа в ресторан и делали вид, что кого-то поджидали, но на самом деле стреляли глазками по каждому мужчине, проходившему мимо. Таисия была опытным стервятником, она точно знала, что без жертвы сегодня не останется. Уже наметила ее среди входивших в ресторан, когда внезапно за спиной прозвучало:
– На промысел вышла, Таисия?
Та резко оглянулась, увидала Григория Наркевича и недовольно воскликнула:
– Ты всегда появляешься, как приведение, Григорий! Заикой оставишь! Откуда ты вылупился? Мимо меня ни одна мышь не пробежит! Как я тебя могла просмотреть?
– Я ведь не мышь, Таисия, – усмехнулся невысокий блондин с коротким чубчиком, острым взглядом и длинной шеей. Она сильно выдавалась из ворота цветной рубашки навыпуск. Синие джинсы снизу едва доставали до рыжих туфель большого размера.
– Иди своей дорогой, а то ты мне всех клиентов распугаешь, – сказала девушка и отвернулась, отыскивая взглядом того, кого наметила в жертвы, но он уже скрылся за дверью ресторана. И Таисия, разозлившись на Наркевича, стала ловить взгляды других мужчин.
Многие шли парами, но Таисия мгновенно определяла, у кого была пассия на один вечер, а кто уже крепко застрял в хищных женских лапках. Обычно Таисия выбирала жертву из числа мужчин с однодневками. И умело уводила их. Видя это, пассия-однодневка, как правило, демонстративно фыркала и покидала ресторан. Не понимала молодая дурочка, что таким манером вести себя нельзя, так не только не завоюешь расположения мужчины, но и потеряешь последнего.
Мужчин с однодневками Таисия выбирала потому, что здесь ей не приходилось прикладывать особых усилий, она вонзалась в мужчину своими глазами и не отрывалась, пока тот не начинал клевать на нее и не перемещался за ее столик или усаживал ее за свой, отодвигая в сторону однодневку.
Но также Таисия была способна сразиться и с ядовитыми хищницами, которые думали, что прочно запустили свои когти в тела и души мужчин. Это было их главной ошибкой. Потому что, чем крепче они держали мужчину в своих руках, тем тот сильнее хотел вырваться из них.
Такие пассии не понимали, что мужчина должен чувствовать свободу, но этой свободой должна управлять женщина. В этом заключалась разница и вся тонкость. Такая пассия возле мужчины была, как тесный воротничок, который душил и который постоянно хотелось расстегнуть.
– По мелочи шакалишь, Таисия, по мелочи. Не идет тебе это, – негромко заметил ей на ухо Наркевич. – Приглашаю в ресторан, пока все места не расхватали!
– Я не одна, – показала Таисия на Клару, та с любопытством наблюдала за Наркевичем.
– Вижу, – отозвался Григорий. – Приглашаю обеих. За мой счет.
– Что ты от меня хочешь, Григорий, ты мне всю малину сегодня испортил, – недовольно буркнула Таисия и направилась к дверям ресторана.
– Надеюсь, ты уже выбрала для себя мышонка на этот вечер? – спросил Наркевич, пропуская вперед себя Таисию и Клару. – Я тебя надолго не задержу, успеешь наиграться в кошки-мышки.
Официант показал на свободный столик. Они сели. Григорий сделал заказ на всех и напомнил Таисии, что с
