– Это я должна просить прощения, – покачала головой она, но Иван обхватил ее своими ручищами и прижал к себе, поставив точку на любых возражениях. Она здесь, дома – в его руках, под защитой его любви. Она больше не должна оставаться один на один со своими демонами, и можно тихо плакать, уткнувшись ему в грудь.
– Ш-ш-ш, милая. Мы найдем ее. Расскажи мне все. У меня есть связи. Твоя мама сказала, что ты подозреваешь свою бывшую свекровь. Что тебе удалось выяснить?
– Я… практически ничего, – замотала головой Ирина, и слезы бурною рекой полились из ее глаз. – Только то, что она уехала из Москвы и не хочет со мной встречаться. Так она и раньше не хотела со мной встречаться.
– Но это не значит, что ты ошибаешься, – сказал Иван. – Нужно обязательно найти ее. Просто чтобы убедиться. Обязательно нужно убедиться.
– Да? – всхлипнула Ирина. – Ты тоже так считаешь? А Марк – он говорит, что я должна успокоиться и ждать.
– Но разве возможно ждать в такой ситуации? – возмутился Иван. – У этого твоего Марка, черт его знает, кто это такой, у него самого есть дети?
– Нет! – кивнула Ирина.
– Ну, тогда он не может понимать, через что тебе пришлось пройти. Бедная моя, бедная. Как же ты молчала? Не представляю, носить в себе такое!
– Так, дамы и господа! Пироги готовы! И я вас уверяю, они горячее не становятся, – крикнула Ирина мама, прислушиваясь к звукам в гостиной. Через несколько минут все они уже сидели за столом в тесной кухне и уплетали пироги. Мама любовалась дочерью и смотрела с интересом на этого странного, но вполне приятного художника, прилетевшего сюда, в Санкт-Петербург, чтобы признаться ее дочери в любви.
Она никогда не одобряла Сашу Ланге, хотя и не могла толком объяснить, что именно с ним не так. Она прожила на этом свете чуть дольше Ирины и знала, что к чему: научилась видеть, за чьими синими глазами прячется несчастье. Ей, вдове, пережившей уже потерю безумно любимого мужа, теперь было видно больше, чем молодым и влюбленным девчонкам. Саша был мальчиком честным, открытым, к тому же красавцем, каких еще поискать. И все же в нем была какая-то буря, неспокойствие. Слишком много было дано ему от природы, слишком молоды они с Ирой были оба. Их любовь – как бурлящая река, она разбивала их о камни, оставляя шрамы.
В глазах этого Ивана Мария Николаевна видела нежность и надежду. В его спокойной улыбке она видела счастье, яркие, жаркие ночи и долгие холодные вечера, проведенные вместе, она видела уютную кухню, спокойные разговоры, планы на лето, видела их детей.
– Ой, Ириша, я же совсем забыла! Тебе же Марк звонил! Он вчера до тебя не смог дозвониться, просил меня передать, чтобы ты перезвонила. Ему нужно что-то у тебя то ли спросить, то ли поручить. Я не поняла.
– Это, наверное, из-за меня! Я же ему звонил, искал тебя! – воскликнул Иван, и в дальнейшие несколько минут Ирина узнала, как именно Иван нашел ее, да еще и так быстро.
– Неужели тебе действительно помогала Наталья?
– Ты представляешь?
– Ну, если ты так любил ее, она не может быть плохой женщиной, – предположила Ирина, набирая номер Марка. Занято.
– Но неврастеничкой все равно – может. Так вот, я, наверное, твоего Марка обеспокоил. Вот он и хочет тебя предупредить.
– Я не могу ему дозвониться. Занято, – пробормотала Ира, снова нажимая кнопку набора. Вернее, сенсор. Кнопки тоже остались в прошлом, вместе с дисковыми телефонами, пейджерами, папиными телеграммами-молниями маме, когда и где ей нужно ждать его на вокзалах с очередных гастролей.
– Разговаривает с кем-то? Перезвони позже.
– А вдруг… вдруг он что-то узнал? – Ирина побледнела и отбросила от себя телефон.
– Что с тобой? – нахмурился Иван.
– Вдруг это что-то ужасное, – прошептала Ирина, забыв о том, что тут, рядом, сидит мама и что при ней нужно держаться. Нужно все скрывать.
– Не говори так, – сказал Иван, подбирая телефон со стола. – А вдруг случилось что-то хорошее? Люди ведь способны на все, что угодно. Не ты ли говорила?
– Нет! Вообще-то это говорила я! – сказала Мария Николаевна. – А она, значит, повторила! Нет чтобы какую-то умную вещь у меня подцепить.
– Алло! Это Марк? – Ирина дернулась, услышав, как Иван уверенно разговаривает с Марком – с ее Марком. – Добрый день. Меня зовут Иван, и я с Ириной. Вы знаете меня, она жила у меня в Москве. Да, на Хитровке. Мы сейчас приехали в Петербург, готовить мою выставку. Вы ее искали? Мария Николаевна мне сказала…
Обе они – и Ирина, и Мария Николаевна – переглянулись в полнейшем шоке, а Ирина прикрыла рот рукой. Ей вдруг стало смешно, когда она представила себе лицо Марка в момент, когда ему все это пришлось выслушать.
– Что? Да, она рядом. Я могу поставить на громкую связь. Я хотел обсудить с вами такой вопрос. У меня есть друзья в Германии, я мог бы позвонить им прямо сейчас. Что? В Краснодарском крае? А где? Ейск? Это сложнее. Но… мне нужно будет кое-кому позвонить. Вы уже туда летите?
Ирина не выдержала, она принялась вырывать у Ивана трубку.
– Сейчас! Секундочку. Я передаю ей трубку! – И Иван ободряюще улыбнулся, отдавая Ирине аппарат.
– Алло! Марк? Какой Ейск? Почему Ейск?
– Ира, что у тебя там происходит? Что это за кадр со мной только что разговаривал? – Голос Марка звучал глухо, как из-под одеяла.
– Марк, ты же не глухой! – улыбнулась Ирина и посмотрела на Ивана, на лице которого расцветала улыбка. – Он же сказал тебе: он – мой молодой человек. Ну как молодой…
– Да-да, молодой! – обиженно фыркнул Иван. – Тридцать пять – это самый возраст для творца.
– Господи, с тобой не соскучишься, – фыркнул Марк. – Почему ты отключила телефон? Ладно, не важно. Потом расскажешь. Я сейчас в самолете. Я полечу в Ростов-на-Дону. Представляешь, мне придется пересаживаться в Москве.
– Но почему?
– Потому что прямых рейсов на сегодня туда от нас нет.
– Марк, почему ты вообще куда-то летишь?
– Ира, я должен перед тобой извиниться. Мне… мне следовало к тебе прислушиваться. Ты понимаешь, ты ведь была права. Старая ведьма…
– Что? Тебя плохо слышно?
– Алексей достал распечатку с ее карты. Это, конечно, совсем незаконно. Но ничего, полиция не в обиде, так как ничего об этом не знает. Оказалось, что с одной из нескольких ее карт проводились транзакции. Карта корпоративная, поэтому мы ее не сразу привязали к нашей Анне. Оказалось, она несколько раз за последний месяц расплачивалась ею в Ростове-на-Дону. И знаешь, что она покупала? Странные для одинокой женщины товары. К примеру, детскую коляску из Mother Care.
– Она задержана? – крикнула Ирина, но в этот момент в динамике послышались чьи-то еще голоса, а потом связь прервалась. Ирина в ярости кинула телефон на пол и закричала: – Я его убью, этого Марка. Одно-единственное слово!!!
Глава 19
Марк не находил себе места в уютном кресле бизнес-класса, не помогал даже бесплатный коньяк. Билетов в эконом уже не было, но Марк боялся, что, если он и в этот раз промолчит и ничего не сделает, кошмар повторится. Он до сих пор помнил, как Саша выходил от него в ту ужасную ночь, пошатываясь и глупо смеясь над чем-то. Им было весело, им было хорошо. Все проблемы казались надуманными, будущее светилось и переливалось, как северное сияние, которое иногда появляется в небе Питера, чтобы удивить, как говорится, жителей и гостей Северной столицы.
– Может, останешься? – спросил Марк тогда сквозь смех, но вопрос носил скорее формальный характер. Саша хмыкнул и принялся тыкать в пульт сигнализации, открывая «Мерседес».
Марк не стал настаивать.
Ирина никогда не сказала ему ни одного слова, не обвинила его ни в чем, не задала ни единого вопроса. Но все это читалось в ее глазах, в изумрудном омуте, полном отчаяния.
Марк купил билет не задумываясь. Он должен был найти Ирину и Сашину дочь. Один час и сорок минут. Плюс-минус десять минут. Ровно столько длится перелет из Санкт-Петербурга в Москву, но, по его ощущениям, этот полет длился так же долго, как и радищевское путешествие. Снова ждать.
– Может быть, вам принести газету? – спросила стюардесса, глядя с неодобрением, как Марк нервно постукивает ногой.
– Нет, не надо.
– Давайте положим еще одну подушку? – не отставала она. – Мы скоро уже начнем снижаться. Прогноз хороший. Солнечно! – И она улыбнулась. Только теперь до Марка дошло: бедная девушка решила, что он боится летать. Нет, милая. Я боюсь совсем другого.
Он набрал номер Ирины, как только колеса самолета с гулом покатились по взлетно-посадочной полосе. Что за мужик отвечал вместо нее? Мужика только не хватало. А впрочем… Даже хорошо. Вряд ли Саша был бы против. Он был не из тех эгоистов, которые хотели бы, чтобы их любили вечно, даже в их небытии.
Ирина не создана для одиночества. Она, скорее, создана для того, чтобы смотреть на людей добрыми, немного насмешливыми глазами и гладить лежащего на коленях кота.
– Ира, я сейчас иду на пересадку. Ты только не волнуйся, ладно? – Марк пытался перекричать все еще работающие двигатели самолета.
