Наименее востребованные и самые дешевые места арендовались русскими. Одетые в валенки и зеленые ватники, они торговали на продуваемом всеми ветрами цементном козырьке чаши стадиона непосредственно над дешевыми местами для зрителей. Торговля была мелкой, продавалось все – от потускневших столовых приборов до подлинных икон, армейских биноклей, поношенных тапочек, мясных консервов и надувных плотиков сомнительной надежности. Здесь можно было купить по низким ценам практически все, что не находилось под охраной в бывшем Советском Союзе. Однако по договоренности можно было купить и то, что на прилавке не демонстрировалось.
– Ищете что-нибудь особенное? – спрашивали некоторые из наиболее изворотливых продавцов, показывая глазами на свои оттопыренные карманы. – Может, что-нибудь для защиты? – продолжали они, крутя в пальцах один или два патрона.
На автостоянке у русских было два передвижных дома. Перед этими старыми и мятыми автоприцепами образовалась очередь из нетерпеливых мужчин. Несколько бандитов поддерживали порядок в очереди и собирали деньги с клиентов. Как только я приблизился, стало ясным то, что продавалось в окруженном толпой прицепе. За десять долларов здесь можно было купить стопку водки и пятнадцать минут с утомленной женщиной, обычно звавшейся Мартой или Ирен.
На рынке царило огромное общее напряжение. Каждый торговался горячо и сердито, поскольку в дальних и бедных странах, откуда прибыло большинство торговцев, даже один доллар имел вес. Я наблюдал за вьетнамским продавцом и русскоговорящим покупателем, торговавшимися о цене портативного телевизора на общем для всех языке цифр: оба свирепо ударяли по клавишам своих калькуляторов и тыкали ими друг другу в лицо. Почти у всех на рынке были калькуляторы, многие владельцы прилавков держали под рукой железные прутья, на случай если переговоры сорвутся.
Челночная торговля как магнит притягивала к себе всякого рода преступников. Тайные агенты польской полиции недавно арестовали группу наемных убийц, за пятьсот долларов убиравших за пределами стадиона членов враждующей банды. Зимой конфликты между враждующими бандами из России на самом рынке переросли в поножовщину и убийства с применением огнестрельного оружия. В обмен за безопасный проезд в Россию и обратно бандитские группировки вымогали у постсоветских челноков пятнадцать процентов от стоимости перевозимых товаров. Это у них называлось «дорожным налогом». В свою очередь, пограничники и работники таможенной службы кроме уплаты всех положенных пограничных сборов незаконно взимали еще десять процентов налогов, называя этот побор «вознаграждением за оказанную помощь».
– Порядок стал немного выходить из-под контроля, – признался Богдан Томашевский, основатель этого рынка, когда я зашел к нему после обхода прилавков. – Вначале банды из России грабили только торговцев из бывшего Советского Союза. Но со временем они становились все более жадными и теперь начали охотиться за поляками. Учитывая это, полиция отрядила семьдесят полицейских для постоянной службы на стадионе. Чтобы противостоять этим бандам, я тоже нанял сто частных охранников. Теперь эти шайки стали нападать на автобусы и поезда, возвращающиеся в Россию, но, я думаю, многие бандиты остались в стране и просто пока избегают нападать на этот рынок.
Томашевский, человек с силой быка, большим животом и руками толщиной с мои бедра, имел вид крутого субъекта, так что даже закаленные русские бандиты дважды подумали бы перед тем, как перейти ему дорогу. Со мной он был грубовато откровенен, что я весьма ценил, так как на рынке никто не говорил со мной. Мужчина в кожаном пиджаке даже возмутился, заметив, что я сфотографировал его.
– Добро пожаловать на Дикий Восток, – усмехнулся Томашевский, произнеся это по-польски. – Это место действительно самая большая в мире школа бизнеса. У меня тут миллионы студентов из бывшего Советского Союза изучают все о капитализме и прибыли. Большинство из них – рабочие с фабрик и заводов, школьные учителя и инженеры – честные, достойные люди, пытающиеся улучшить свое положение. Но всегда найдется несколько нарушителей порядка. Этим мы на привычном для них языке настоятельно рекомендуем убираться.
Томашевский стал проницательным исследователем бывшего Советского Союза. Он сказал, что может видеть происходящие в России перемены, наблюдая за некоторыми тенденциями на стадионе.
– Например, – пояснил он, – в России стало больше твердой валюты, чем в прошлом году. В прошлом году торговцы приезжали продавать всякую дрянь и увозили домой доллары, черт возьми! – крякнул Томашевский. – Они так много долларов вывозили из Польши, что Центральный банк стал опасаться, что это нарушит нашу монетарную политику. Теперь же большинство русских приезжают с долларами, чтобы купить электронную технику и одежду. Они все закупают в больших количествах: за раз берут по пятьдесят рубашек вместо прежних трех. Это наводит на мысль, что челноки начали снабжать магазины в Москве или в Нижнем Новгороде, то есть не торгуют в розницу на улицах, как раньше. Мы замечаем, что в России формируются более сложные системы распределения товаров, как у нас, в Польше.
Томашевский сообщил, что его рынок, дававший валовый доход в два миллиарда долларов в год и приносивший ему за аренду прилавков чистую прибыль в размере тридцати пяти миллионов долларов, занимает нишу, которая закроется, когда экономика России окрепнет и в связи с этим число людей, занимающихся мелкой торговлей, будет уменьшаться.
– Если взять Польшу за образец, то челночная торговля в России через два-три года прекратит свое существование. К тому времени для всех будут открыты магазины с товарами, и люди будут приобретать их непосредственно от местных оптовиков и дистрибьюторов. А что касается меня, то придется подумать о другом способе зарабатывать доллары.
Пророчеству Томашевского пришло время сбываться. К концу девяностых варшавский стадион представлял собой лишь тень своего былого величия – русским больше не нужно было совершать столь длительные вояжи.
Москвичи создали собственные роскошные магазины и отделы заказов, оборудованные компьютерами и связанные с местными дистрибьюторами. В результате ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов – теперь люди с Запада стали совершать «челночные» поездки в Москву, чтобы быстро заработать деньги. Подобную ситуацию Томашевский в своем пророчестве не предусмотрел. Такая тенденция не ограничилась сферой деятельности банкиров и бухгалтеров, а шагнула дальше, что я обнаружил, когда как-то вечером поднимался в лифте к себе в квартиру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
