Она приходит ко мне вечерами и уходит под утро, когда я еще только встаю. Я не думаю о ней целый день, но лишь часы пробивают время нашей первой встречи, из головы уже не выкинуть ее образ. Я сижу перед окном и жду, когда ее маленькая фигурка появится из переулка. Я знаю ее той, что в сумерках с глубокими большими глазами смотрит на меня и слушает мою историю. Мелани терпеливая и такая кроткая, словно все знает и обо мне, и обо всем на свете, просто немного забыла. Я привык к ней и безумно рад, что попал сюда, что все линии сошлись здесь. Когда она приходит ко мне и я вижу, как платье медленно спадает с ее тонкой талии, а силуэт на фоне окна неуверенно приближается ко мне, испытываю странное чувство, будто прикасаюсь к святому.
Мы теперь вместе. Я рассказал ей всю правду о том, кто я и откуда, а она приняла меня, такого чужого, и сделала своим. Сначала она немного испугалась, но этого следовало ожидать. Потом все прошло, и я стал для нее самым близким человеком, с которым она ничего не боялась.
Мы купили тот готический дворец и обустроили свое гнездо. Мы постоянно путешествуем, спонтанно планируя поездки. По вечерам сидим у камина и занимаемся всякими глупостями... Мне нравится, когда она смеется.
Щенка, которого она мне подарила, мы отдали в научный центр. Вместе решили так поступить. Мелани рассказала, что там работает очень хороший профессор Превращенский. Он знает, как наделить собаку способностью говорить.
— Черт меня подери! — выругался Джек. — Мелани, вот как ее звали! Что же случилось-то потом... почему я...
— Читай дальше.
Грег перелистнул несколько страниц.
Я в палате. Получил сильные ожоги. Двигаться тяжело, но надо все записать. Надо, потому что боюсь забыть. Забыть так, как забыли все остальные.
Все началось с того, что мы решили исследовать новый мир. Несколько дней назад пьяница в баре рассказывал, что он пришелец из другого измерения. Все посчитали его сумасшедшим и долго смеялись. Только мне стало ясно — это, скорее всего, правда.
Мелани хотела взять щенка с собой. Считает, собаки удивительные существа, что они могут чувствовать раны реальности. А значит, пес сможет искать порталы. Я согласился.
Вечером мы отправились в назначенное место. Это была заброшенная часовня на краю почти пустой деревни. Я уже тогда почувствовал, что приближается что-то плохое. Небо затягивало грозовыми тучами. Необычно темными и тяжелыми.
Пес спал всю дорогу, но вдруг проснулся. Он был слишком возбужден и хотел выбраться из переноски. Мелани не терпелось увидеть новый мир. Она прошла в портал первой. А я не успел. Лишь она исчезла, в маленькое окно часовни залетела шаровая молния. Все произошло так быстро. Вспышка. Взрыв.
От удара я получил множество ожогов. Мне больно двигаться. Едва я покину больницу, сразу отправлюсь искать Мелани. Мне не дает покоя факт, что о ней никто не помнит. Когда я пришел в себя, мне позвонил профессор Превращенский. Спрашивал про щенка. Я сказал, что Мелани его забрала. Он спросил, кто это. Объяснения, что эта девушка работает в его отделе, не увенчались успехом. Конечно же он меня не разыгрывал. Я позвонил всем общим знакомым, но никто о ней даже не слышал. Объяснения этому не нахожу.
Может быть, ее никогда и не было? Но нет, у меня есть фотографии. Что происходит?
Вернувшись к той часовне, обнаружил, что портала больше нет. Тот люк в подвал вел куда и следует — в маленький сырой погребок. Я просто стоял и смотрел в пустоту. И тут меня окликнул один человек. Тот самый пьяница из бара, поведавший об этом месте. Он рассказал, что портал был уничтожен. Оказывается, что такое бывает, хоть и редко. Последний человек, что им воспользуется, не просто покинет этот мир и окажется в другом, но и исчезнет из истории. Этот человек знает обо всем. Кто же он такой?
Я уже никогда не узнаю, куда вел тот портал. Я хочу бросить все и полететь по остальным мирам, искать ее. Но это бесполезно. Понимаю, но не могу смириться с этим. Неужели мы больше никогда не будем вместе?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пропали часы. Он рассказал, что это и правда своего рода машина времени. Он знает, как ими пользоваться. Почему они пропали? Я должен найти их…
Убито время тишиной,
Пространство стерто и забыто.
И я стою во мгле пустой.
Стою. Ведь дверь назад закрыта.
— Что думаешь, дорогой друг? — закрыв блокнот, спросил Грег. — История того, кто зовет себя Вороном, печальна. Но для нас многие моменты наконец встают на свои места.
— Я был создан им, — произнес Джек. — Я должен был стать его домашним питомцем. — Пес, опустив глаза, смотрел на пустое блюдце.
Свет в грязном трактире стал еще тусклее, время шло к ночи, посетителей прибавилось, и помещение наполнили пьяные разговоры и смех.
— Сложный, однако, вопрос, что лучше: горькая истина или успокаивающие душу фантазии? Что ж, мы заглянули в прошлое. Именно там порой стоит искать ответы.
Глава 34
после которых ты узнаешь много нового…
Запрыгнув в открытые двери лифта, Леон ожидал, что по инерции, перед тем как остановиться, преодолеет еще пару метров. Но парень влетел в стену, оббитую железными листами, в помещение площадью не больше двух квадратных метров. Над этой преградой была пара больших окон. Просыпался рассвет. Пока он, сидя на заднице, приходил в себя и прогонял в голове последние события, сориентироваться так и не удалось. Он встал на ноги и, опершись на некое подобие лавочки, которая имелась в комнатушке, понял, где оказался. В окнах по периметру открывался вид на город с высоты около двадцати метров над землей. Колесо обозрения в его нелюбимом парке. Удивления это не вызвало, хватит уже.
Ранним утром аттракцион не работал, а кабинка оказалась почти на самом верху. Придется ждать, когда первые ленивые посетители решат прокатиться, и лишь тогда удастся спуститься. Достаточно времени, чтобы подумать о том, какие вопросы он задаст родителям. Телефон все еще был при нем, однако он мог быть разряжен. Этот вопрос он решит позднее, потому не стоит о нем думать. Грег с Джеком и Алисией остались там, и связь с ними потеряна. Девочка снова была ненастоящей. За такой короткий срок сумели стать друзьями, но, скорее всего, больше не встретятся. От этого стало грустно. Приключение закончено, и снова начнется обыденная жизнь. После того как стало известно, что существуют иные миры, жить только в одном представилось страшным мучением.
— Но ведь Ворон ищет его и Алисию, — сказал он самому себе, как аргумент, что еще ничего не кончено.
И сейчас, сидя в кабинке аттракциона, в безопасности своего спокойного мира, он вдруг что-то понял, однако не успел озвучить и тут же забыл. Надо было поскорее встретиться с родителями и задать самый важный вопрос. Именно в нем та деталь паззла, что делает картинку понятнее.
Солнце медленно поднималось над горизонтом, освещая парк. Было холодновато внутри стальной конструкции, а из щелей противно сквозило. Но после пережитого парень не замечал неудобства и просто ждал.
Он не знал, сколько прошло времени до того, как, медленно качнувшись, кабинка наконец пришла в движение. Скрипя и раскачиваясь, она спускалась вниз, приближая момент возвращения. Леон уже несколько раз прокрутил предстоящий разговор у себя в голове. Он пытался создать идеальную комбинацию вопросов так, чтобы родители не смогли уйти от ответов. Напрямик спросить, есть ли у него сестра, будет слишком резко, и хотя он не мог угадать их реакцию, одно знал точно: первое время они будут говорить, что у него поехала крыша.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«А может, я и правда сошел с ума, и все это мне лишь почудилось?» — мелькнула в голове толика сомнения.
Но псих тем и отличается от здравого человека, что на миллион процентов уверен в своей правоте. Что бы ни ответили на его вопросы, они определенно что-то скрывали все эти годы. И сейчас это становилось очевидной вещью. Еще будучи совсем маленьким, он вспомнил, как мать отправлялась в командировки, а отец задерживался на работе, оставляя его с бабушкой. По возвращении никто так и не сказал ему, куда уезжала его мать. Он вспомнил, как после того случая изменилось отношение к нему. Оно стало холодным и осторожным. Что-то тогда определенно произошло, и сейчас это стало очевидным. Однако непонятно, почему его сестра не жила с ним и что именно с ней было не так.
