«Я порвал с ней, но кажется сделал только хуже».
Звоню Нику, а тот сбрасывает, затем от него приходит очередное сообщение:
«Я с Изабеллой. Что-то срочное?»
Выходит, они помирились.
От этой новости становится немного легче, но совсем ненадолго. Как только на экране телефона высвечивается имя подруги, я начинаю паниковать. Нервы на переделе от осознания того, что я оказалась никудышной подругой. Я не рассказала ей об изменах Ника, не смогла поддержать её, а теперь ещё и игнорирую. По крайней мере так она сейчас думает. Я не знаю, что ей говорить, но всё равно отвечаю на звонок.
Соображу по ходу. Как-нибудь выкручусь.
— Хоуп, привет! Как дела? Хорошо, что ты позвонила!
Слишком наиграно. Ей не составит труда понять, что я притворяюсь.
— Кто она? Ты её знаешь? — яростно выпаливает взамен приветствия.
— Ты о чём?
— Не прикидывайся дурой, Лекси! Я о той шалаве, на которую твой грёбаный брат меня променял! Ты была всё это время в курсе? — она рвёт и мечет. Предупредительный сигнал о том, что мне несдобровать, тут уже никак не отвертеться.
— Хоуп, успокойся, пожалуйста, — мягко проговариваю, держа в уме мысль о том, что нужно самой попытаться сохранять спокойствие.
— Не заговаривай мне зубы! Отвечай, мать твою! Ты знала? — истерично вопит, мне даже приходится отвести трубку подальше от уха.
Я не привыкла врать, да и не имеет смысла что-то скрывать, если всё и так очевидней некуда.
— Да, Хоуп, прости меня, — испускаю тяжёлый вздох. — Я узнала буквально на днях, но совершенно случайно.
Повисает молчание. Только прерывистое дыхание доносится из трубки. Она плачет, и я тоже не могу сдержать слёз из-за гадких мыслей. На пару с Ником я причинила ей нестерпимую боль.
Я сползаю по стеночке и, прижав коленки к груди, стараюсь всхлипывать бесшумно, как и сама Хоуп.
Обидно. Больно. Невыносимо тяжело.
— Скажи, и каково это? — тихонечко со скрипом она спрашивает.
— Что именно? — так же тихо отвечаю, вытирая слёзы.
— Предавать лучшую подругу… Надеюсь, тебе противно от самой себя.
Ещё как… Ещё как, Хоуп…
— Я не предавала тебя. Поверь, я хотела как лучше. Но ты должна понимать, что я не могла вмешиваться в ваши отношения. Я не могла этого сделать. Вы мне оба очень дороги, пойми.
— Почему ты не звонила мне? — спокойно спрашивает, и я начинаю думать, что она справилась со своим гневом.
— На самом деле я хотела. Просто, — язык не поворачивается рассказать ей правду. — Просто на меня тоже многое навалилось.
Слышу едкое хмыканье.
— Самой не смешно? Что на тебя навалилось? Небось не можешь выбрать каким лаком ногти покрасить? Ха! Навалилось на неё!
— Извини меня, но, по-моему, ты уже перегибаешь, — мне становится неприятно, ведь она даёт мне понять, что я сама посредственность.
— О, ты ещё не знаешь, что такое по-настоящему перегибать! Нашей дружбе конец! Даже и не думай обращаться ко мне, когда тебе понадобится поддержка! А я знаю, она тебе ещё ой как понадобится! Жду не дождусь, когда наступит этот момент! — слышу угрозу и ничего больше, и от этого волосы на голове встают дыбом.
— Хоуп, постой!
Короткие гудки служат мне ответом. Она бросила трубку.
Глава 46d
Долгие часы я пытаюсь выбраться из пучины отчаяния, вглядываясь в потолок. Я подвела свою лучшую подругу. Этот факт не даёт мне отвлечься и сконцентрироваться на других проблемах. Совесть по маленьким кусочкам пожирает меня изнутри, не давая найти себе оправданий.
Нет мне оправданий, а вот для Хоуп их и искать не приходится. Она глубоко разочарована во мне, в Нике. Мы втроём были одним целым, держались рука об руку, заботились друг о друге, подбадривали, как могли, и так вышло, что она в одночасье лишилась всего этого. Наша многолетняя дружба теперь висит на тонюсеньком волоске.
Как бы то ни было, я могу её понять. Ей очень больно, жутко обидно, отсюда и столько необдуманных слов было брошено в мой адрес. Столько слов, сказанных на эмоциях. Тем самым Хоуп хотела задеть мои чувства, и у неё неплохо вышло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жизнь на этом не заканчивается, когда-нибудь она одумается. Я обязательно найду подходящий момент, чтобы попросить у неё прощения. Приложу все усилия, чтобы между нами не образовалась пропасть, из которой уже не выбраться. Я не могу позволить нашей дружбе так глупо закончиться.
Я обессилена и морально, и физически. Не хочется лишний раз напрягаться, поэтому даже приподняться с постели, чтобы узнать который час, кажется трудновыполнимой задачей. Думаю, уже слишком поздно, учитывая, что Каролина дважды заходила ко мне, приглашая спуститься на ужин. Я всё отнекивалась, а она, настояв в результате на своём, притащила поднос с едой прямо в комнату. Правда, с утра так ничего и не изменилось. Аппетит у меня не появился, даже несмотря на источающий от блюд умопомрачительный аромат.
По итогу, чтобы не свалиться в голодный обморок, я заставляю себя поклевать овощи на пару и выпить травяной чай, который в этот раз, мне пришёлся на пользу. Я почувствовала какое-никакое спокойствие, или же спутала его с безразличием. Я ещё не до конца поняла.
Спустя какое-то время вспоминаю про подарок, который так и не упаковала. Чтобы не сидеть без дела, решаю повозиться с обёрточной бумагой и атласными праздничными ленточками, купленными в сувенирной лавке. Никогда не отличалась особой усидчивостью и любовью к кропотливому труду, но на выходе у меня получилась впечатляющая подарочная упаковка. Жаль, что такой «шедевр» придётся разодрать в клочья.
Когда на часах переваливает за полночь, я прихожу в уныние. Я очень расстроена из-за того, что не смогла в срок вручить Даниэлю подарок.
Вполне возможно, что он уже давно дома, но по каким-либо причинам просто не соизволил заглянуть ко мне. Эта мысль не покидает меня последний час и, чтобы опровергнуть свои догадки, я отправляюсь на разведку.
Дверь в его комнату нараспашку, один из торшеров включен, постельное бельё на кровати скомкано, но внутри ни единой души. Подхожу к окну, где взгляд сразу же цепляется за неприкрытую аптечку, стоящую на столике у кресла. Рассматриваю содержимое поближе: шприцы, растворы для инъекций, таблетки, какие-то порошки. Сколько бы не пыталась понять, для чего все эти снадобья, на ум так ничего и не пришло. Подобные препараты я раньше никогда не использовала в обиходе.
Оставив всё на своих местах, я заглядываю в ванную комнату. Внутри так же никого. Но оставленные улики в виде запотевшего зеркала и стеклянной душевой перегородки возвещают о том, что здесь недавно принимали адски горячий душ. И этот кто-то совсем охренел, раз так бесчеловечно поступил со мной, оставив подыхать от одиночества.
Разозлившись, я пулей вылетаю из комнаты и не сразу соображаю, что ноги ведут меня в противоположную от своей комнаты сторону. В этой части дома я не так часто бывала, только когда Даниэль приглашал меня в кино, да в игровую.
Нечего тут мне делать одной. Надо возвращаться к себе и ложиться спать.
Разворачиваюсь и плетусь в обратном направлении, как вдруг абсолютнейшую тишину разрезает голос Даниэля. Подобно оглушительному грому, он заставляет меня прирасти к полу:
— Да как ты не поймёшь, блять?! Случай с «Тандемом» и то, что тогда произошло, тесно между собой взаимосвязаны. Один и тот же почерк. Я уверен, что это тот же человек!
Прислушиваюсь, но в ответ звенящее молчание. Разговаривает по телефону?
Я уже говорила, что любопытство — моё второе имя? Так вот, ничто не сможет остановить меня. Хочется подслушать этот разговор.
Согласна, некрасиво. Да, это не должно меня ни коим образом волновать. Безусловно, и без меня справятся, но на самом деле это напрямую касается меня. В конце концов, это напрямую касается Даниэля, а он, как никто другой, сейчас волнует меня. Я должна узнать хотя бы часть того, что он скрывает от меня. Может тогда мне удастся понять, что на самом деле за всем этим стоит.
