— Хочешь снова развести болтовню о лжи? — возмущается.
— Нет! Что ты? — беру недолгую паузу, в глубине души ожидая от него лучшей реакции. — Вообще-то я хотела поздравить тебя с днём рождения. Надеюсь, я первая.
Вижу в нём облечение на пару с благодарностью и это приятно, чёрт возьми. Хотя бы здесь я не сплоховала.
— Я польщён, что ты запомнила. Правда в этом доме столько народу, но ты определённо в первых рядах.
— О… ясненько, — краска приливает к лицу и шее.
— Я тебя чем-то обидел?
— Нет, всё в порядке.
Он что-то мысленно прикидывает, прищурившись, пока его губы расползаются в сексуальной улыбке. А следом он застаёт меня буквально врасплох. Совсем неожиданно Даниэль подхватывает меня за талию и усаживает на прохладный каменный выступ раковины.
Вот это да!
Устроив свои ладони по обе стороны от моих бёдер, он наклоняется ко мне и… Целует меня, ласково окутывая своей теплотой и нежностью. Я моментально растворяюсь в этом смешении чувств, в самом Даниэле. Вот чего-чего, но после всех наших споров на поцелуй я даже не рассчитывала. И я слукавлю, если скажу, что не думала об этом всякий раз, когда смотрела на его манящие губы.
Глава 45d
Робкие прикосновения уступают место смелым действиям. Чрезвычайно смелым и дразнящим для такого невинного поцелуя.
Сильные руки задирают мою футболку и забираются под неё. Даниэль поглаживает кожу на спине своими ладонями, пробегается кончиками пальцев по позвоночнику, разжигая пока ещё сдерживающее желание. От такой силы напряжения по телу проходит трепещущая дрожь. Я несмело отвечаю на каждый поцелуй. Чуткие и такие настоящие, но стоит его языку скользнуть в мой рот, как мне срывает планку. Хочется всего и сразу же.
На секунду я забываю, как дышать от силы натиска, от глубины влечения. Я вдруг теряюсь в самой себе, в своих побуждениях, испытывая внутри небывалый контраст ощущений. Электризуюсь ещё сильнее, когда россыпь обжигающих поцелуев проходится по скуле и опускаются к шее. Непроизвольно развожу в стороны свои ноги, и тяну Даниэля за пояс пижамных штанов на себя, прижимаясь к нему почти вплотную. Он совсем не против. Повинуясь мне и моим желаниям, он стискивает моё лицо в своих ладонях и продолжает напирать, крепче вжимаясь в губы. И когда кажется, что мы уже не сможем остановиться, пока с головой не погрузимся в нирвану, я вдруг различаю звук льющейся воды.
Это он открыл её зачем-то.
— Сделай все дела и спускайся в столовую на завтрак, — наставляет он, отдаляясь от моих губ.
Чёрт. Я же возбудилась.
Не могу надышаться, а ему ни жарко, ни холодно. Ну конечно, поцелуй для него обычное дело. Натренирован как-никак. Мне же целоваться особо некогда раньше было, а тут сразу такой размах по-крупному.
— Сделать столовую и спустить все дела в завтрак. Хорошо, — киваю, облизнув свои губы.
Чего он так на меня уставился?
— Мне жаль, что ты не первая, кто сегодня поздравил меня, но может быть тебе станет приятно, если я скажу, что ты первая, кого я сегодня поцеловал, — проводит своим большим пальцем по моим губам, а затем подносит его к своему рту и облизывает. — Напоследок. Ещё увидимся.
Ой, мамочки.
— Знаешь, от чего мне будет приятно? Только если я стану последней, кого ты сегодня поцелуешь, — шепчу я сама себе, так как он уже вышел из ванной.
Как только Даниэль оставляет меня одну, я иду в душ, включаю прохладную воду и ещё продолжительное время стою под упругими струями. Ровно до тех пор, пока не прихожу в себя после буйства смешанных эмоций внутри.
Приняв душ, я возвращаюсь в ту комнату, в которой оставила свою одежду. Шустро переодеваюсь в джинсы с топом и спускаюсь в столовую, где хозяйничает Каролина. Заприметив меня, она мило улыбается и жестом указывает на место за обеденным столом, на котором уже накрыто. На одну персону.
— А где Даниэль?
— Мистер Вульф отказался от завтрака. Он очень торопился на встречу, — отвечает она, наливая мне чай, судя по аромату, с той же успокаивающей ерундой, что и вчера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Здорово! Просто супер! А я уже в красках представляла наш совместный завтрак и даже размечталась об ужине.
— Он не сказал, когда вернётся?
— Нет, деточка, — с досадой отвечает. — Но он предупредил, чтобы я за вами присматривала. Вы же не против?
Хоть Каролина и годится мне в матери, но я вовсе не нуждаюсь в материнской заботе. Все эти ухаживания и подношения, от которых моментально становится тошно, не для меня. Нет уж. И нянька мне тоже без надобности, но, думается мне, что я и шагу ступить не смогу в этом доме без особого надзора.
Аппетит резко пропадает. Так и не притронувшись к завтраку, я благодарю раздосадованную Каролину за старания, а после нахожу Стивена на посту охраны. Я прошу его об одном маленьком одолжении, на которое он не одобряюще реагирует. Но в результате, с кем-то посоветовавшись, скорее всего, с самим Даниэлем, Стивен идёт мне на уступки.
Через три долгих часа безделья мы останавливаемся у самого популярного торгового центра нашего города. Однако оказавшись внутри, я понимаю, что у меня не получится побродить по магазинам в своё удовольствие. Стивен ходит за мной по пятам, и это не просто смущает, это раздражает так, что у меня пропадает всякое желание заниматься шопинг-терапией. Потому бессмысленное пускание слюней на дизайнерские шмотки и примерка того, чего я не в состоянии себе позволить, откладывается до лучших времён.
— Даниэль один поехал на встречу? — любопытствую я, утомившись от долгого молчания и скитания по магазинам, в которых так ничего и не приглянулось.
— Нет, мэм. С Робом, — коротко отчитывается телохранитель, внимательно рассматривая прохожих, словно тот выискивает злодея.
— Ой, давай вот без «мэм». Можешь называть меня хоть «Пеппи Длинныйчулок», но только не «мэмкай», пожалуйста, — строга я со Стивеном, но в ответ он только молча кивает.
Стивен верен своей работе, он абсолютно предан Даниэлю, и я нисколько не сомневаюсь, что и мне можно на него положиться. Он единственный из числа всех телохранителей, кто не отталкивает меня своим грозным внешним видом. На него стоит только раз взглянуть, чтобы понять, что он тот ещё головорез, маскирующий свою сущность за деловыми костюмами и безупречными манерами, но есть кое-что, что отличает его от прочих. У Стиви очень добрые глаза. Я уверена, когда он сбрасывает с себя весь груз ответственности, то превращается в самого настоящего добряка.
— Стиви, ты же поможешь мне кое с чем? — спрашиваю, останавливаясь у модного мужского бутика, а мой сопровождающий тем временем смотрит на меня с немым вопрос. — Я хочу приобрести Даниэлю что-нибудь в подарок, но совершенно не знаю, что ему может понравиться.
— Мистер Вульф любит галстуки и дорогие швейцарские часы, — без раздумий отвечает с непроницаемым выражением лица, на что я присвистываю.
— Не дурно! Моя кредитка прям взвизгнула и обожгла мне ляжку. Швейцарские часы мне точно не по карману, а вот галстуки, — задумываюсь. — Хм, так он же их не носит! Разве что на какие-нибудь мероприятия.
— Возможно, но у него собралась уже весьма внушительная коллекция.
С горем пополам я убеждаю Стивена подождать меня за пределами фирменного магазина, пока не выберу для Даниэля самый подходящий подарок. В результате через полчаса мучений я приобретаю, как мне кажется, довольно симпатичную вещицу. Я бы подошла к этому делу более собрано, если бы точно знала о личных предпочтениях Даниэля. Но понять, что нравится Даниэлю, всё равно, что немому заговорить — невозможно, поэтому я поддалась веянию моды и прислушалась к своему вкусу.
В особняк мы возвращаемся только ближе к вечеру, но Даниэль так и не объявился.
Скукота смертная. Столько народу в этом доме, а пообщаться всё равно не с кем. Вспоминаю о своём телефоне, который не видела уже чёрт знает сколько, нахожу его и прихожу в ужас: куча звонков от Хоуп и единственное сообщение от Ника:
