— Это я вызвала, сэр, — сказала она пирату. — Монитор секции связи не работает, а он нужен.
Жестом старпом показала на действительно не работающий монитор справа от нее. Я, хоть убей, не мог вспомнить действительно ли он не работал, или Агата его отключила. Долговязый не поверил ей и подошел сам проверить монитор, понажимал кнопки — безрезультатно. Даже несильно ударил его, но тот наотрез отказался включаться. Это, похоже, удовлетворило его, и он успокоился, правда, отправил двоих головорезов ко входу встретить техников и присмотреть за ними.
Я украдкой поймал осуждающий взгляд Вилсон и пожал в ответ плечами, мол, ну как получилось, так получилось.
Техники пришли минут через десять. Они явно не торопились. Сразу со входа они попали в цепкие лапы двух бойцов, которые буквально прилипли к ним и контролировали каждый шаг. Пока Ганс Беркоф, тот самый, что был настоящим техником, возился с монитором, Иванов и Герберт сели на пол отдохнуть. Вид у них был и правда усталый, видимо, расчистка основного коридора была занятием не из легких. Перед этим они честно попытались уйти обратно, сославшись что тут работ для одного, а у них дел полно, но пираты категорически запрещали разделяться, и им пришлось остаться сидеть под дулами пиратских карабинов.
Я оглядел мостик и оценил диспозицию. В целом, неплохо. Корсаков — на пульте связи, Вилсон и Джонсон — на сенсорах, там же возится техник, Миллер и Хейз — на нижней палубе занимаются ремонтом привода орудийной башни, Пери и Бьерн в реакторном отсеке.
Из десяти виденных мною пиратов восемь находились в рубке. Двое ближе ко входу, охраняли усевшихся прямо на пол Иванова и Герберта, остальные собрались около капитанского кресла, в котором сидел Хруст. Момент был весьма удачный, лучше, наверное, уже не будет. Я поймал вопросительный взгляд сержанта, он аккуратно тянул руку за спину. Пора. Надо только кивнуть. Три. Два…
— Принимаю сигнал! Угловой курс двадцать четыре, минус пять от эклиптики! — неожиданно и совершенно некстати закричал Джонсон. Ну что ж такое то! Как не вовремя, черт тебя побери, Керри! А он продолжал тараторить:
— Две цели, скорость три астроузла!
Весь мостик всполошился. Пираты уставились на основной экран, где впереди, по ходу движения нашего корабля, недобро мерцали две точки, сразу опознанные искином как враждебные. Через несколько секунд компьютер вывел предварительные данные. Фрегат «Юбари» и эсминец «Когеру». Я почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине.
— Разворот! — закричал я. — Хруст. Командуй разворот.
Пират, завороженно глядящий на экран, не сразу понял, что я обращаюсь к нему. Еще несколько драгоценных секунд ушло на осознание того, что он должен связаться с пилотом грузовика и отдать ему команду.
— Саид, разворачивайся, — он завопил в интерком, будто от громкости зависела скорость выполнения маневра. И вопросительно посмотрел на меня.
— Курс девяносто, плюсом к эклиптике, — подсказал я.
— Курс девяносто, плюс к эклиптике, — машинально повторил пират. Надо отдать ему должное, он не стал задавать вопросы и препираться.
В этот момент эсминец выпустил ракеты. Девять мигающих точек на экране стайкой хищных рыб рванули в нашу сторону.
— Восемь минут до удара, — абсолютно спокойным голосом сообщила мисс Вилсон.
И после это фразы на мостике начался сущий ад. Пираты кричали, суетились, пара кинулась прочь с мостика.
— Куда?! Стоять, пыль вас забери! — верещал Хруст.
— Валим! В грузовик! Где капсулы?! — весь мостик наполнился разномастными криками. Пираты метались, не понимая, как лучше поступить.
Хруст вопросительно посмотрел на меня. Во взгляде были одновременно и злость, и просьба. Необычное сочетание, но у пирата получилось. Я лишь кивнул ему в ответ. Ну что ж мой выход.
— Мистер Корсаков, пробуйте связаться с фрегатом.
— Невозможно сэр, нас глушат.
— Мисс Вилсон, ручное управление орудиями правого борта.
— Но сэр, мы левым бортом к ракетам… — начала было старпом.
— Выполняйте! — рявкнул я, обрывая ее на полуслове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мистер Хейз, вам так же следует принять управление орудием. Вы — наша единственная надежда.
— Мистер Бьерн, срочно к ближайшему шлюзу на правом борту. Возьмите из реакторной столько топливных элементов, сколько сможете притащить в шлюз. Иванов, берите ваших людей и помогите Бьерну.
— Мистер Хруст, отправьте ваших людей с моими техниками. Там явно нужна помощь. Да быстрее, черт вас всех побери!
— Шесть минут до удара, — сообщил Джонсон, будто стараясь добавить веса моим словам.
После секундного колебания все пираты, кроме самого Хруста и еще одного бойца, взявшего на прицел Вилсон и Корсакова, побежали к шлюзу.
Я же включил у себя режим управления кораблем. Без двигателей эсминец был практически беспомощен, но кое-что мог. Я задал вращение вокруг оси с максимально возможной скоростью. Маневровые двигатели начали неспешно раскручивать «Дартер». Я тут же потребовал от Хруста приказа пилоту транспортника отключить компенсирующие двигатели, которые в автоматическом режиме выдали противотягу, чтобы прекратить вращение груза. Тот подчинился. Вращение ускорилось
— Четыре минуты до удара.
Бьерн запыхавшимся голосом доложил, что они в шлюзе и у них с собой четыре топливных элемента. Меньше, чем через минуту, к шлюзу прибежал и Иванов.
— Так, Бьерн, ваша задача — выбросить все это барахло из шлюза. Главное, постарайтесь, чтобы оно вылетело за борт максимально плотной массой.
Затем я вызвал Вилсон и Хейза.
— Сейчас из шлюза 2D пойдет крупная группа объектов. Ваша задача — огнем зенитных орудий разбить их на мелкие обломки. Бейте размашисто среди целей будут топливные элементы, может, получится задеть их. Это сильно все ускорит. Удачи.
— Есть сэр, — разом ответили Хейз и Вилсон.
— Три минуты до удара.
Шлюз открыт. Из него медленно выплывают разномастные контейнеры. Хорошо. Плотной группой. Бьерн справился. Медленно, но все-таки удаляются от корабля.
— Две минуты до удара.
Ожили зенитные орудия. Рыскают спаренными стволами. Но пока контейнеры скрыты корпусом. Еще четверть оборота, и они смогут достать цель. Как же все медленно.
— Минута до удара.
Ракеты уже близко. Как стая гончих, они несутся за добычей, сменяя друг друга и закручивая лихие петли маневров. На последнем этапе пути их нехитрый компьютер наведения запускает программу, усложняющую зенитный огонь.
— Тридцать секунд до удара.
Орудия нашли цель, и к контейнерам метнулись яркие лучи. Взрыв. Еще один. На месте величаво плывущих контейнеров теперь облако ошметков. И в это облако влетают ракеты. И взрываются: одна, вторая, пятая! Еще один луч вонзается в облако. Взрыв.
— Все ракеты уничтожены, сэр, — как ни в чем ни бывало доложил Джонсон.
Я не ответил. Глянул на главный экран. Эсминец шел курсом на перехват, а фрегат отставал, он, похоже, вообще решил остановиться или…
— Искин, боевой режим включен?
— Использование боевого режима невозможно. Отсутствует основной двигатель, — мгновенно ответил компьютер.
Я в сердцах ударил себя по лбу. Идиот! Ну естественно! Мы ж на буксире, какой, к черту, боевой режим?! А, значит, сейчас… Выстрел спаренного двухсотпятидесятимегаваттного орудия фрегата разнес наш грузовик, не защищенный никакой броней, мелкие осколки. Ну вот и все. Теперь мы — идеальная мишень. Сейчас будет пристрелочный выстрел рельсотроном, и потом двадцать килограмм осмия продырявят эсминец, а от избытка переданной кинетической энергии случится взрыв такой силы, что корпус, наверняка, развалится на части. Ну, мы хотя бы попытались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Они высылают десантный бот. Нет, два, — радостно сообщил Джонсон. Ему явно нравилось работать за пультом наблюдения. От его навыков навигатора пользы не было, так что, он был счастлив быть хоть чем-то полезным.
Вот тут я удивился. Зачем Сакамото захват корабля? Намного проще уничтожить и дело с концом. Может он думает, что Таката на борту, и не хочет ее смерти? Маловероятно, но возможно. Боится, что кто-то из офицеров на борту не так поймет или некстати напишет рапорт. Этого не узнать никак. А вот то, что два штурмовых бота — один с эсминца, а второй с фрегата — направились к «Дартеру» с явным намерением взять нас на абордаж, было вполне очевидно.
