— Мистер Хейз, сможем сбить хоть один? — вопрос-то я задал, но, прежде чем закончил, сам понял и ответ. Не сможем. Зенитные орудия сейчас снова на другой стороне и будут в нужной зоне еще не скоро. Дать залп из башенной установки можно. Но даже если ее не уничтожат сразу, как только она подаст признаки жизни, все равно шансов попасть в маневрирующий бот с первого выстрела немного, а второго нам не дадут. Эх, обидно. Очень обидно.
Ну хоть что-то мы можем сделать? Думай, Хромов, думай. Я сверлил глазами небольшие ромбики меток десантных ботов, будто под моим пристальным взглядом они могли развернуться и уйти. Но нет, оба бота уверенно ползли к «Дартеру».
А вот фрегат вел себя необычно. Он начал боевой разворот, причем, не к «Дартеру», а от него. В пустоту. Эсминец тоже вдруг бросил все и заложил циркуляцию, чтобы поскорее вернуться к фрегату. Что там у них происходит? Передумали штурмовать и сейчас просто взорвут нас и свалят?
И тут фрегат начал стрелять. Причем, в пустое пространство! Но зачем? Что происходит вообще?!
— Множественные цели. Курс шестьдесят два, плюс семь к плоскости эклиптики. Идут на сближение с «Юбари», — в голосе Джонсона был слышен осторожный оптимизм
— Еще группа целей. Курс шестьдесят девять, минус семь к плоскости. Тоже идут к «Юбари»! Сэр! Это же наши! «Фурии»! — тут уже Джонсон не выдержал и сорвался на радостный крик.
Действительно, на экране начали появляться многочисленные отметки спейсеров ВКС, десять, двадцать, — да тут целое авиакрыло! Вот за первой волной истребителей идут четким строем торпедоносцы «Мантикора». Вторая группа истребителей вклинивается между фрегатом и эсминцем и, разделившись на звенья, рассыпается в стороны, избегая зенитного огня. Четверка «Фурий» настигла десантные боты, те неуклюже пытаются развернуться, но получают порцию ракет, потом еще одну. Какой-то лихой пилот ныряет под брюхо одному из ботов и отрабатывает носовыми пушками в самую уязвимую часть. «Фурия» смельчака еще не успела толком улететь, как бот сотрясает взрыв, и он разваливается на части.
Наконец, торпедоносцы выходят на рубеж атаки: восемнадцать торпед пошли к цели. Фрегат ставит огненный зонтик всеми силами ПКО, что есть в наличии. Альтаирские командоры очень хороши. Успевают и отгонять истребители, и отрабатывать торпеды. Всего две прорвались. Первые взрывы на корпусе фрегата. Пока ничего серьезного, но это явно только начало. Еще девять «Мантикор» заходят курсом атаки. Истребители постепенно подтачивают силы ПКО фрегата, одну за одной уничтожая зенитные пушки. В зонтике ПКО альтаирского фрегата начинают появляться прорехи, в которые тут же, будто стараясь оправдать свое название, устремляются «Фурии» ВКС. Они, будто стая пираний, напавшая на неосторожного медведя, заплывшего по глупости на середину реки, вьются вокруг, кусают, отгрызают куски. На «Юбари» понимают, что дело плохо, и фрегат начинает отход. Эсминец бросается его прикрывать. Не думая о защите и осторожности, он ныряет в самую гущу москитного флота Федерации. Судьба его ожидаемо печальна. Сразу восемь торпед в один борт. Эсминец еще несколько минут отстреливается, а потом внутри начинаются целые серии взрывов. Но одну эскадрилью торпедоносцев он отвлек. Неужели ценой своей жизни он купил шанс для фрегата?..
— Мистер Хейз, наше орудие боеспособно? — спросил я.
— Так точно, сэр, — ответил оружейник. — Только разверните нас правым бортом, уверен, смогу накрыть.
Я дал тягу маневровыми, чуть разворачивая корабль вокруг оси, так, чтобы наше единственное орудие смотрело в сторону фрегата. Хейз не подвел. Со второго выстрела он попал в двигатель фрегата, и тот вынужден был прекратить разгон и сделать разворот на сто восемьдесят, чтобы не поймать еще. Все-таки стасемидесятимегаваттная пушка — это серьезно. Если легкие пушки истребителей фрегат мог игнорировать, то орудие эсминца — это все-таки не шутки. К сожалению, альтаирцы восприняли угрозу даже слишком серьезно, и ответный залп просто снес нам всю башню.
Но дело было сделано. Фрегат потерял ход, и злобная свора истребителей и торпедоносцев настигла его. Альтаирцы отбивались упорно и умело, но, видимо, авианосец был где-то совсем недалеко. Волна за волной атаковали фрегат. С каждой следующей все больше ракет и торпед пробивало защиту, все чаще возникали пробоины в бронекорпусе. Наконец, в одну из таких дыр скользнула торпеда. Нельзя было точно сказать, случайность это или невероятно меткий выстрел, но попадание пришлось точнехонько в арсенал, и это стало фатальным для фрегата «Юбари». Мощнейший внутренний взрыв разломил его надвое.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— К-кажется мы победили, сэр, — с дрожью в голосе, будто боясь констатировать, сказал Джонсон.
— Похоже на то, — с облегчением согласился я.
— А про меня вы не забыли, случаем? — осведомился Хруст, направляя пистолет в мою сторону.
Глава 30
Глава 30
— Вам нужно подписать здесь и вот здесь, капитан.
Протянувший мне планшет особист выглядел очень усталым. Ему явно хотелось закончить все побыстрее и уйти. Серая форма без видимых знаков различия была идеально выглажена, но он все равно выглядел каким-то… помятым, что ли. Может, дело было в скучающем выражении лица, а может, в глубоких синяках под глазами, хотя, скорее всего, причина крылась в прическе — копна соломенных волос никак не хотела подчиняться замыслу своего владельца и лежать ровно, что и создавало впечатление, будто он только проснулся.
Я пробежался глазами по тексту.
«12 июля 4271 г. 17 часов 24 минуты по универсальному времени. Борт авианосца ВКС «Несокрушимый». Дознаватель Управления СКО по 3-му ударному Флоту майор Артур Хэммит.
По существу заданных вопросов опрашиваемый старкапитан Хромов Петр Алексеевич пояснил, что после окончания боестолкновения с корветами противника находящийся под его командованием эсминец ВКС «Дартер» получил множественные повреждения, несовместимые с возможностью продолжения боя. В результате абордажных действий противника, а так же по причине наличия опасности последующего захвата командиром корабля было принято решение об эвакуации экипажа. Сам командир корабль не покинул по причине полученного в ходе боя ранения. Оставшись один, старкапитан Хромов оказал себе первую помощь в медблоке корабля. Впоследствии эсминец был захвачен группой преступников, предположительно, пиратов с корабля «Фараон». Возглавлял указанную группу лиц некто Бруддер.
Реализуя преступный умысел на хищение корабля ВКС «Дартер», пираты, используя магистральный тягач, отбуксировали эсминец в неизвестную опрашиваемому точку. Также пираты под угрозой физической расправы над членами экипажа принудили старкапитана Хромова и подчинявшихся ему офицеров к ограниченному восстановлению функционала корабля.
После появления сил ВКС злоумышленники скрылись, незаконно завладев транспортным шаттлом эсминца ВКС «Дартер».
Настоящим подтверждаю полноту и правдивость изложенных сведений.
Число. Подпись».
От сухого канцелярского языка у меня даже скулы свело. Да, давненько я не заполнял формы отчетов и не писал рапортов. Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, но еще более верно то, что от плохого отвыкаешь еще быстрее. Меня всегда интересовало, почему нельзя излагать своим мысли более… по-человечески, что ли. К чему эти нагромождения? В Академии у нас бытовала шутка, что курсантам специально не преподают отдельный предмет «Бюрократия», чтобы будущие покорители космоса не заподозрили раньше времени, что в основном им придется покорять различные формы отчетов и бланков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Итак, что тут у нас? «Скрылись, неправомерно завладев транспортным шаттлом…» — короткая фраза, которая, пожалуй, и правда объясняет все. Ну, или почти все.
— Вам нужно подписать, капитан, — напомнил мне майор Хэммит.
— Да, конечно, — я приложил палец к идентификатору в нижнем правом углу экрана. Тот коротко мигнул зелёным, подтверждая электронную подпись.
— Ну вот и славно, — сказал усталый особист забирая у меня планшет. — Я ведь все верно изложил, старкап? Можно еще один вопрос уже без протокола?
