- Ааааааааа!!! – закричала девушка.
Она крепко вцепилась в седло руками, побелевшими от напряжения. Но слава всем богам, жена урюпинского боярина быстро выдохлась и дальше мы летели молча. Через пять минут, наш грифон достиг окраины города, и мы стали плавно снижаться, кружа над местом встречи. Я не хотел пугать девушку еще сильнее.
Когда мы приземлились к нам стал бежать урюпинский градоначальник. Девушка ловко отстегнула страховочный пояс и бросилась ему на встречу.
- Марфушка, – нежно сказал боярин, обнимая жену.
- Пупсик, – ответила она на его объятия.
Пока они обнимались, я деликатно поставил рядом с ними баулы с награбленным добром. Немного подумал. Мне от них больше ничего не надо, да и я вроде все сделал. Не дожидаясь, пока они закончат, я сел в седло своего грифона и полетел домой.
LVII. Великан.
Уже полностью рассвело. Небо было затянуто тучами, из которых начал идти совсем мелкий снежок. Возможно он даже сможет долететь до земли, так и не растаяв. Я не чувствовал холода и жег магическую энергии для обогрева, даже не собираясь ее экономить. Ледяной ветер свирепо дул мне в лицо, но я ощущал его как освежающую прохладу.
Мой грифон поднялся на высоту в двести метров, и я с удовольствием смотрел на проплывающие подо мной деревья, дороги, крестьянские избы, стадо деревенских коров. Не успели мы отлететь от города на десять километров, как я увидел совершенно неожиданное зрелище.
На дороге ведущий в столицу разгорелся ожесточенный бой между отрядом тимерийских воинов, во главе с двумя стихийными магами второго ранга, и огромным человеком. Это был настоящий великан, восемь метров в высоту. У него было довольно пропорциональное телосложение, за исключением головы. Она была в два раза меньше, чем требовалось для великана такого размера. Это смотрелось странно, даже слегка неприятно. Но потом я быстро привык к этой дисгармонии.
Бой сильно меня заинтересовал и я снизился, чтобы лучше его рассмотреть. У великана явно было преимущество. Огненные шары магов не смогли его прикончить. Они оставили чудовищные ожоги, было видно сгоревшее до углей мясо, но это не остановило великана. Одного мага он просто растоптал, а второго догнал и мощным ударом ноги пнул на шестьдесят метров. Остаться живым после такого удара не смог бы ни один маг второго ранга, даже если бы он был магом жизни с развитой регенерацией тканей.
Остальные воины в это время кидали в великана дротики и стреляли из луков и арбалетов. На спине гиганта можно было увидеть множество стрел и пару торчащих копий. Одна стрела вонзилась ему в шею, как раз там где проходила сонная артерия. После того как погиб последний маг, все солдаты дружно стали разбегаться, пытаясь добежать до опушки и скрыться в лесной чаще. Великан в приступе ярости догнал пару человек и быстро прикончил их, тупо оторвав головы.
Было видно, как раны на теле гиганта быстро затягиваются. Через небольшой промежуток времени исчезли даже самые ужасные ожоги. Он с раздражением вырвал стрелу из шеи и одно копье из спины. Я внимательно присмотрелся к этому исполину. Одежды и обуви на нем не было, за исключением набедренной повязки из грубой ткани. На его руках были тяжелые оковы с порванными железными цепями. Мне он казался смутно знакомым.
После краткого раздумия, я посадил своего грифона недалеко от великана. Он сразу заметил меня, вывернул из земли трехсоткилограммовый камень и удерживая его одной рукой, решительно направился в мою сторону. Я хладнокровно смотрел за его приближением. Если честно, то мне ничего не угрожало. Я успею сразить великана зарядом МСТ быстрее, чем он замахнется камнем. А могу тупо улететь на грифоне, сорвавшись в небо раньше, чем камень долетит до меня. Или могу просто поймать этот булыжник голыми руками и швырнуть его обратно. Заклятие Кукловод помноженное на мою магическую силу и запас маны давало мне фантастические возможности. Но даже если бы у меня не было этого уникального заклятие, то камень я мог бы легко отбить своим Магическим Щупом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я просто сидел на грифоне и с демонстративным равнодушием следил за приближением великана. На половине пути он остановился, прищурился и сказал:
- Я знаю тебя, колдун!
Вот теперь и у меня все сомнения пропали. Передо мной стоял великий паладин Святозар. Хотя сейчас его трудно было назвать паладином, да и вообще человеком.
- Ты выглядишь по-другому, не так молодо и свежо, вроде как постарел? – продолжал говорить Святозар, – или это твой истинный облик? Просто забыл с утра принять ванну из крови девственниц, или как там у вас темных колдунов принято?
- Да, что-то вроде этого, – подержал я его шутку, – пригласили на день рождения Елисея Третьего, а мои требования для выступлений прочитать забыли. Вместо теплой ванны с розовой пенкой, пришлось обливаться холодной водой, стоя босиком на сырой земле. Деревня, одним словом.
Святозар нахмурился.
- Так это из-за тебя всеобщую тревогу подняли? Что там в столице произошло? Сколько ты невинных людей загубил, душегуб?
- Это я душегуб? – с наигранным удивлением переспросил я и посмотрел на тело солдата с оторванной головой.
- Во время яростного боя всякое убийство считаются за воинскую доблесть, – веско сказал великан.
Я внимательно посмотрел на Святозара, нет он не шутит и действительно так думает. Окей, я его мысль понял.
- Думаю человек двести, – серьезно ответил я, – у меня не было возможности считать. А сколько там было невинных, пусть теперь боги разбираются.
Святозар крепче сжал камень и недоверчиво переспросил:
- Двести? А не врешь ли ты часом? Говорят, полностью потеряна связь со столичным гарнизоном. Там было как минимум шесть тысяч человек. Кроме того рано утром в столицу вошла отборная тысяча карателей Елисея Третьего и две тысячи тяжелых всадников. Теперь с ними тоже не могут связаться.
Я посмотрел на солнце, затянутое тучами и ответил:
- К обеду, а может быть только к вечеру мое колдовство развеется, и тогда найдутся все твои каратели и остальные всадники, и будут они почти все живы и почти здоровы. А пока в город лучше не соваться, толку от этого не будет.
Святозар пристально смотрел на меня и, наконец, отбросил в сторону камень.
- Хорошо, колдун. А от меня чего те надобно?
Я пожал плечами, действительно, что мне от него надо?
- Могу помочь тебе, паладин, – сказал я.
- Мне? – удивился Святозар, – чем же ты сможешь помочь?
- У тебя на спине, под седьмым позвонком, спрятан интересный амулет. Я могу его уничтожить.
Великан напряженно замолчал, он яростно сопел, сжимая и разжимая огромные кулаки. Не надо было быть гением, чтобы понять, мое предложение попало в самое яблочко.
- Что ты потребуешь за это? – спросил Святозар.
- Ничего, я сделаю это безвозмездно.
- Так не бывает, – подозрительно прищурился великан.
- Это у вас в Тимерии так не бывает, – иронично сказал я. – Здесь безвозмездно, наверное, только сыр в мышеловке. А если человека гуманистом назовешь, то сразу получишь от него в морду, за такое оскорбление.
- Давай без шуток, колдун, – разозлился Святозар, – почему ты собираешься мне помочь?
Мда… Тяжелый случай, что за дикие люди здесь живут?
- Некоторое время я сам ходил в цепях, – сказал я и указал на руки великана, – сочувствие мне не чуждо. А кроме того, мне доставит удовольствие мысль о том, сколько времени потратит тимерийское командование загоняя тебе обратно в клетку.
- Не загонят, – яростно сказал Свяотозар и добавил: – хорошо я согласен.
- Тогда ложись на землю и повернись ко мне спиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Великан замер и опять недоверчиво уставился на меня.
- Серьезно? – удивленно переспросил я. – Я мог убить тебя еще в Елисейграде, причем дважды. А что сейчас тебе терять, кроме своих цепей?
Святозар с опаской положил на землю свое огромное тело и развернулся ко мне спиной. Я слез с грифона и неторопливо подошел к нему. Мой Магический Щуп без труда проходит сквозь все предметы, вне зависимости от их плотности. Препятствием является лишь магическая энергия и, следовательно, аура живого существа, наполненная маной. Чем больше энергии тем труднее. Вся аура Святозара была наполнена светлой маной. Она постоянно извергалась из его астрального канала, с каждым его физическим выдохом.
