Закончить мысль шерифу не дали. Телефон оглушительно затрезвонил – Рыков даже вскочил со стула. Я потянулся к трубке, но Голицын жестом остановил меня. Он не торопясь поднялся, включил звукозаписывающую аппаратуру, добавил усиление звука на телефонном аппарате и только после этого взял трубку.
– Алло?
– Мне нужен шериф. – Звуки прерывались бульканьем, словно говоривший набрал в рот воды. Скорее всего так оно и было – голос волей-неволей изменится, а хитроумному анониму того и надо.
– Я вас слушаю.
– Вы Голицын?
– Да. Я – князь Голицын.
– Вы-то мне и нужны, князь.
– По какому вопросу?
– Хочу рассказать вам о том, как убили Воскобойникова и Тимирязева. Во всех подробностях. Но без свидетелей. Ни одной ищейки кругом! Не у вас на участке и не там, где вы сможете меня поймать, а в том месте, которое я выберу сам.
Голицын задорно подмигнул нам – причем смысл его подмигивания я не совсем уяснил. Радоваться вроде было особенно нечему.
– Вы меня слушаете? – забеспокоился аноним. – Любая попытка обмануть меня приведет к срыву переговоров.
– Я вас внимательно слушаю, – успокоил незнакомца Петр Михайлович. – Стало быть, вы хотите только поговорить? Дать информацию? Никаких дополнительных требований к шерифу или к полиции у вас нет?
– Вы должны быть один. И не должны пытаться меня поймать. Полиция здесь вообще ни при чем.
– Как вы себе представляете нашу встречу?
– Придете в то место, которое я укажу, без оружия.
– Позвольте, я гражданин и офицер – расставаться с клинком для меня позорно.
– Вы хороший фехтовальщик и с клинком можете принудить меня следовать за вами.
Голицын вновь улыбнулся нам.
– А у вас, возможно, есть несколько друзей с дубинками. Или огнестрельное оружие – то самое, которое было пущено в ход, когда убили ваших знакомых. Как мне убедиться в серьезности ваших намерений? В вашей искренности и желании помочь нам?
– Я выдам огнестрельное оружие. Скажу, где находится тайник, в котором спрятана винтовка Воскобойникова. Вы убедитесь, что она там – и, значит, у меня ее нет. Согласитесь, если я знаю, где винтовка, то могу рассказать много интересного.
Рыков сделал охотничью стойку. Вернуть похищенную армейскую винтовку – если не половина дела, то значительная его часть. Убитых не воскресишь, поэтому человек без чести и совести, разгуливающий с армейской автоматической винтовкой, – наша основная головная боль на сегодняшний день. Голицын, напротив, погрузился в глубокие раздумья.
– Стало быть, вы согласны выдать винтовку? – спросил он после паузы. – Я правильно понял?
Звонивший тоже сделал паузу, потом сказал:
– Если вы дадите слово чести, что встретитесь со мной на моих условиях. Естественно, причинять вам какой-то вред не в моих интересах.
– Мне надо подумать, – объявил Петр Михайлович.
– Думайте, но не слишком долго. Как бы не передумал я. – Незнакомец шумно сглотнул и забулькал чем-то – не иначе, подливал в рот воды.
– Перезвоните через четверть часа, – сказал Голицын и повесил трубку.
Спустя минуту телефон зазвонил снова – но не городской, а внутренний, «вертушка». По нему мы держали связь с полицией, контрразведкой, городской управой.
– Засекли. – Суровый бас звучал так деловито, что невольно становилось смешно. – Частный дом в Северном жилом массиве. Как вы и просили, Петр Михайлович, посылать никого не стали. А зря, по-моему. Он на чужую линию подсел. Надо было колодцы обшарить. Поймали бы.
– Спасибо, Савелий, – поблагодарил Голицын. – Всякое бывает – может, и с домашнего телефона звонил или от соседей. А может, подключение сложнее. Зачем в колодце сидеть, когда провода можно метров за сто вывести – когда вы их найдете? Чужая душа – потемки.
– Проверить дом?
– С выездом на место? Нет, не стоит. Но если дадите информацию о хозяевах, будем признательны. Район вне нашей юрисдикции.
– Информацию дать проще простого. Мы уже картотеку подняли. Адрес: проспект Космонавтов, сорок четыре. Номер телефона: сорок, восемьдесят два, семьдесят семь. Дом принадлежит купцу Аграфенову, который там и проживает с семейством. И лавка у него имеется при доме. Второй этаж с отдельным входом снимает инженер Слойкин. Телефон, с которого звонили, стоит в лавке, параллельный – в комнатах Аграфенова.
– Лавка работает круглосуточно?
– Такой информации у нас нет.
– Спасибо еще раз, Савелий.
Петр Михайлович внимательно посмотрел на нас с Рыковым, словно оценивая. Потом сделал выбор и приказал:
– Константин, поезжай по адресу. Машину не дам, самому может понадобиться в ближайшее время, – возьми такси. Да и незаметнее так. На месте сориентируешься, но никого не задерживай. Шерифскую звезду снять не забудь.
– Ясное дело, – кивнул Рыков. – Тем более район чужой.
– Район здесь ни при чем, они в обиде не будут, если глупостей не наделаешь. Но соблюдай осторожность. Не забывай, что у бандитов и самострел, и винтовка имеются.
– Бронежилет надевать не стану. Все равно винтовка его пробьет, если до стрельбы дойдет, – заявил Костя.
– Как знаешь, я бы подстраховался… Возьми мой мобильный – отзвонишься, что там и как.
Рыков запахнул пиджак, скрывая рукоять револьвера, торчащую из кобуры, положил в карман трубку мобильного телефона, придал лицу деловитое выражение и вышел. Мне, конечно, было немного обидно, что Петр Михайлович послал на задание не меня, а Рыкова. Но Константин опытнее, что ни говори. К тому же я остаюсь с шерифом – может быть, ему понадобится моя помощь в более ответственном деле?
Петр Михайлович, словно прочитав мои мысли, улыбнулся ободряюще.
– Как полагаешь, позвонить по этому номеру, пока Костя их не спугнул? Если они подключились к линии откуда-то из колодца, то могут не только звонить сами, но и принимать звонки.
– А вы уже что-то решили?
– Конечно. Если они скажут, где находится винтовка и это будет винтовка Воскобойникова, я приму их предложение.
– Почему вы говорите во множественном числе?
– Не может один человек провернуть такую аферу. – Голицын покачал головой. – Не может… Впрочем, если он один – тем лучше для нас. С организацией всегда тяжелее работать. Хотя… Всякое случается.
Петр Михайлович снял трубку городского телефона и принялся крутить диск. После третьего гудка послышалось неразборчивое и недовольное «Алло».
– Таинственный незнакомец? – поинтересовался шериф. – Это Голицын.
– Угу. – На другом конце провода, казалось, не удивились.
– Говорите, где спрятана винтовка и каковы ваши условия. Если мы с помощником найдем винтовку, я встречусь с вами в удобном для вас месте в удобное время.
– Слово чести?
– Да.
– Винтовка – в канализационном коллекторе на том пустыре, где застрелили Тимирязева, – сообщил аноним. – Колодец – под большой абрикосой.
– Не было там никакой винтовки, – уверенно заявил Голицын.
– Не было, так теперь есть, – хмыкнул неизвестный. – Словом, проверьте. Завернута в старый плащ, лежит сверху трубы, на стекловате.
– Ясно. Если все будет как вы сказали – каким образом созвонимся?
– Не такой я дурак, чтобы ждать, когда вы меня поймаете, – заявил незнакомец. – Номер телефона уже засекли, долго ли меня найти? Только не надейтесь – когда полицейский патруль приедет, меня здесь не будет. Найдете винтовку – поезжайте к товарной станции и обязательно один. Гуляйте вдоль забора, к вам подойдут и пригласят, куда надо. Если увижу, что с вами кто-то еще приехал или что вокруг агенты, – никаких разговоров.
– Я приду один.
– И без оружия?
– Почему вы требуете, чтобы я оставил шпагу? Так меня боитесь? Даю вам слово, что не стану принуждать вас следовать за мной под угрозой оружия. Но клинок возьму с собой.
– Слово чести? – вновь спросил незнакомец.
– Слово чести.
– Револьверы и прочие шерифские штучки оставьте у себя в участке.
– Хорошо. У меня будет только шпага.
– И не задерживайтесь. Только так я могу быть уверен, что вы не поставите агентов на месте встречи.
– Не беспокойтесь. Я держу свое слово, – заявил Голицын.
– Надеюсь.
Раздались короткие гудки.
– Что ж, поехали, Никита, – усмехнулся Петр Михайлович. Вид у него был задумчивый, глаза постоянно щурились. – Жаль, что я отдал мобильный телефон Косте, не думал, что наш аноним проявит такую решительность и все разрешится так быстро. Но в чем-то он прав. Ни у него, ни у нас нет времени подготовиться.
– Он мог подготовиться заранее, – предположил я.
– Да, это верно. Мог – и скорее всего подготовился. Но, похоже, у нас нет выбора. А без винтовки, полагаю, мне не страшен никакой бандит и даже несколько бандитов. Шпага осталась при мне – переговоры прошли успешно!
