«Нас было пятеро из ПГУ и две группы по 30 человек, которые и осуществляли операцию. Уникальная группа «Гром», в которую входили классные спортсмены, должна была непосредственно действовать во дворце. Группа «Зенит» — обеспечить подступы ко дворцу. В ней были ребята из балашихинской школы, где готовят спецназовцев. Из 60 ребят в строю остались — 14.
С другой стороны были большие потери. В охране Амина было 300 человек. 150 сдались в плен. Убитых не считали. Амин еще пригнал двухтысячный полк, и они окопались вокруг дворца. Полк мы прорезали, как кинжалом. Во время штурма он как-то рассеялся. Кармаль обещал, что нас поддержат 500 верных ему боевиков. Завезли для них оружие, гранаты — ждали. Из 500 человек пришел только один.
Была еще одна группа под началом майора КГБ. В их задачу входило доставить некоторых представителей афганского руководства для подтверждения версии о внутреннем перевороте. Версия же, которая внушалась нам, — Амин связан с американцами, мы получим еще одного опасного соседа с юга. Никаких документов, подтверждающих эту версию, никогда представлено не было.
Мне все стало окончательно ясно, когда человек, застреливший Амина, сказал мне, что приказ был: живым Амина не брать. Кстати, тогда же в перестрелке был ранен в грудь и скончался сын Амина лет восьми. Я собственными руками перевязывал рану его дочери — ее ранили в ногу. Мы оставили дворец, в котором ковры были пропитаны кровью и хлюпали под ногами. Это трудно себе представить…
Перед отлетом нам всем обещали звезды Героев. Двое, насколько я знаю, получили, один — посмертно, всего в КГБ было награждено за это дело 400 человек, вплоть до машинисток и секретарш.
…Уцелевшие после той ночи ребята договорились, что будут встречаться каждый год 27 декабря в семь часов вечера у могилы неизвестного солдата. Крючков запретил — мол, нечего сопли распускать…
На двух захваченных у афганцев танках к зданию дворца прибыла группа капитана Сатарова. Он доложил Колеснику, что когда они проезжали мимо третьего батальона бригады охраны, то увидели — в батальоне объявлена тревога. Афганские солдаты получали боеприпасы. Рядом с дорогой, по которой проезжали спецназовцы, стоял командир батальона и еще два офицера. Решение пришло быстро. Выскочив из машины, они захватили командира афганского батальона и обоих офицеров, бросили их в машину и поехали дальше. Некоторые солдаты, успевшие получить патроны, открыли по ним огонь, а затем и весь батальон устремился в погоню за машиной — освобождать своего командира. Тогда спецназовцы спешились и начали стрелять из пулеметов по бегущей пехоте. Открыли огонь и бойцы роты, обеспечивающей действия группы Сатарова.
Положили очень много — порядка 250 человек, остальные разбежались. В это же время из снайперских винтовок «сняли» часовых возле танков и чуть позже захватили их. Бой во дворце продолжался недолго. Вскоре все там было кончено. Командир роты старший лейтенант Шарипов доложил, что дворец захвачен. Полковник Колесник дал команду на прекращение огня и перенес свой командный пункт непосредственно в Тадж-Бек.
За скрывавшимися долгое время в «мусульманском» батальоне тремя членами будущего правительства ДРА приехали их сторонники и куда-то увезли.
В тот вечер в перестрелке был убит общий руководитель спецгрупп КГБ СССР полковник Г. И. Бояринов, его заменил подполковник Э. Г. Козлов. По свидетельству участников штурма, в конференц-зале осколком гранаты был сражен полковник В. П. Кузнеченков. Однако все время находившийся рядом с ним А. В. Алексеев утверждает, что когда они вдвоем прятались в конференц-зале, то какой-то автоматчик, заскочив туда, дал на всякий случай очередь в темноту. Одна из пуль попала в В. Кузнеченкова. Он вскрикнул и сразу же умер. Мертвого товарища А. Алексеев взвалил на себя и вынес во двор, где положил его на бронетранспортер, который вывозил раненых. «Мертвых не берем», — кричал какой-то автоматчик А. Алексееву. «Да он еще жив, я врач», — возразил полковник. В последующем труп В. Кузнеченкова отвезли в госпиталь, а А. Алексеев встал к операционному столу.
В «мусульманском» батальоне погибло 5 человек, ранено — 35. Причем 23 человека, получившие ранения, остались в строю. Остальных раненых медик батальона капитан Ибрагимов вывез на БМП в кабульский госпиталь.
В течение ночи спецназовцы несли охрану дворца, так как опасались, что на его штурм пойдут дислоцировавшиеся в Кабуле дивизии и танковая бригада. Но этого не случилось. Советские военные советники, работавшие в частях афганской армии, и переброшенные в афганскую столицу части воздушно-десантных войск не позволили им этого сделать. К тому же спецслужбами заблаговременно было парализовано управление афганскими силами.
Не обошлось и без курьезов. Ночью нервы у всех были напряжены до предела. Ждали нападения верных X. Амину войск. Предполагали, что во дворец ведет подземный ход. Вдруг из шахты лифта послышался какой-то шорох. Спецназовцы вскочили, стали стрелять из автоматов, бросили гранаты, но оттуда выскочил обезумевший от страха кот.
Вполне вероятно, что кое-кто из наших соотечественников пострадал и от своих же: в темноте личный состав «мусульманского» батальона и спецгруппы КГБ узнавали друг друга по белым повязкам на рукавах и… мату. Но ведь все были одеты в афганскую военную форму, а вести стрельбу и бросать гранаты приходилось часто с приличного расстояния. Попробуй уследить ночью, в темноте, в такой неразберихе — у кого на рукаве повязка, а у кого ее нет?!
Бабрак Камаль приходит к власти в ДРА
После штурма дворца радиостанция Кабула передала записанное на пленку обращение Б. Кармаля к народам Афганистана. В нем были слова, в справедливости которых не приходится сомневаться даже по прошествии стольких лет: «Сегодня сломана машина пыток Амина, его приспешников — диких палачей, узурпаторов и убийц десятков тысяч наших соотечественников — отцов, матерей, сестер, братьев, сыновей и дочерей, детей и стариков…» Но это были только слова! Последовавшие за ними дела показали, что новый режим мало чем отличается от предыдущего.
Сам же Б. Кармаль в то время еще находился в Баграме в расположении парашютно-десантного полка (им командовал подполковник Н. И. Сердюков) под охраной сотрудников 9 управления КГБ СССР. Вечером 27 декабря на связь вышел Ю. В. Андропов. От себя и «лично» от Л. И. Брежнева он поздравил Б. Кармаля по случаю победы второго этапа революции и назначением его председателем Революционного Совета ДРА.
Бабрак Кармаль сразу же распорядился перевезти его в столицу. Сначала хотели лететь на вертолетах, но затем в интересах безопасности решили использовать наземный транспорт, и колонна боевых машин под прикрытием трех танков начала выдвижение из Баграма в Кабул. В одном из них под охраной одиннадцати сотрудников КГБ СССР из подразделения «Альфа», возглавляемых В. Шергиным, находился новый глава афганского государства. К рассвету прибыли в резиденцию главного военного советника (от Баграма до Кабула около 60 км). Первоначально Генсек НДПА остановился в здании царандоя, но пробыл он там недолго. Затем Б. Кармаль переехал в одну из афганских воинских частей, где находился около суток. В последующем в течение недели жил на гостевой вилле на окраине Кабула. Все это время его охраняли сотрудники КГБ СССР. 1 января поступила телеграмма от Л. И. Брежнева и А. Н. Косыгина с поздравлениями по поводу «избрания» его на высшие государственные и партийные посты.
Примерно в такой же обстановке происходил и захват здания Министерства обороны ДРА. Комитетчики и спецназ довольно быстро покончили с охраной, но начальник Генерального штаба Якуб сумел забаррикадироваться в одной из комнат и начал по рации вызывать подмогу, прежде всего рассчитывая на 444-ю бригаду «командос». Однако никто не поспешил ему на выручку, и к полуночи, поняв всю бесперспективность дальнейшего сопротивления, он сдался на милость победителей. Милость проявлена не была. В группе захвата присутствовал афганец — один из функционеров «Парчам», по некоторым данным Абдул Вакиль, который зачитал «предателю» Якубу приговор «от имени партии и народа» и затем собственноручно застрелил уже бывшего начальника Генштаба из пистолета.
В ночь на 28 декабря в Афганистан вошла еще одна мотострелковая дивизия, ранее развернутая в Кушке (командир генерал Ю. В. Шаталин).
«Утром 28 декабря, — вспоминал впоследствии офицер «мусульманского» батальона, — прозвучали последние выстрелы операции по ликвидации аминовского режима, в ходе которой спецназ, впервые появившийся в Афганистане, сказал свое веское и решительное слово. Никто из батальона не подозревал, что отгремевший ночной бой был лишь дебютом, после которого предстоит участие в сотнях операций, еще более кровопролитных, чем эта, и что последний солдат спецназа покинет афганскую землю лишь в феврале восемьдесят девятого года».
