полковника Шах Наваз Хана перешли индо — бирманскую границу. 22 марта Тодзё объявил в парламенте, что земля Индии, по которой идёт ИНА, будет полностью передана под управление Временного правительства. Бос имел опыт «передачи под управление» (Андаманские и Никобарские острова), но надежды на реальное освобождение страны не терял. В связи с этим разработал подробный план создания гражданской администрации освобождаемых территорий. Ещё в Сингапуре учредил Колледж реконструкции, где бывший индийский магистрат готовил будущих гражданских служащих Индии. В начале марта на индийскую границу прибыла группа примерно из 70 будущих администраторов[356].
По вопросам управления отвоёванными территориями Босу вновь пришлось препираться с японскими властями. Острых вопросов было два — учреждение Банка свободной Индии (Azad Hind Bank) и председательство Индо — японского совета военного сотрудничества. Бос заявил, что правительство Индии создаст свой банк, а японским банкам действовать в стране не позволит. В вопросе о председателе совета выступил против того, чтобы им становился японец. Индийцам нравилась сознательно демонстрируемая их лидером на переговорах надменность на грани высокомерия.
Переговоры с японцами были сложными. Как рассказал позднее министр гласности и пропаганды Временного правительства тамил Суббайяр Аппадураи Айер (1898–1980), нередко японцы полностью игнорировали выслушанные аргументы и просто твердили свои требования. Создавалось впечатление, что они хотят взять противоположную сторону измором. Однако коса нашла на камень. Когда японские переговорщики собирались уходить, Бос брал листок бумаги и говорил: «Только несколько небольших вопросов». Японцы опять усаживались — и оказывались втянутыми в новую масштабную дискуссию[357].
В вопросе о банке Бос японцев дожал и 5 апреля 1944 г. объявил об учреждении национального банка. Уставный капитал был определён в 50 лакхов рупий. Собрать его Босу помогли состоятельные члены индийской общины. Один мусульманин — миллионер из Рангуна пожертвовал 20 лакхов, а внести остальные 30 сагитировал своих друзей[358]. С вопросом о председательстве в совете военного сотрудничества было труднее. Бос понимал, что, если японцы навяжут своего председателя, рычагов воздействия на них не будет. Единственным оружием Нетаджи были высокое моральное состояние ИНА и её преданность своему делу. В ходе переговоров он порой угрожал разорвать сотрудничество, набрать подразделение из 500 смертников и лично отправиться на фронт. На японцев это всегда действовало хорошо, так как отвечало духу их традиции полной самоотдачи делу и самопожертвования[359]. Майор Фудзивара считал, что среди индийцев Бос ближе всех подошёл к понятию японского самурая. Недаром каста каястха, к которой принадлежал Бос, причисляла себя к воинской варне кшатриев.
Главным администратором освобождённых территорий Бос назначил своего бывшего министра финансов подполковника А. Чаттерджи. К началу апреля 1944 г. Временное правительство наладило выпуск почтовых марок и отпечатало пробные бумажные деньги. В разгар наступления на Импхал Бос переехал из Рангуна ещё ближе к индийской границе, в городок Маймьо под Мандалаем. Там разместился генерал — лейтенант Мутагути Рэнъя (1888–1966) — командующий 15‑й японской армией, которой были приданы части ИНА.
Британцы следили за участием ИНА в Импхальской операции и по радио из Лондона клеймили Боса как предателя. Поскольку снабжением войск Чан Кай — ши из Бенгалии занимались не только они, но и американцы, Бос и ИНА привлекли внимание и американских СМИ. Журналист нью — йоркской газеты The Saturday Evening Post в статье «Будущий фюрер Индии» (выпуск от 11 марта 1944 г.) писал: «Субхас Чандра Бос, глава спонсируемого японцами “свободного индийского” правительства в Сингапуре, сделался крупнейшей и самой зловещей фигурой держав “оси” в войне в Азии. Он — агент Гитлера и орудие японцев. Вместе с тем он сильно возвышается над всеми другими марионетками, которых поставили державы “оси”; он — фюрер, мастер интриги, который воюет от собственного имени»360.[360]
Нью — йоркский журнал Time (выпуск от 17 апреля 1944 г.) проницательно отметил, что много важнее численности ИНА «один взрывоопасный факт: вооружённый и антибритански настроенный индиец стоит сегодня на индийской земле и призывает соотечественников восстать против Раджа»[361].
Весь апрель 1944 г. казалось, что японские войска и ИНА вот — вот возьмут и Импхал, и Кохиму. В начале операции Бос посоветовал генералу Мутагути не перерезать дорогу между этими городами, а оставить британцам путь к отступлению на запад: те, избегая окружения, предпочтут отступить, а японцы и ИНА хлынут за врагом на равнины Ассама и Бенгалии. Однако генерал не послушал совета и осадил Импхал, убедив себя, будто поймал в сеть крупную рыбу. Между тем совет Боса был здравым: не имея путей к отступлению, осаждённые защищались в Импхале отчаянно. К тому же они имели численный перевес: 85-тысячной японской армии и шеститысячной ИНА противостояли англо — индийские, западноафриканские и американские войска общей численностью 155 тыс. человек[362]. В довершение всего осаждённые располагали танками и артиллерией, тогда как японцы были налегке: пришли по бездорожью через густые джунгли и понадеялись, что технику в таких условиях заменит боевой дух Ямато (древнее самоназвание Японии).
Вопреки надеждам Боса Импхальская операция провалилась. Против японцев работало время: имея сверхрастяжение сил на Тихом океане, они не сумели обеспечить войскам ни поддержки с воздуха, ни снабжения. Транспортная инфраструктура в этих местах неразвита и поныне, а в годы Второй мировой войны — тем более. Юго — восточнее японцы в 1942–1943 гг, проложили сквозь джунгли Индокитая печально известную Тайско — Бирманскую железную дорогу, но между Бирмой и Индией аналога такой дороги не было. К тому же припасов генерал Мутагути выдал войскам лишь на три недели, рассчитывая добрать их на англо — индийских складах после падения Импхала. Однако город держался. Осаждающие выживали на рисе вперемешку с травой. Их трудности усугубил индоокеанский муссон, который в 1944 г. пришёл рано, к концу третьей недели мая. Ряды осаждающих стала косить малярия.
10 июля японское командование сообщило Босу, что другого выхода, кроме отступления, нет. И японская армия, и ИНА отходили деморализованными. Покрытые джунглями холмы Чин и Нага на индо — бирманской границе называют одним из самых неблагоприятных для человека мест на Земле. Неудивительно, что в отсутствие транспортных коммуникаций японо — индийское отступление сопровождалось огромными потерями от голода, тифа, дизентерии. Японцы из 85 тыс. участвовавших в Импхальской операции солдат и офицеров потеряли не менее 53 тыс., ИНА из 6 тыс. — 3,6 тыс.[363].
Ил. 11. Антибританская листовка в ходе Импхальской операции (1944).
Прилетев из Сингапура обратно в Рангун, Бос в выступлении по радио 21 августа 1944 г. признал провал операции. Однако утешал себя и слушателей тем, что рядовые ИНА получили «крещение огнём», а её командование
