— Что теперь будем делать, Джонни? Пойдем гулять? А может, поймаем кого-нибудь?
— Нет. Мы вернемся в рощу и будем тихо лежать, пока не стемнеет. Тебе придется притвориться камнем.
— Ложись, — скомандовал Джонни, когда они оказались среди деревьев. — Мне нужно посмотреть на эти твои блямбы.
Когда Ламмокс лег, опухоли оказались как раз на высоте лица его хозяина. Осмотрев их, Джонни забеспокоился еще больше. Они заметно выросли и стали какими-то неровными, шишковатыми. Джонни отчаянно припоминал свои более чем скромные познания в медицине, пытаясь решить, значит ли это, что опухоли злокачественные. Кожа на них натянулась и истончилась, теперь она совсем не напоминала броню, покрывавшую остальное тело. На ощупь кожа была сухая и горячая. Джонни осторожно помял левую опухоль; Ламмокс дернулся.
— Что, больно? — озабоченно спросил Джонни.
— Я не могу больше терпеть, — запищал Ламмокс. Он встал, подошел к большой сосне и стал о нее тереться.
— Ты что! — крикнул Джонни. — Не надо, ты себе повредишь.
— Не могу терпеть, жутко чешется. — Ламмокс продолжал тереться о ствол.
Джон Томас подбежал к зверю, намереваясь остановить его, и как раз в этот момент опухоль лопнула. Джонни в ужасе замер.
Оттуда появилось что-то темное, мокрое, извивающееся. Странный предмет зацепился за край лопнувшей кожи, немного помешкал, а потом вырвался на свободу. «Нечто» теперь свисало, раскачиваясь, со спины Ламмокса, словно с ветки змея. Какой-то чудовищный червяк-паразит прогрыз изнутри тело Ламмокса — единственное, что сумел придумать Джонни в первый момент. Он горько каялся, что заставил Ламмокса, такого больного, целую ночь лазить по этим горам.
Ламмокс весь передернулся и облегченно вздохнул.
— Ну вот, — сказал он. — Хорошо-то как.
— Ламмокс! Ты в порядке?
— Что? А почему нет?
— Почему? А эта штука?
— Какая? — Ламмокс обернулся и посмотрел на странный отросток. — А, ты про это…
Конец отростка раскрылся, словно бутон цветка. Только тут Джонни наконец понял, что произошло.
У Ламмокса выросла рука.
Рука быстро подсохла, посветлела и вроде бы стала тверже. Пока что она не очень слушалась Ламмокса, да и не очень его интересовала. Джон Томас понемногу рассмотрел, как эта рука устроена. У нее было два локтя и кисть с семью пальцами, из которых два, с одного края и с другого, напоминали человеческие большие пальцы, а средний, самый длинный, гнулся как угодно, словно резиновый. Эта кисть совершенно не напоминала человеческую, однако не оставалось никаких сомнений, что она не менее практична, чем у людей, точнее, станет такой позднее; пока что пальцы только бессмысленно корчились.
Ламмокс дал Джонни тщательно осмотреть руку; сам он относился к ней до странности безразлично, словно отрастить руку — совсем обычное дело, которым он занимается каждый день после завтрака.
— Дай-ка я посмотрю на вторую штуку, — сказал Джонни и зашел с другого бока. Правая опухоль казалась еще более вздутой. Когда Джон Томас тронул ее, Ламмокс дернулся и пошел к дереву.
Намерения его были очевидны.
— Подожди! — крикнул Джонни. — Постой немного.
— Но мне же надо почесаться.
— Так ты можешь изуродовать себе руку. На всю жизнь. Стой спокойно, я попробую кое-что сделать.
Ламмокс угрюмо подчинился. Джонни вытащил нож и осторожно взрезал середину припухлости.
Разрез сразу стал расширяться, и оттуда буквально выпрыгнула правая рука Ламмокса. Джонни едва успел отскочить.
— Спасибо, Джонни.
— Рад служить, заходите еще. — Он спрятал нож в ножны, висевшие на ремне, и задумчиво уставился на новенькие, будто с иголочки, руки своего друга.
Он и представить себе не мог всего значения этого события, но понимал, что ситуация сильно изменилась. Вот только в какую сторону? Возможно, теперь не надо будет так много заботиться о Ламмоксе, он все будет делать сам. А с другой стороны, наоборот, теперь за ним — глаз да глаз, он и без рук-то всегда лезет, куда не надо. «Какое счастье, что у кошек нет рук», — сказал кто-то однажды, а у Ламмокса любопытства на десять кошек хватит.
И еще у Джонни было ощущение, он сам не знал откуда оно пришло, что все эти проблемы — мелочь, ерунда. Руки Ламмокса имели какое-то другое, по-настоящему большое значение.
Как бы там ни было, с ненавистью подумал он, одна-то уж вещь меняется — это точно. Больше шеф Дрейзер до Ламми не доберется.
Джонни оглядывал небо сквозь просветы между деревьями. Интересно, видно ли нас сверху?
— Лам…
— Да, Джонни?
— Втяни-ка внутрь свои ноги. Самое время тебе притвориться булыжником.
— Зачем Джонни, пойдем лучше погуляем.
— Сегодня мы обязательно погуляем. Но пока не стемнеет, тебе надо оставаться здесь и не двигаться.
— Ну Джонни!
— Слушай, тебе, видно, хочется снова отправиться в город, да? А если не хочется — заткнись и не зуди.
— Ну, если ты так считаешь. — Ламмокс осел на землю. Джон Томас сел, прислонился к нему спиной и задумался.
Может, теперь они с Ламмоксом смогут зарабатывать на жизнь… на карнавалах или еще где. ВЗ-существа — любимый у публики аттракцион, без них не обходится ни один карнавал, хотя чаще всего они — откровенная липа. Возможно, он научится делать руками какие-нибудь трюки или играть на чем-нибудь. А еще лучше не карнавал, а цирк.
Нет, для Ламми все это не годится, он боится толпы. Так чем же они смогут зарабатывать себе на жизнь, когда кончится вся эта свистопляска с полицией? Может, стать фермером? Ламми посильнее любого трактора, а теперь, с руками, лучшего работника не придумаешь. Вот это, наверное, самый правильный вариант, хотя Джон Томас и не думал никогда стать фермером.
Джонни представил себе картину: вот они с Ламмоксом посреди огромного пшеничного поля, они сами вырастили эту пшеницу… и сено… и овощи. Он не понимал, что давно уже спит.
Разбудил его какой-то громкий треск. Открыв глаза, он огляделся. Ламмокс был рядом, на прежнем месте. Он усердно орудовал своими руками. Одна из них мелькнула возле его головы, что-то пронеслось в воздухе, раздался знакомый треск и небольшая осинка, стоявшая в нескольких десятках метров, упала на землю.
Она не была первой, еще несколько сваленных деревьев лежало рядом.
Джон Томас вскочил на ноги.
— Слушай, кончай это.
Ламмокс замер.
— А теперь-то в чем дело, Джонни? — в голосе его звучала обида. Рядом с ним лежала груда камней, один камень был у него в руке.
— Не швыряй камни в деревья.
— Но ведь ты сам так делаешь.
— Да, но я-то их не сшибаю. Ладно, когда ты деревья ешь, но зачем их вот так без дела ломать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
