Да она даже как просто дочь оказалась лучше меня...Приезжала к родителям почти каждые выходные, ходила на все семейные праздники, которые я терпеть не могла. Даже на крестинах у моей троюродной сестры успела отметиться. Зачем это ей было надо - сближение с моей семьей, я решительно не понимала, вот только стыдно стало жутко. Это так унизительно - проигрывать своему двойнику даже в глазах собственных родителей...Мама конечно переживала, что "я" связалась со взрослым женатым мужчиной и рада была, когда я сказала, что мы расстались. Но в остальном...Она мне сказала фразу, которая ранила меня в тот момент до глубины души.
"Оленька, мы так сблизились в последнее время. То ж ты раньше всё: " я сама", "мам, отстань", "мам, не лезь". А теперь как повзрослела - я не нарадуюсь...Ты только опять не отдаляйся. Не переживай ты из-за Савелия Ивановича"...
Я расплакалась. Мама думала, что из-за Савелия, а я от обиды, что ведьма какая-то относилась к моим родителям теплее, чем я сама. Но я ведь не специально, да я даже не знала, что что-то не так. Просто мама так любит опекать...Меня это утомляло, но ведьму, видимо, нет. Может быть в её жизни наоборот раньше не было столько душевного тепла. И та опека, от которой я уже задыхалась, ей была как чистая родниковая вода...Не знаю я...
Встрепенулась от навязчивой трели дверного звонка. Так резко, что вино в бокале качнулось и выплеснулось на одеяло. Чертыхнувшись, вылезла из кровати и пошлепала к двери, бросив мимолетный взгляд на часы. Одна минута первого! Кого могло принести в полночь? Это нормально вообще во столько в дверь звонить? Я тут, понимаешь ли, страдаю и никого не трогаю! Кристинка, наверно, пьяная со своего квиза по " Звёздным войнам" пришла…
Звонок раздался ещё раз, нещадно меня поторапливая. Я заглянула в глазок и, нахмурившись, задумчиво погладила ручку. За дверью стоял сосед дядя Костя в майке- алкоголичке, растянутых трениках и пятидневной небритости. Запил что ли опять? Как-то открывать не очень хочется...Я помялась, раздумывая, что делать, но очередная оглушающая трель была такой требовательной, что я сдалась. Мало ли, случилось чего…
Повернув замок, аккуратно приоткрыла дверь и чуть высунула нос на лестничную клетку. Легкие тут же оккупировал сладковато-тошнотворный запах перегара.
- Дядь Кость, здрасьте. Что…- слова застряли в горле, потому что мутные, все в красных прожилках глаза дяди Кости впились в меня так, что всё жалобно поджалось внутри.
-..слу..чи..лось? – запинаясь, продолжила я севшим голосом.
Сосед на это молча быстро вклинил ногу в узкий проем и одним молниеносным движением одновременно распахнул дверь и просочился в мой коридор, отодвинув меня вглубь квартиры. От внезапного испуга все тело одеревенело. А потом и вовсе мир закружился перед глазами, когда дядя Костя вдруг расплылся в кривой улыбке, тяжело смотря исподлобья, и хрипло протянул.
- Здравствуй, Сиэль.
Глава 19.
- Ну как? Лучше? - дядя-Костя-Бьорк окидывает меня цепким взглядом из-под кустистых бровей. Опирается бедром о подоконник и достаёт из кармана треников помятую пачку Парламента.
- Так же, да? Я правильно понимаю? - ещё один быстрый взгляд в мою сторону и он, зажав сигарету зубами, довольно ловко чиркает зажигалкой.
- Нет, обратной стороной, это фильтр, - хриплю не своим голосом, крепче сжимая дрожащими пальцами обжигающе горячую чашку чая. Меня трясёт до сих пор. Остатки истерики будоражащими затухающими волнами расползаются по телу, не давая окончательно успокоиться.
Сосед-Бьорк коротко хмыкает, качая головой, и засовывает сигарету в рот как нужно, тут же поджигая и делая глубокую первую затяжку. По кухне расползается едкий характерный дым. Но не более едкий, чем взгляд прищуренных серых глаз, направленных на меня.
- Как ты вообще догадался, для чего они? - я киваю на сигарету и с трудом проталкиваю собравшийся ком в горле. Делаю маленький глоток из чашки в руках, не торопясь убирать её от лица.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Они у него в кармане были...Форма, запах, - пожимает плечами Костя- Бьорк, и добавляет, - Да и из окна видел, как курили...Смотрел, что снаружи...
- М-м-м...- тяну я.
И замолкаю, невольно пожирая мужчину напротив глазами оголодавшей пираньи. В груди становится тесно, мозг взрывается, вопит о перегрузке.
Он и не он. Здесь. Со мной.
В виде дяди Кости. Я точно гребаная шизофреничка...Всё, это конец. Пора вызывать санитаров. До слёз обидно, что не настоящий привиделся...С этим даже не поцелуешься...Так...Только посмотреть...Я бы с удовольствием целовалась...
- Не ждала? - роняет Дядя-Бьорк, чуть склонив голову набок и смотря исподлобья в упор.
Его повадки делают из дяди Кости форменного маньяка...Выглядит- жуть, и меня невольно пробирает неприятной слабой дрожью. Дядя Костя, к слову, итак мужик непростой. Военный летчик, полковник, участвовал в боевых действиях...вроде бы... Вот только запойный...В общем, и без того дядька серьёзный.
Но это хищное выражение на его помятом небритом лице...Обманчиво выверенные, четкие до миллиметра движения. Я завороженно слежу за мужчиной на моей кухне, боясь лишний раз моргнуть. Мои сухие губы размыкаются, и я с трудом выдыхаю.
- Это правда ты?
Мужчина кивает, мимолетно улыбнувшись. И я понимаю, что мои щеки расчерчивают мокрые горячие дорожки. Бьорк отталкивается от подоконника, в пару шагов пересекает кухню, и мое лицо утыкается в голое плечо, пахнущее селедкой и старым потом. Я опять начинаю реветь. От того, что меня разрывает от желания крепко-крепко обнять и оттолкнуть его одновременно.
- По..почему в дяде Косте то-о-о? - тяну страдальчески, несильно ударив мужчину кулаком в грудь и рвано всхлипнув.
- У меня нет отражения в твоём мире, Оля, - Бьорк тут же отстраняется и убирает руки. Отступает к подоконнику. Такое ощущение, что ему и самому трогать меня неприятно. Ну или, скорее, неприятно трогать меня дядей Костей...
- Да и даже, если бы было, - продолжает он, делая затяжку, - Я бы потратил очень много времени, добираясь к тебе, а времени у нас нет...Душа твоего соседа хуже всего держалась, и он был рядом. Марушка объяснила, как найти тебя. Так что выбор был очевиден...
- Кто такая Марушка? - хмурюсь я.
- Двойник твой. Ведьма, - Бьорк хитро косится на меня и, криво улыбнувшись, добавляет, - И пока жена моя.
От этих слов меня бросает в жар. Горячий, душный. Губы начинают нервно дрожать. И с языка само собой срывается.
- И когда ты понял? Ну...- я запинаюсь, смотря на Бьорка расширившимися от волнения и подозрений глазами, - Ну, что это не...я.
- Хочешь спросить про брачную ночь, Оля-я-я? - масляно тянет эта сволочь бородатая, которую ни один мир, похоже, не изменит.
- Не хочу, а спрашиваю! - поправила я.
Бьорк делает последнюю затяжку, почти всасывая фильтр и, вместо, ответа, озирается в поисках места, куда выкинуть окурок.
- Дай сюда,- рявкаю от нетерпения я, подрываясь с места. Выхватываю у него бычок, тушу об раковину, на мгновение открыв воду, и выкидываю мокрый окурок в ведро, - Ну?
- А ревность тебе полезна, Хель, гляди как сразу оживилась, - философски замечает Бьорк, скребя пальцами дяди Костину щетину.
- Это просто любопытство!
- Ну, да! -он почти ржет.
Хочется врезать, честное слово. Но вместо этого я тоже начинаю улыбаться. От всей абсурдности ситуации, от всего...
- Конечно сразу, Сиэль, - бормочет Хотборк ласково, опять подходя и легонько приобнимая меня одной рукой за талию, - Стоило ей только взглянуть...Ты совсем по-другому смотрела на меня. Она не так. Так что не было ничего...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Упираюсь лбом в его плечо, стараясь не дышать. А то эта селедочная вонь портит всё ощущения. Мужская ладонь на моей талии медленно ползёт ниже и неожиданно крепко хватает меня за ягодицу.
- Что-то вы все-таки не совсем одинаковые, - весело хмыкает Хотборк, смачно шлепнув меня по заду под моё возмущенное шипение, - Здесь ты явно лучше питаешься...
