- Сейчас я еще кофе принесу и сяду список тогда писать, чтобы еще можно полезного в интернете посмотреть.
-Хорошо, - роняет Бьорк. И мне кажется, что он облегченно выдыхает.
* * *
Последующие ночь и день прошли для меня как в тумане. В голове теснилось столько всего разом, что я не знала, за какую именно мысль хвататься и начинать усиленно её думать. А потому думала сразу обо всем, а значит по сути ни о чем вообще. Я просто жила рядом с этим дядей-Костей-Бьорком, дышала, украдкой внимательно разглядывая его, говорила что-то, даже пыталась шутить и, наверно, иногда у меня получалось, судя по его кривой, чуть снисходительной улыбке. Искренне пыталась помочь, умудрившись запомнить, как добыть пенициллин из лимона в домашних условиях, благо, что Бьорк сказал, что лимоны у них тоже достать можно было, хоть и не без приключений...
Внутри тихо, но так отчаянно звенело. Как в детстве перед Новогодней ночью, когда ты уже говоришь родителям, что взрослый и в Деда Мороза не веришь, но всё же переживаешь, точно ли мама отправила ему твоё письмо...Ожидание чуда. И страшно, что сбудется, и страшно, что нет.
Из рук всё валилось от этой внутренней дрожи, а в голову кроме несчастного пенициллинового лимона ничего не лезло. В пять утра я сдалась. Кофе совсем перестал действовать, глаза закрывались сами собой, и я уснула, свернувшись калачиком на диване и положив голову на колени дяде-Косте-Бьорку. Сквозь дрёму почувствовала, как меня подхватили на руки и понесли, а затем опустили на кровать. Ещё через какое-то время крепкие мужские руки обняли со спины, сзади прижался горячий торс, а в нос ударил цветочный запах моего мыла для рук и никаких следов селедки. Я довольно улыбнулась, не размыкая век - всё-таки до душа кое-кто решил добраться...
Встала я в девять. Бьорк ещё спал, шумно посапывая дядей Костей. Решив его пока не будить, отправилась на кухню делать нам завтрак. И только за таким медитативным занятием, как приготовление омлета, до меня полностью дошло, что ведь это - мой последний день на Земле.
Когда Бьорк, ведомый обонянием, приполз, потирая заспанные глаза, на кухню, я быстро объяснила ему что к чему, пообещала, что скоро вернусь, и поехала к родителям - попрощаться.
Была суббота, а значит мама с папой должны были ехать на дачу. Когда я залетела в их квартиру, они уже собирались выходить. Слегка растерянно смотря на меня, родители согласились задержаться и попить чай, но только недолго - боялись попасть в пробку на шоссе.
Я даже рада была, что так...
Я ведь не могла сказать, почему я появилась на их пороге так внезапно. Придумала дурацкую причину, что мне срочно понадобилась мамина вафельница. Пила свой чай и просто смотрела на самых близких мне людей в этом мире во все глаза, слушая что-то про их работу, про счет за коммуналку и про то, что надо бы парник на даче поставить. И сердце моё томительно сжималось, а каждый удар отдавался тупой сладкой болью в груди.
Мамино лицо вытянулось от удивления, когда, прощаясь, я начала шмыгать носом. Папа и вовсе распереживался, но я уверила, что всё хорошо. Кажется, даже вполне убедительно. Жалко, с братом мне было уже не увидеться, но не ехать же в Москву к нему в общагу сегодня.
К Бьорку я вернулась ровно через три часа. И он моего отсутствия, кажется, не заметил, открыв для себя мир пороха и самодельных ружей. Чмокнув его в неряшливую рыже-седую щетину и выслушав невразумительное ворчание о том, что нечего лобызать всяких левых мужиков и позже меня будут лупить, я отправилась с пакетами из супермаркета на кухню готовить нам карбонару. Всё равно после поездки к родителям в голове стоял сентиментальный туман и ни на что более путное я была не способна. От предложения погулять и хоть немного посмотреть мой мир Бьорк наотрез отказался, сказав, что это глупая трата времени и ему, конечно, интересно, но строение судов всё-таки поинтересней будет.
А время и правда беспощадно утекало. Так быстро, что мне страшно было смотреть на часы...И с каждой минутой волнение во мне росло, словно кто-то со всей дури раскачивал лодку. Ближе к пяти начало реально штормить. Казалось ещё чуть-чуть и станут стучать зубы...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я откупорила купленную бутылку шампанского, разлила игристый напиток по бокалам и устроилась рядом с Бьорком на диван. И как у него ещё информационный передоз не случился для меня было истинной загадкой. В моей голове так до сих пор ничего кроме заплесневелого лимона и не поместилось.
* * *
- Так через сколько ты исчезнешь? - я протягиваю Бьорку узкий бокал на длинной ножке.
Он с интересом крутит его в руке, а затем делает большой глоток. Чуть морщится от ударивших в нёбо пузырьков. Ставит фужер на журнальный столик.
- Вкусное...Я - около восьми вечера - приблизительно во столько у нас солнце перестанет быть черным, - он косится в мою сторону, криво улыбнувшись, - Надо успеть к этому времени вернуться к соседу в квартиру, чтобы у тебя тут не очнулся настоящий дядя Костя.
- Да, это будет сложно объяснить, - буркаю я, усмехнувшись, и тоже отпиваю из своего фужера. Откидываюсь на диванные подушки и устремляю рассеянный взгляд на экран ноутбука, открытого перед Бьорком.
- Ты точно всё запомнила, Сиэль? - интересуется вкрадчиво Хотборк, не глядя на меня.
- Точно, мой ярл! - я сажусь прямее и нарочито бодро рапортую, загибая пальцы, - Набрать полную ванну, раздеться догола, лечь в воду, нырнуть без одной минуты двенадцать, потому что ровно в полночь наберет силу красная луна и ткань между мирами станет тонкой. Постараться медленно досчитать до ста. Так?
- Так, - кивнул Хотборк и строже добавил, - Не смей выныривать раньше!
- Тоже отлупишь? - я кокетливо улыбаюсь, покачивая в руке бокал с шампанским.
- Не смешно, - отрезает Бьорк, разом сбивая с меня весь игривый настрой, - Другого шанса не будет, Хель. Понимаешь?
- Да, не нагнетай,- я утыкаюсь носом в фужер и отвожу глаза.
* * *
Оставшиеся часы до восьми вечера пролетели для меня незаметно, так как я решила посвятить их общению с друзьями и родней. Позвонила брату по видеосвязи, набрала Крис, ещё парочке девчонок...Никогда я не болтала по телефону с таким упоением. Нервно хохотала в трубку, запивая свои переживания шампанским, несла всякую ничего не значащую чушь - всё что угодно, лишь бы подольше слушать родные голоса, видеть на экране гаджета милые мне лица. Ведь это в последний раз...Было грустно, но это была какая-то светлая грусть. И я была рада, что у меня есть такая возможность - проститься. Когда я попала в мир Семи островов в первый раз - её не было.
Бьорк не мешал мне, лишь иногда спрашивал, когда ему что-то было непонятно, но садиться и зубрить рядом с ним не заставлял. Наверно, прекрасно видел и понимал моё состояние. На часы я старалась и вовсе не смотреть, но взгляд сам собой впивался в меняющиеся четыре цифры на экране телефона. И каждый раз к горлу покатывал ком.
17:50
18:06
18:45
19:12
19...
- Скоро восемь, Хель, мне наверно пора, - Бьорк откидывается от ноутбука на диванные подушки и устало потирает затекшую шею.
Его взгляд словно ощупывает каждый миллиметр моего лица, пытается проникнуть под кожу, увидеть суть. В комнате мгновенно повисает напряжение, тяжелое и душное. Я отставляю бокал, телефон. Хмурюсь, прикусив губу.
- Да, наверно пора...- бормочу я хрипло. Мне страшно его отпускать. Страшно оставаться одной, страшно не справиться. Глупо интересоваться, есть ли хоть какой-то шанс, что он останется со мной. Если бы такая возможность была, Бьорк бы ею обязательно воспользовался. Я вижу, что ему тоже жуть как не хочется оставлять меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Знаешь, - я слабо улыбаюсь, нервно заламывая пальцы, - Это ведь Йоко меня сюда отправила. В качестве наказания...
- Знаю, - кивает Бьорк, не мигая смотря на меня.
Мы встречаемся взглядами. И меня прошивает вопросами. Удивительно, что они приходят в голову только сейчас. Видимо, вся ситуация была настолько необычной, что полностью выключила мне мозги.
