– И что бы вы ожидали там найти?
– Я не говорю о том, что вы можете там найти, – он поднял руки в беспомощном жесте, словно и вправду не знал ответа на вопрос. – Прежние владельцы ранчо были очень странными людьми. Они так же, как Штасслер, беспокоились о своем одиночестве. Нет ничего удивительного в том, что он его купил. Прежние владельцы держали ранчо, но, может быть, до этого они там что-нибудь и копали. Четыре поколения землекопов. Некоторые шахты в этих местах имеют не меньше туннелей, чем метро в Нью-Йорке.
Лорен подошла к столу.
– Вы хотите сказать, что я найду...
Ол снова вскинул руки, изображая, что сдается.
– Я просто говорю, что бы я сделал на вашем месте. Я не хочу строить никаких предположений, когда речь идет о ранчо Джонсон. Странные люди все время там жили.
– Эшли Штасслер вам тоже не нравится, да? Ол пожал плечами.
– Нельзя сказать, чтобы меня трогали его скульптуры. Нет, меня они ни на йоту не трогают. Несколько лет назад он устраивал здесь большую выставку, а перед этим организовал шоу, на котором рассказывал всем нам, что именно мы должны увидеть в его «искусстве». Но знаете, что я вам скажу? Не надо говорить людям, что они должны увидеть. Люди и сами могут все хорошо разглядеть. Я знаю, что я вижу. Там не было никаких больших идей, о которых он нам говорил. Бедные ребята, в которых мир вонзил свои зубы и не выпустил...
– Мир?
– Именно так, мир. Или кто-нибудь в этом мире. Я бы навел справки в отделе шахт. Вы можете найти номер участка. Это в налоговом отделе.
Лорен уперлась локтем в стол.
– Кем вы работали, прежде чем купили это заведение? Ол улыбнулся.
– Моей профессией было вмешиваться в чужие дела. И никто не называл меня лучшим другом.
Он дал ей время на размышление.
– Я был местным сборщиком налогов, – теперь по всему его морщинистому лицу расплылась улыбка. – Почему вы думаете, я выбрал такой бизнес, где надо иметь дело с незнакомцами? У меня нет здесь друзей. Но я знаю секретов больше, чем парков в Париже.
Его улыбка перешла в хриплый смешок. Он хлопнул по крышке стола рукой, такой же морщинистой и рябой, как шкура старого персика.
– Полагаю, мы можем это проверить, – заметил Рай, когда они завтракали. Они выбрали ресторан быстрого питания, так как опаздывали на вертолет. – Но у меня по этому поводу такого уж большого оптимизма нет.
– Поговорим позже, – обрезала Лорен. – Пора трогаться. Они оформили полет на имя Лорен, чтобы Штасслер, если он снова будет недоволен полетами над его территорией, не смог связать этот полет с Раем. Владелец вертолета Боб Фландерс заверил их, что Лерою в ангаре будет очень хорошо.
Рай вручил Лорен наушники, помог ей надеть их и установил микрофон точно напротив ее рта.
Она села на переднем сиденье рядом с Фландерсом, который сказал, что его первый полет на вертолете был на благо Дяди Сэма более тридцати лет назад.
– Дельта Меконга. Они сбросили нас там и пожелали удачи.
Когда вертолет взревел, желудок Лорен изобразил лифт. Земля упала вниз, словно ее кто-то отпихнул.
– Это «Белл Джет Ренджер», – объяснил Фландерс по внутренней связи. – На такой вертушке можно очень быстро облететь очень большую территорию.
– Нам не надо слишком быстро, – предупредила Лорен. Фландерс понимающе кивнул головой.
– Вы уже третья группа, которую я вожу на поиски девушки.
– А кто были две другие?
Лорен взглянула на раскинувшийся далеко у них под ногами город, заметила горных велосипедистов, копошившихся на ровных камнях, как пестрые муравьи. Она глубоко вздохнула и попробовала освоиться в стеклянном колпаке вертолета. И у нее зародилось ощущение полета на слишком интимных отношениях с небом.
– Первыми были шериф и старший детектив. Они не хотели ждать, пока пришлют машину из полиции штата. Я летал с ними четыре часа. Мы пропахали всю территорию Штасслера. Ну, а вторая группа – печальное зрелище, – Фландерс покачал головой. – Отец, мать и дед девушки. Я взял с них только за топливо. Даже не представляю, что бы было, если бы я потерял тут одну из своих девочек.
Его глаза скользнули по каньонам, горам и пустыни, раскинувшимся внизу.
– У вас есть дочери? – удивилась Лорен.
– Две, – оживился Фландерс. – Обе учатся в университете в Юте, в Солт-Лейк-Сити. Старшая через месяц заканчивает биологический, – с гордостью сообщил он.
– Поздравляю.
Фландерс пролетел над территорией Штасслера на высоте тысячи метров, что было, как он им объяснил, нарушением воздушного пространства. «А что он со мной сделает? Пошлет обратно во Вьетнам?»
Лорен почувствовала настоящий холодок, который испытывают местные жители к своему знаменитому соседу.
– Это, должно быть, литейка.
Лорен указала на квадратное кирпичное здание справа от них.
– Она и есть, – ответил Рай с заднего сиденья.
– Большая, – добавила Лорен.
Фландерс повернул вертолет так, что они оказались лицом к литейке.
– Я слышал, что он построил это здание сам. Кирпич за кирпичом. Готов пожать ему руку за это. Не каждый богатый сукин сын готов так трудиться.
Лорен согласилась с ним. Литейка была мощным строением, а эта была большой, пожалуй, больше, чем в университете.
Холмы, которые казались расположенными так близко от территории Штасслера, когда они ездили на велосипедах, на самом деле лежали километрах в трех от нее. Когда они приблизились к ним, Лорен разглядела волны окаменевшего известняка, среди которых возвышались огромные валуны. На головокружительной высоте стройные каменные башни. В нескольких километрах от этого чуда природы она разглядела расщелину, где протекала зеленая река.
– Мы можем пролететь над ним? – поинтересовалась Лорен, указывая на каньон, подумав, что Керри могла заинтересовать река. Ее бы саму заинтересовала.
– Хотите вон туда?
– А это можно?
– Там узко, но пролететь можно. Правда, не думаю, что вы там что-нибудь найдете.
Как только Фландерс опустил «Джет Ренджер» в каньон над рекой, стены коридора стали казаться действительно очень тесными. В вертолет ударил порыв ветра, и Лорен зажмурилась, заметив, как руки пилота крепче вцепились в рычаг управления. Пилот взглянул на нее и попросил не беспокоиться.
– Ничего страшного.
Он повел вертолет над рекой. Они летели так низко, что на воде образовывались волны.
– А где вы можете очутиться, если у вас перевернется лодка? – спросил Рай.
– Я бы не хотел перевернуться здесь. Можете попробовать проделать это сами, но вас при этом чертовски здорово поколотит о камни. Мы потеряли тут не одного любителя поплавать.
– Не выплыть? – настаивал Рай.
– Нет, ближайшие километров десять это невозможно. На этих девяти-десяти километрах черт знает что творится. Конечно, если ты не знаешь, что надо в таких случаях делать. Но это все теория.
– А на практике? – не унимался Рай.
– А на практике мы потеряли не одного любителя поплавать, – повторил Фландерс.
Какое-то время они летели молча, пока Лорен не поняла, что Фландерс прав: в таких водоворотах они вряд ли кого найдут, мертвого или живого. Она попросила его показать те места, где раньше находили выброшенные на берег тела.
Фландерс потянул рычаг управления, и вертолет поднялся так быстро, что стены каньона расплылись. Когда они поднялись над каньоном, то увидели, как им машут два туриста. Лорен помахала в ответ, завидуя их беззаботности.
Они пролетели вниз по реке и вылетели туда, где каньон переходит в пустыню. Здесь он превращается просто в трещину с отвесными краями.
– Есть шанс, если она утонула, то ее тело зацепилось где-нибудь здесь. Первые несколько дней я проверял этот район каждый раз, как пролетал мимо.
Фландерс развернул машину на запад и снова пролетел над территорией Штасслера.
– Вы встречали здесь какие-нибудь признаки шахт? – спросила Лорен.
Пилот покачал головой.
– Нет, такого никогда не замечал. Но ведь после того как шахту закрывают, она превращается всего лишь в небольшую вмятину в земле. Но это раньше. Теперь закрывают, как положено: огораживают забором и так далее. Здесь я никогда ничего подобного не встречал. Это было ранчо. Можно найти только черепа скотины.
Они пролетали еще около двух часов, проверив Моаб и его ближайшие окрестности. Чем дольше они летали, тем меньше надежды оставалось у Лорен. Когда она смотрела вниз, то все яснее понимала, какая это большая и трудная работа – найти кого-нибудь среди гор и каньонов. Можешь провести целую неделю и проверить только мизерную часть. «На что ты надеешься? – спрашивала она сама себя. – Хочешь добиться успеха там, где шериф и полиция штата, имеющие намного больший опыт в операциях поиска и спасения, потерпели фиаско?»
Лорен представила себе, что для семьи Керри такой полет дался бы еще труднее. Чувствовать себя таким маленьким на таком обширном пространстве и при этом понимать, что где-то там твоя дочь. Мертвая? Живая? Умирающая? Чувствовать себя беспомощной, когда ставка так высока.
