— Не совсем. Поговорить.
— Во дурак… — сморщился сильнее прежнего Гриценко. — О чем поговорить? Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо вляпался? Сдайся сам, добровольно, приди с повинной — глядишь, не шлепнут тебя при попытке к бегству, до трибунала доживешь. А там разберутся… может быть…
— Да нет, — хмыкнул Данила. — Спасибо, конечно, но трибунал в мои планы не входит. Я хочу о Ротмистрове поговорить…
Словно услышав фамилию Ротмистров, лампочка в настольном торшере мигнула, и на пару секунд все «Евробистро» погрузилось во мрак. Никто даже выругаться не успел, а электричество появилось снова, загудела кофемашина; правда, лампы загорелись в полнакала.
— А чего о нем говорить? — испуганно понизив голос, спросил майор. — Тебе-то какое дело до Ротмистрова?
— Это он меня подставил, — ответил Данила.
— Ну да! — не поверил Гриценко. — Прямо-таки подставил! Делать ему больше нечего, как капитана Астрахана подставлять!
— У него бизнес в Секторе.
— Ну и что? У всех бизнес в Секторе! У последнего, мать его, прапорщика на КПП — и у того бизнес в Секторе! Блин, да даже у твоего папаши, по слухам, есть бизнес в Секторе…
— Папаша тут ни при чем, майор. Я сейчас говорю про Ротмистрова. Он подставил меня и мою группу. Я из-за него потерял троих бойцов. Хороших, проверенных бойцов.
Майор засопел обиженно. Свет мигнул еще, а из-под пиджака Гриценко раздалось характерное потрескивание радиопомех — видимо, Московское сияние усилилось и рация не выдержала. Похоже было, что в Секторе серьезный Всплеск и волны все-таки докатились до Москвы. Если эффект будет идти по нарастающей, скоро повышибает всю электронику… и спецура останется без связи. А спецназ без связи — это не спецназ, это очень много крутых парней, которые ни хрена не знают, что им делать дальше. И появится менее призрачный шанс свалить из «Евробистро» по-быстрому.
Данила решил чуточку продавить ситуацию. Поднять ставки, так сказать.
— И что ты задумал? — спросил майор. — Отомстить? Вывести негодяя на чистую воду? Данила Астрахан против МАС? Совсем ополоумел? Да тебя в бараний рог скрутят! В порошок сотрут!
— Не бзди, майор, — сказал Данила презрительно. — Мне нужен Ротмистров. Где его найти?
— Пошел ты, капитан! — сплюнул Гриценко и сунул руку под пиджак то ли за оружием, то ли за рацией.
— Уверен? — зловеще уточнил Данила. — У меня реакция побыстрее твоей будет.
По рыхлой физиономии майора пробежала капелька пота, поросячьи глазки еще быстрее забегали. Сидевший за стойкой «спортсмен» в тренировочных штанах заметно напрягся. Все-таки подстраховка, понял Данила.
— Слушай сюда, — с нажимом сказал он. — У тебя есть один шанс выйти отсюда живым. Сам понимаешь, терять мне нечего. — Лампа на столе начала мигать в такт его словам. — Либо ты рассказываешь мне, где Ротмистров, и я спокойно ухожу… либо начинаешь дурить, и меня положат твои бойцы. Только ведь до тебя я по-любому доберусь раньше, чем вон тот шкаф среагирует. А потом хоть трава не расти… Расклад понятен?
— Если я солью Ротмистрова, — сказал заметно побледневший майор (похоже, до него наконец дошло, что он сидит на расстоянии протянутой руки от своей возможной смерти), — мне не жить. Это же МАС. Ты знаешь. Это система, она меня перемелет в мелкий щебень. Против системы не попрешь. Лучше сдайся, Астрахан. Ты же всю жизнь в погонах, ну должен же ты понимать, что одиночка против системы не выстоит…
— Где… я… могу… найти… Ротмистрова? — раздельно, тщательно выговаривая каждое слово, спросил Данила. — Отвечай или убью тебя прямо сейчас.
И майор не выдержал. Слабоват оказался боевой офицер Гриценко.
— У него лаборатория в Лыткарино. И особняк там же. Сплетни ходят, он там левый биотин бодяжит.
— Спасибо, — кивнул Данила. — Вот так бы сразу.
Теперь надо уходить, и желательно тихо, без стрельбы и беготни. Но стоит выпустить майора из поля зрения, как он тут же отдаст приказ убрать собеседника. Капитан Астрахан для него теперь не просто дезертир, а еще и свидетель его предательства вышестоящего руководства.
Вырубить Гриценко, а потом «спортсмена»? Рвануть к черному ходу? Рискованно — могут заметить с улицы. Допустим, радиосвязи нет из-за помех. Но есть ведь и резервные способы. Та же осветительная ракета. Или сирена.
Свет опять мигнул. А это шанс! Если свет вырубится более или менее надолго, все можно будет сделать в темноте. До «спортсмена» три шага, запасной выход — на пять часов, семь шагов, дверь открывается наружу, дальше будет коридор и наружная дверь, которую Данила взломал загодя… Можно рискнуть!
Но свет, как назло, больше не пропадал. Хуже того — где-то на улице взвыла сирена и захлопали одиночные выстрелы.
— Это еще что такое? — привстал майор.
— Сиди! — одернул его Данила, фиксируя взглядом «спортсмена». — Что в Секторе происходит сегодня?
— Да вроде бы… — Гриценко замялся. — В утренней сводке было что-то про нарушения этих… флуктуаций… И в Твери ЧП какое-то, но там постоянно ерунда непонятная творится.
Значит, сводку ты не читал, майор. Совсем прогнил. На службу забил, кроме взяток и левого бизнеса в Секторе, ничем не интересуешься. И самое поганое, что таких, как ты, — большинство. Если это система, ну ее в топку, такую систему… Лучше уж быть одиночкой.
И вот тут свет окончательно погас. Наконец-то! Только воспользоваться подвернувшейся возможностью Данила не успел. За окном, совсем близко, загрохотала автоматная очередь, взвыла и тут же смолкла автомобильная сигнализация, бахнула граната. После чего раздался звук, которого капитан уж никак не ожидал услышать в Москве, — пронзительный вой шестилапого волка.
Что это творится?!
Данила вскочил со стула.
С громким звоном разлетелась витрина «Евробистро», и с улицы донеслись женский визг, стрекот чупакабр, одиночные выстрелы.
— Прорыв! — взвыл майор, пытаясь забиться под стол. — Это прорыв!!! Звери в Москве!
«Спортсмен» вскочил со стула, рванул из-под кожанки пистолет. В кого он собирался стрелять, Данила не понял и на всякий случай ушел подальше с линии огня, прихватив с собой стул.
Свет в кафешке вдруг вспыхнул ярче прежнего. С улицы через разбитую витрину в «Евробистро» входила… вползала?.. пробиралась совершенно немыслимая пятнистая тварь. Таких тварей не бывает в природе. Таких тварей не бывает даже в Секторе: абсолютно несимметричная, с вытянутым черепом, разной формы лапами, деформированным телом, местами голая, местами заросшая шерстью…
Хамелеон!
Тот самый пресловутый хамелеон! Оборотень! Тварь, способная замаскироваться под любое живое существо!
Данила никогда не видел хамелеона живьем и меньше всего ожидал повстречать его в Москве. Хамелеоны были редкостью, но именно из их желез добывали биотин.
Данный конкретный источник биотина обманчиво медленно крался по «Евробистро», шевеля жвалами и трансформируясь прямо на глазах. Пощелкивали, выпрямляясь, суставы задних лап, вминался череп, с хрустом деформировались лицевые кости. Хамелеон пытался принять облик собаки…
Тут у посетителей, до сих пор пребывавших в ступоре и оцепенении, не выдержали нервы. Завизжали девицы, их вопль подхватили дети, до того игравшие в отважных охотников Сектора, а мужики из депо деловито перехватили пивные бутылки за горлышки, готовясь к драке.
«Спортсмен» выстрелил. Грамотно выстрелил, красиво — сдвоенным в центр массы и контрольным в голову. Все три раза попал. Все три раза без толку: раны на пятнистом теле хамелеона затягивались быстрее обычного. Мгновенно затягивались.
Хамелеон — до сих пор медлительный, как улитка, — стремительным броском сократил дистанцию между собой и стрелявшим и одним ударом лапы проломил «спортсмену» голову.
Тут уже заорали все, хором, включая майора Гриценко. И только Данила молча перехватил стул, выставив ножки вперед.
Он вспомнил, как когда-то давно, в юности, занимаясь рукопашным боем, услышал от тренера, что стул — лучшее останавливающее средство в ближнем бою. Даже на арене цирка, когда выступают львы и тигры, дрессировщик всегда старается держать под рукой свободный стул — на всякий случай. Да и деды наши на медведя с рогатиной ходили…
Майор Гриценко дергал за рукоятку пистолета, силясь вырвать его из оперативной наплечной кобуры. Майор не расстегнул хлястик, и пистолет выдергиваться отказался.
— Не-не-не-не!!! — заверещал майор в истерике, когда хамелеон начал к нему приближаться — снова медленно, но неумолимо.
Гриценко надо было бы спасти, но это означало подставить под удар себя. Просто стоять в стороне и смотреть, как тварь убьет человека? Данила не смог. Рванувшись вперед, он сделал выпад стулом. Все четыре ножки воткнулись в хамелеона, прижав того к стене.
