Стёша также достала свой телефон. Ну и…
— Девочки, снимать вы, конечно, можете, но выкладывать в сеть «Интернет» видео, в котором фигурирую я, вам запрещаю, понятно? — сообщила свой заученный протест милицейская дама
— А вы что, стесняетесь своей службы? Или, быть может, в федеральном розыске находитесь? — поинтересовался я
— Злат, давай мы обойдемся вот без этого вот! Все уже, итак, в курсе того, что ты острая на язык и колючая, — участковый выразительно на меня посмотрел
— Секундочку-секундочку! Давайте мы все немножечко успокоимся! — это полный мужчина, подняв правую руку, словно собрался клясться на библии, влез в разговор, — Меня зовут Василием Васильевичем Невзоровым…
Мужик вытащил из кармана удостоверение и продемонстрировал его бабуле.
— …а это, — он указал взглядом на женщину с родимым пятном, Аксенова Виктория Павловна…
Женщина также продемонстрировала свое удостоверение.
— …мы, из службы опеки и попечительства. С Михал Палычем вы уже, кажется, знакомы, ну, а милицейская дама…
— Капитан милиции Ткаченко Лариса Алексеевна, — перебив мужчину из «опеки», представилась та, — ОМВД района «Крюково», заместитель начальника отдел по делам несовершеннолетних
Достав из кармана форменной куртки, она продемонстрировала свое удостоверение, зыркнув в мою сторону, мол, погоди еще у меня.
— Ну вот, — продолжил мужчина из «опеки», отъевшийся на казённых харчах, — поскольку мы теперь выяснили, кто есть ху, как говорил Михаил Сергеевич, сообщаю вам Анна Леонидовна, что в нашу службу поступило сообщение о том, ваша внучка, имеющая определенного рода заболевание, не получает должной в ее состоянии заботы, лечения и питания…
— Ерунда какая-то! — тут же отреагировала бабушка, — И кто это написал?
— Сообщение пришло по электронной почте, и его отправитель пожелал остаться анонимным, — ответил Василий Васильевич и улыбнулся такой улыбкой, что мне захотелось врезать ему по роже
Очень сильно захотелось.
— Вранье! — отрезала бабушка
— Может и так, не спорю, — тут же ответил представитель «опеки», — но, вы сами понимаете, что мы обязаны отреагировать на сигнал. Вы, конечно же, вправе нас сейчас не впустить, но…
— Заходите! — заявила бабуля, — Нам скрывать нечего
И вся гопкомпания зашла в квартиру.
— А что с вашей дверью случилось, позвольте спросить? — разувшись, поинтересовался Василий Васильевич
— Сожитель…, ну или бывший сожитель, Морозовой Ирины, матери Златы, устроил здесь пьяный дебош и поджог две входных двери, — ответил на вопрос участковый милиционер
— Вон оно как! — воскликнул этот Вася и обратился к своей коллеге, — Вик, сделай, пожалуйста, отметочку, что мать создает для ребенка неблагоприятную атмосферу в доме
— Уже сделала, — ответила тетка из «опеки»
— А мать Златы ведет разгульный образ жизни? — тут же, на голубом глазу, спросил у участкового этот мужик
Я крепко зажмурился. Услышав этот вопрос, я впервые искренне пожалел о том, что попал в девичье тело. В это тело… Обидно было почти до слез, ибо такой декоративный колобок, как моя Злата, не в состоянии как следует врезать даже такому плюшевому сыну собаки (это просто ругательство, пусть собаки на меня не обижаются), как этот пухлый представитель «опеки».
А потом, мне пришла в голову другая мысль. Этот чиновник нарочно выводит нас из равновесия (причем делает он это так, что по закону к нему не придраться). Это демонстративное оскорбление. Вряд ли они намерены изъять меня из дома. Вероятнее всего, перед ними поставили задачу создать невыносимую психологическую обстановку для бабушки и матушки. И «опека» точно мотивирована должным образом, иначе этот тип так вызывающе беспардонно себя бы не вел. Я, почему-то, в этом уверен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Знаете, — первым ответил я, чеканя каждый слог, — будь я мужчиной, то прямо здесь и сейчас разбила бы вашу наглую морду. Что же касается ответа на вопрос о моей матушке…то, нет, моя мама не ведет разгульного образа жизни, и вовсе не ее вина, что прекрасный юноша, с которым она строила отношения, не смог достойно принять разрыв этих самых отношений…
— Молодец, Златка! — шепнула мне на ухо подруга, — Вот он козел!
— Я не хотел тебя обидеть, Злат…, — начал было чиновник опеки, и даже улыбнулся мне, хотя по его физиономии, пусть и на мгновение, легла тень чистого бешенства
— Конечно-конечно…, — зло ответил я
— Так, — прервал нас участковый, — давайте, пожалуйста, ближе к делу
— Значит так, Злат, — шепнула мне на ухо милицейская тетка, работающая с несовершеннолетними, — если я еще раз услышу от тебя подобные эпитеты в адрес взрослого человека, то поставлю на учет, понятно?
— Хватит меня запугивать! Никуда вы меня не поставите, ибо никаких правонарушений я не совершала! — ответил я и отвернулся
— Вы только посмотрите, какая нахалка…, — услышал я ее тихое шипение
— Моя дочь не ведет разгульного образа жизни! — ответила бабуля, которая покраснела так, что мне показалось, будто ей сейчас плохо станет
— Бабуль, все хорошо, — шепнул ей на ухо, — эти люди, как мне кажется, нарочно выводят нас из себя
Бабушка глубоко вдохнула, пытаясь успокоится.
— Покажите, пожалуйста, спальное место девочки, — подала голос женщина с родимым пятном
Бабуля повела всю компанию в нашу с ней комнату, где представители «опеки» начали осматриваться, а тетка-милиционер, делать какие-то заметки.
— У девочки нет своей комнаты…, — констатировала факт женщина из «опеки», сделав запись в своем блокноте
— И чего в этом необычного? По «квадратам»-то у нас все нормально, — за бабушку ответил я, — на троих у нас две комнаты, а если вы так радеете за благополучие детей, то отъедьте хотя бы километров на двести-триста от Москвы, и посмотрите в каких условиях живут люди там, в небольших городках, для вас, уверена, это станет откровением! Да и потом, в нашем городе, что, закончились по-настоящему неблагополучные семьи алкоголиков и наркоманов, детям которых действительно нужна помощь государства?
— Мы стараемся помочь всем, Злат, в том числе и тебе, — спокойным тоном ответила тетка из опеки
Она, вообще, спокойная как удав. Видимо, разнообразные скандалы для нее — это уже рутина, к которой она давно привыкла
— Хотите помочь мне? Хорошо! Как насчет бесплатной путевочки в санаторий? Наверняка же, после больницы мне положено нечто подобное, — сказал я
— Путёвок нет…, — все так же спокойно ответила та, оглядывая комнату и делая пометки в своем блокноте
— Вот так всегда! Лишь только дело доходит до материальной помощи, у государственных чиновников есть только доброе слово…, — пожав плечами, ответил я, — Зато, как все хотят помочь! Кстати, бабуль, ты в курсе, что папа баллотируется в московскую Думу?
Глава 15
— Кстати, бабуль, ты в курсе, что папа баллотируется в московскую Думу?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Услышав вопрос, адресованный мной бабуле, чиновники «опеки» переглянулись с характерным выражением на лицах, мол, какая богатая у девочки фантазия…
— Вроде бы, что-то такое слышала, да. Но, вообще, делами твоего отца я не слишком-то интересуюсь, — про то, что папаня собрался в депутаты, бабуля явно не слышала, но отрицать не стала, поняв, к чему я клоню
