— Злата…, — предупреждающе произнес участковый
— Это просто какой-то ужас, — покачав головой, сказала женщина-милиционер, неотрывно глядя на меня
— Да уж, Злата у нас — не девочка-одуванчик, — заметила чиновница
— Я…взрослый…мужчина…, как…ты…смеешь…разговаривать…со…мной…подобным…образом? — у Василия побледнели губы
— Так, ладно, хватит уже, пойдем-те…, — участковый открыл входную дверь и дотронулся до плеча упитанного типчика
Первыми помещение покинули тетки.
— Я не стану терпеть подобного хамства в свой адрес от невоспитанной несовершеннолетней девицы, — шепотом сказал пухлый чиновник, — я сейчас же пойду в милицию и напишу заявление о клевете на меня, и твои родители, кем бы они там ни были, понесут ответственность за все сказанные тобой слова! Не думай, что я спущу это тебе с рук, только потому, что ты девочка. И в гражданский суд подам на твоих родителей, на возмещение мне морального вреда. А если ты, без моего разрешения, выложишь запись в Интернет…
— Суд там! Милиция там! Выход тоже там! — указал я рукой в нужном направлении, не дослушав до конца всю тираду, — Давай, до свидания!
Позже. На кухне.
— Мы сегодня на прогулку пойдем? — спросила Стёша, дуя чай и успокаивая нервы, ибо после произошедшего скандала она была вся какая-то взъерошенная
— Стёш, — за меня ответила бабуля, — Злату я сегодня на улицу не пущу, пусть отдохнет и успокоится немного, гулять завтра пойдете
— А, хорошо, Алла Леонидовна, — ответил подруга и принялась жевать пиццу
— Это было плохо, Злат, очень плохо, — сказала бабушка, обратившись ко мне, чем вывела меня из «зависания»
— Почему? — поинтересовался я и отхлебнул из своей чашки
— Во-первых, потому, что это было грубо с твоей стороны, совсем не элегантно. А ставить на место подобных типов, нужно не повышая голоса и не провоцирую скандалов…
— Виновата…, — повинился я перед старушкой, — Просто, когда я увидела, как они довели тебя, не сдержалась
— Довели меня? Они? Не смеши меня, Златка, — улыбнулась мне бабуля, — я почти сорок лет работаю в школе, в обычной и в художественной, так что довести меня у этих людей при всем желании не получится. К подобному, у меня уже давно выработался стойкий иммунитет. Но с командировкой — это я, конечно, маху дала! Старость — не радость…
Бабушка погладила меня по голове.
— …так что, не переживай. У меня как раз в это время обычно давление скачет, и «гости дорогие» тут не причём. Им до нашей директрисы, в плане выведения меня из себя, еще очень далеко… Твой дедушка говорил, что нужно всегда стараться оставлять себе путь к отступлению. А сегодня, ты такого пути для себя не оставила — это очевидно…
— Бабуль, — ответил я, — дед безусловно был прав, но… Думаешь, уткнись я глазками в пол, и молчи всю дорогу, результат был бы иным?
— Ну это вряд ли, — пришлось признать старушке
— Вот именно, бабуль, — сказал я, — эти люди пришли сюда именно за тем, что они в итоге и сделали. И если бы я вела себя смирно, то жрали бы они нас в три горла, как говорится. Валенок этот, плюс те две тетки… Нет, бабуль, уверена, что чем наглее ты себя ведешь с подобного рода субъектами — тем лучше, в итоге, с ними отношения! Эти люди воспринимают вежливость и скромность — как слабость…
— Плохо то, что ты дала им повод для того, чтобы рекомендовать школе поставить тебя на внутришкольный учет
— И чем это для меня плохо? — поинтересовался я
— Хотя бы уже тем, что ты, скорее всего, будешь состоять на этом самом учете! — разозлилась бабуля, но, похоже, не на меня, — И для твоих недоброжелателей всегда будет возможность апеллировать к этому факту, мол, ты психопатка… И хуже всего то, что тебя могут не принять в десятый класс. Из девятого, конечно, не выгонят, но вот десятый… Да и перевести тебя к приятельнице в школу, с такой записью в деле, будет весьма проблематично…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Бабушка отхлебнула чайку, продолжив.
— …А в том, что школа прислушается к рекомендации «опеки», сомнений у меня, по правде сказать, нет… Ты была совершенно права, говоря о том, что эти личности заявились сюда не из-за полученной ими анонимки. Вернее, анонимка была лишь предлогом. Поставить ребенка на внутришкольный учет ох, как не просто. Помню, когда я еще работала в общеобразовательной школе, у нас был мальчик в начальных классах, которого мы четыре года безуспешно пытались поставить на этот самый учет. Для начала…
— А что он натворил? — поинтересовалась подруга
— Он обычно половину урока сидел под партой и выл волком, — отпив чая, ответила бабуля
— А вторую половину? — мне стало интересно
— А вторую половину, он без штанов бегал за девочками по классу, зато с ножницами…, — ответила та, — И даже на учителей бросался!
Я подавился чаем, представив себе подобную картину. Стёша принялась стучать по моей спине.
— Его, что, не выгнали из школы, после самого первого раза? — не поверила подруга
— Нет, — односложно ответила бабушка, и задумавшись, продолжила, — до десятого класса выгнать ребенка из школы, даже самого агрессивного, это очень сложно. Очень…
— А с его родителями поговорить? Неужели они сами не видят, что их сын весьма…нестандартный «персонаж»
В этом месте бабушка откровенно засмеялась.
— Обычно для родителей подобных детей, нестандартными «персонажами», как ты выразилась, являются все вокруг, но только не их дети…, — бабушка покачала головой
Позже.
— Завтра я к тебе зайду? — спросила Стёша, надевая кроссовки
— Само собой! — ответил я, принимая «чмок» в щеку, — Только попробуй не зайти…!
— Договорились! — улыбнулась подруга, и уже на выходе, обернулась и сказала, — Ну ты даёшь, Златка! Не ожидала я того, что ты возьмёшь и…ты была крута! Пока!
— Пока-пока! — ответил я и закрыл за подругой дверь
Позже. Перед сном.
— Бабуль, я хотела с тобой поговорить еще об одной штуке… Ну пока мама в отъезде, — начал закидывать удочку я, расстилая свою постель
— О своем отце? — тут же догадалась та, и тон ее был не слишком-то довольным
— О нем, да, — согласился я
В комнате воцарилось молчание. Бабушка, так ничего и не сказав, складывала покрывало.
— Бабуль…? — негромко позвал ее я
— Ты хочешь жить со своим отцом? — сдавленным голосом спросила она, — С ним богаче…я понимаю, вон он, в депутаты баллотируется… Твоя мама расстроится…
Я громко выдохнул.
— Бабуль, тебе только сценарии к женским сериалам писать…, — удивившись тому, как подобная возможность смогла прийти в ее голову, ответил я, — Нет, я не собираюсь переезжать к отцу. Я всего лишь хочу, чтобы мы с тобой подали заявление в суд на взыскание с него алиментов…
— Ира будет против! — тут же ответила бабушка, и судя по голосу, с заметным облегчением от того, что жить у папаши я не собираюсь
Я улыбнулся, стараясь не заржать, представив себе его выражение лица, когда и если, я заявлюсь к нему на порог с вещами.
— Вот именно поэтому, я сейчас и говорю на эту тему с тобой, бабуль, — сказал я
— Нам от него ничего не нужно, Злат, — махнула рукой старушка, забираясь в кровать, — сами справимся!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я это уже слышал. Причем буква в букву. Бабуль, а мама хочет вновь выйти замуж? — поинтересовался я
— Хочет, конечно, — с некоторой задержкой ответила бабушка
— Как думаешь, статус, по факту, матери-одиночки, которая вдвоем со своей мамой поднимает ребенка — поспособствует исполнению этого ее желания?
