Усмирение
— Закрыть лошадям морды, за каждую покалеченную, спишу со всадника!
Беладор прокашлялся, пыль покрывала коркой горло, но страже нужно слышатьголос командира, потому он продолжал орать.
— Кто без коня бросайте щиты, за мной, через камни.
Беладор спешился. Каждый шаг наверх по живым камням давался тяжело, мраморный завал сыпался вниз. Стражники карабкались за командиром по каменной гробнице первого ряда конницы. Сверху Беладор увидел размах своевольного шествия. Разогнать такую толпу без лошадей, с половиной бойцов — нелегкая задача. И храм. Они разгромили храм, нет, конечно, это Аден постарался. Преодолев преграду, стражники двинулись к зданию гильдии, толпа уже близко, а вместе с ней смертельная опасность. Люди в толпе единятся инстинктом, чувствуют себя частью общего сознания. Если нападет один человек, все ринутся за ним, не думая о последствиях, с обнищавшими силами стражи это станет приговором. Пока толпа думает, что она сильнее, она действительно сильнее. Есть у этого многоголового создания и слабые стороны. Те кому действительно есть за что воевать собраны у гильдии, основная масса легко уйдет, если ее осторожно оторвать от ядра. А с разгневанными кузнецами справится легко, если они одни.
— Не давайте повода, у толпы оружие, у нее сила, у вас власть, пусть думают, что умрут, если решатся напасть. Не машите мечом, но сделайте вид, будто готовы это сделать, — на ходу говорил Беладор
Башни храма как молот по зубам ударила по строю солдат, теперь поредевшие, шатающиеся шли они за предводителем. Меч жалом вперед, рыхлая у краев толпа шарахается от острого клина, а Беладор орет «Кто тронет стражника, будет казнен, кто тронет стражника, будет казнен». Когда толпа поплотнела, командир завернул дугой, отрезая от бунта ломоть. Стража с выставленным вперед оружием, уколами обратила часть толпы в бегство. Другой ряд стражи не сдавал позиции, кольями встав по дуге. Понемногу Беладор отрывал куски толпы, но к зданию гильдии не приближался. Там собрались самые горячие ребята с кузнечными молотами и мечами. Долгая осторожная операция по отделению краев прошла бескровно, глаза скопления направлены в центр, назад никто не смотрит. Когда на площади остались только те, кто без боя уходить не собирался, стража полукругом обступила толпу и начала теснить. Осознание одиночества в кругу красных плащей, колыхнуло уверенность кузнецов, теперь ярость в глазах превратилась в страх. Один из толпы захотел ударить стражника рядом, но ловкий меч Беладора отсек кисть, кузнеца схватили за кровоточащую культю и выдернули из толпы через первый ряд.
— Этот человек будет казнен, если вы не сложите оружия, — заорал Беладор.
Еще трое с криками кинулись на Беладора, но стражники приставили к их шеям мечи. Слюна Беладора прыснула на испуганные лица кузнецов.
— На колени!
Трое нападавших послушались, их вытянул второй ряд солдат. Толпа все больше уплотнялась. Ни двинуться, ни назад, ни вперед.
— Эти люди будут казнены, если вы не сложите оружия.
— Кто заплатит нам за работу? — выкрикнули из глубины толпы.
— Сложите оружие и ваши жалобы выслушают, сложите оружие, и никто больше не умрет.
— Пошел ты!
Еще один человек кинулся на Беладора. Его остановили свои, вырвали клинок и придержали за плечи. Звон падающих мечей, заставил Беладора облегченно выдохнуть, солдаты отступили на пару шагов, дав толпе воздуху.
— На колени, — приказал Беладор.
Все покорно опустились
— Кто главный — встать!
Головы показали назад в самый конец толпы у здания гильдии. Встал мощный мускулистый кузнец.
— Будет вам плата, старых господ казним.
— Они уже мертвы, им раскрошили черепа, — ответил кузнец.
— Ничего, они заслужили смерть своими преступлениями. Ты теперь новый глава Гильдии.
Кузнец поклонился.
— Кто убил этих злодеев? Встаньте! — Двое поднялись. — Выйдите ко мне и, ты новый глава. — Беладор взял руку главного кузнеца и поднял ее вверх. — Все вы собрались не без причины, вас обобрали, я понимаю. Но сегодня на этой площади совершено преступление. Бунт! За бунт полагается казнить каждого из вас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Солдаты резко шагнули в сторону людей на коленях, и толпа приникла к земле.
— За порогом война, я не позволю разногласий внутри дома. Знать возмутится, если никого не накажут за смерти. Мне придется кого-то казнить, чтобы сохранить мир. Почему вы не пришли ко мне с вашей просьбой? Почему вы решили все силой? Вы двое, вы убили высших членов гильдии, вы участвовали в бунте против гильдии вы дважды преступники.
— Мы просили, Беладор, посылали многих. Слуга всегда отвечал, что вы заняты. В башню нас не пускали! — молил глава кузнецов.
— Простите меня, — шепнул Беладор, и снова громко продолжил, — кто из вас всех готов встать под топор вместо них?
Наступила напряженная ищущая тишина.
— Никто? Хорошо. Новый глава, впишите имена убийц в эту грамоту.
Главный кузнец смотрел на тех двух, на их глазах слезы, они начали злобно и беспомощно вырываться.
— Они мои люди, я не могу их приговорить!
— В таком случае я закончил, стража, вы знаете что делать.
Солдаты резко шагнули еще раз. Послышались крики толпы, но стражники остановили общий замах в миге от гибели первых рядов.
— Я подпишу, подпишу, казните меня вместо них.
— Нет, ты глава гильдии, забыл?
Молчание, и терзания нового главы прервал усталый голос Беладора
— Стража…
Кузнец заскрипел пером по пергаменту.
Аден и змий
Пока городская стража разбиралась с протестующими, выкапывала людей из-под завала, и успокаивала город после беспорядков, Писарь с Фатэлем, Рассалой и еще парой шутов двинулись к опустевшей башне стражи. Аден пропал после взрыва, но бунтари не выказывали беспокойства. Конечно, Аден будет ждать их у ворот, подумал Писарь, еще и упрекнет, что долго добирались. Шли и впрямь не слишком проворно, Рассала пытался скрыть боль, но обожженная рука постепенно забирала силы. Фатэль все уговаривал моряка вернуться в дом. Рассала, качаясь и спотыкаясь, стоял на своем.
— Может там полно сторожевых будет, кто скажет им подвинуться? Ты? Писарь?
— Сейчас ты даже меня подвинуть не сможешь, от тебя пользы как от засохшей акулы на берегу. Да ты как акула, от тебя вообще никогда никакой пользы, так что уплывай в дом и жди нас. — Фатэль подхватил моряка, чтобы тот не упал.
— Нет, нужно помочь Адену, если что-то пойдет не так, корона уже никогда не падет.
— Если что-то пойдет так, как ты сейчас ходишь, то да мы обречены. Но все будет хорошо, если просто вернешься. Аден уже завтра станет королем.
Рассала оттолкнул Фатэля и зашагал твердо.
— Думаешь, он как все? Думаешь, просто хочет власти, да? Аден ненавидит ее! Он построит другой мир, а потом уйдет, и я и все мы уйдем.
— Ладно, Рассала, как скажешь.
— Нет, мне интересно, что скажешь ты!
— Ты и Аден идейные, вы лучшая порода людей. Дело в других, посмотри вокруг, думаешь, они смогут жить как вы? Смогут выдержать свободу? Я расскажу тебе, как все будет. Когда не станет короля, народ перегрызет друг друга, собьется в стаи, чтобы не умереть. Стаи начнут расти, сливаться. Снизу безопасность сверху власть.
— Я не дам, и Аден со мной, и все наши. Мы будем дробить, вырезать всех кто хочет власти, а когда их не останется, люди перестанут воевать. Они уживутся, уравняются. После шторма придет штиль.
— Если останетесь при своем, то увязнете. В конце концов, поймете, что придется надеть корону. Вся история учила людей подчиняться ей, тысячи лет, власть въелась в сердца, она в голове, в крови, им нужно знать за кем идти. Может когда-нибудь, через новые тысячи лет придет тот прекрасный мир. Где вместо законов правит паутина людских интересов. Эпоха гордого бесстрашного народа. Где каждый будет бояться лишь одного — обидеть другого. Может завтрашний переворот станет первым шагом, может. Но Аден скоро поймет, что люди не готовы, наденет корону и начнет править.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
