домой к любимой жене.
Жить предстояло в четырёхместном номере. Я сразу же переспросил насчёт курса лечения. Меня успокоили, что всё решится завтра после завтрака, когда сдам необходимые анализы и пройду медосмотр. Сейчас некоторые специалисты уже закончили работу. Да и время, типа, сами видите, позднее. Ну и ладно. Сейчас пойду займу койку, а потом пройдусь до столовой. Ужин ведь никто не отменял. По крайней мере, я на это рассчитываю. Очень уж мне хочется попробовать еду из местной столовой. А заодно оценить сервис, так сказать. Всё-таки почти месяц я буду здесь, поэтому вопрос с питанием один из самых главных.
Ни на какой ужин я не пошёл. Три соседа, с которыми мне предстоит жить в одной комнате, наотрез отказались меня куда-либо отпускать и предложили поприсутствовать в качестве арбитра. Да я и сам, после увиденного, уже не очень-то и хотел куда-то идти. Всё очень просто. Меня увлекла игра. Я не очень большой знаток игры в шахматы. Умею играть и всё. Одно время увлёкся решением шахматных задач, но это продлилось недолго. Были дела поважнее, да и игры бывают разные, мне не зашло, как сейчас модно говорить. Но тут, я прямо-таки завис возле стола с шахматной доской. Так меня поразила эта разновидность шахмат и сам процесс. Вот — ей богу, ни в той жизни, и уж тем более в этой, я не видел ничего подобного. Да что там скрывать, я даже упоминания никакого не слышал и не читал о такой игре. Это был взрыв мозга со всеми вытекающими последствиями. Я даже момент знакомства пропустил мимо ушей и внимания. Пришлось воспользоваться одной из технологий будущего и просто-напросто дать соседям прозвища — короткие и легкозапоминающиеся: Румын, Кострома и Карась. Румын — потому что похож на Киркорова. Кострома — потому что единственное, что я запомнил про него, это город откуда он прибыл. Карась — потому что глаза печальные. Вот и всё. Но это ладно, а вот сама игра это нечто…
Играют в неё втроём. Доска и фигуры обыкновенные, как для игры вдвоём. Но ходят по кругу и по очереди. Например: Румын начинает белыми, следом Кострома делает ход чёрными, присоединяется Карась и ходит белыми. Теперь новый круг: Румын идёт чёрными, Кострома следовательно белыми, а Карась чёрными. В общем это как играть самому с собой, только двое человек тебе мешают. Сначала это выглядит как полный маразм и идиотизм какой-то. Как можно играть, думать, просчитывать ходы то белыми, то чёрными фигурами по очереди. Но в процессе, я начал понимать всю грандиозность идеи и увлёкся просмотром этой битвы шахматистов. Какой нафиг ужин? Какой нафиг режим, когда тут такое творится! Победителем является тот, кто поставил мат. Или ничья если случился пат. А вот ребята похоже не испытывали никаких трудностей и резались в эту игру не отрываясь ни на секунду. Закончилось это представление победой Карася. И вот пока они все отдыхали, перед следующим поединком, я поинтересовался:
— Мужики, а что это за шахматы такие? В первый раз вижу.
— А это, — ответил Румын, он, как самый деловой, на мой взгляд, в этом трио, улёгся на кровать и вещал оттуда, — командировочный вариант «шахматной карусели» или по другому «Сочинская карусель». Очень хорошая тренировка для мозгов.
— Тут не поспоришь, — согласился я, — сам наблюдал. Только причём тут карусель? Вроде ничего не крутится.
— Это здесь всего в достатке, — подал голос Кострома, — а в некоторых местах стульев не хватает. Приходится меняться местами, постоянно вставать, переходить с места на место — вот и получается, что смотрится как карусель.
— Если так, то да, похоже, — не стал возражать я, — только всё равно не понимаю, зачем так издеваться над нормальной игрой? Что, у нас, в Советском Союзе шахмат не хватает, что ли?
— Вот! — очнулся Карась и сразу же подключился к разговору, — сразу видно, что ты не разбираешься в шахматах…
Дальше мне была прочитана пятнадцатиминутная лекция о различных методах тренировок в спорте вообще и шахматах в частности. Откуда я узнал, что мозг тоже нуждается в постоянных занятиях и чем они разнообразнее тем лучше. А именно так, играть и использовать как тренировку, придумал какой-то профессор и одновременно шахматный гроссмейстер во время отпуска. Теперь все пользуются.
Пока мне, нудным голосом, рассказывали историю «Сочинской шахматной карусели», я думал. Ну не помню я, ни одного упоминания про такую разновидность игры в шахматы. А это может означать только одно, что я в какой-то параллельной реальности. Очень и очень близкой к нашей, но всё-таки чем-то неуловимо отличающийся. В который раз я в этом убеждаюсь. Надо бы внимательно пройтись по учебникам истории, когда вернусь в Калугу. Поискать различия. Хотя, всё может быть и это просто я не знаю всего, что происходило в нашей стране в то послевоенное время. А что? Ну не может простой человек знать всё! И я этому подтверждение… Всё, решено, как только приеду в Калугу, сразу же, как только будет свободное время иду записываться в библиотеку.
Пока я предавался невесёлым мыслям, мои соседи начали разыгрывать следующую партию. А я что, лысый что ли? Стал сбоку и стал смотреть на это увлекательное зрелище. Всё равно делать нечего, а так хоть время побыстрее бежит. Когда, даже мне, стало понятно, что белый король скоро сдастся. Я решил перекусить. Поэтому, стараясь не привлекать и не отвлекать, аккуратно выпотрошил свой рюкзак. Там много чего осталось из съестного. Вот и употребим, после матча. Надеюсь, что ребята не откажутся. Пища не может быть только духовная. Надо и чего-нибудь посущественнее употреблять. Иначе мысли откажутся существовать в голодом организме и покинут мозг. Хе-хе…
После перекуса, я смог выдержать ещё три партии. Потом, мой мозг отказался воспринимать эту игру как реальность. Глаза стали сами собой закрываться. Рот почти не закрывался от постоянного зевания. А так, как я, каждый зевок сопровождал громким: — «Ы-ых», то народ потребовал, чтобы я лёг спать. Потому что, нечего, тут отвлекать нормальных людей от игры, своими дикими завываниями. Оказывается, они им напоминают, о завываниях немецких бомбардировщиков. Мысли начинают идти не в том направлении. А тело автоматически ищет укрытие получше. В общем вечер пошёл насмарку, потому что я просто-напросто отключился, стоило только голове опуститься на подушку.
Проснулся рано. За окном была темень, а на часах всего-навсего четыре тридцать. И вот чем заниматься простому советскому комсомольцу в такое время? Не, я знаю много и всякого разного, чем занять себя. Но,
