Ашурт горестно вздохнул и забрал бутылку:
— Лас, пошли оборотней гонять.
Конечно, прав, но, дьявол, как не хотелось это признавать. И Алексей это прекрасно понял.
— А курица? — Скребицкий кивнул на духовку.
— Да готова уже давно, — махнул рукой Санти, — отжалеть вам от щедрот своих?
— Кончайте с выпивкой при свидетелях. Понятно? — демоны кивнули в ответ на приказ полковника, — Нечего студентов разлагать.
— Было бы что разлагать, — буркнул Лас.
— Разговорчики в строю, — грозно прикрикнул Алексей и спросил уже тише, — Дорогое вино было?
Ашурт махнул рукой, ерунда, еще есть.
— Это «Белая герцогиня», — предупредил он Алентиса, — пить будете, мясом не закусывайте, чтобы утром голова не болела. Женщины, они такие коварные, да, Ласти?
Йёвалли задумчиво-загадочно посмотрел на друга, словно размышлял, убить его или оставить в живых. Проверка быстро ретировалась подальше от демонических разборок, пожелав приятного вечера, и ушла искать потерявшегося в недрах общежития зама.
— Демоны, мы идем к оборотням или нет? — напомнил Мишель.
— А куда ж мы денемся? — Санти отдал ему гитару и начал доставать гуся, — Сейчас придет Серж и пойдем. А то замучил уже байками. Вервольфы, вервульфы…. Пора знакомить. Смотри-ка, точно готов.
Умеет ашурт делать сюрпризы. Сержу, ввалившемуся с мороза с пакетами, великодушно дали их сгрузить, потом распахнули перед ним дверь в «Перекресток» и, обведя зал трактира широким жестом со словами: «Оборотни. Прошу любить, жаловать не обязательно», — подтолкнули в спину. Естественно Богева завелся сразу.
— Настоящий? — Сергей вытаращил на волка глаза.
— А то, — значительно ответил Санти, на ходу окидывая взглядом главу клана с головы до ног, а вдруг подделка? — Богева, ты уже перешел с молока на пиво?
— Перешел, — оборотень быстро остыл, решив, что сегодня у него в качестве исключения хорошее настроение.
В результате они просидели до поздней ночи. Кажется, Сергей так и не поверил до конца, что волки и не только они приспособились каждый по своему к изменившемуся миру. Человек хотел верить в сказку, и демоны не стали его разубеждать. Еще успеется.
Новый год они встречали вместе с группой на берегу моря в знакомом бунгало, утром твердо решив, что спаивать Гнома больше не будут. Не интересно. Изрядно перебравший клавишник уснул на веранде, и уже через полчаса всей группе хотелось придушить его одним из самых зверских способов. Храп, раздающийся со второго этажа, куда его с хохотом уволокли, чуть не выронив по дороге, здорово действовал на нервы.
— У него язык, что ли, западает, — сделал предположение Шип, со страдальческим лицом наблюдая за возмутителем спокойствия, — Мне же еще спать с ним в одной комнате.
— Оторвать? — предложил услужливый ашурт.
Кончилось тем, что Гному художественно разрисовали лицо красной краской, записали все на видео и накинули полог тишины, чтоб не мешал. И благополучно об этом забыли.
Утро, вернее, день нового года начался с грохота, дикого хохота и ругани клавишника.
Гном, проснувшись, сладко потянулся на кровати и пожелал доброго утра Шипу, придирчиво разглядывающему себя в зеркале. Бас-гитарист не среагировал, но у Гнома было прекрасное настроение.
— Который час? Шип. Шип! Шип!!!! — клавишник подорвался на кровати, выйдя за границы полога, — Ты меня за кого держишь! Шип!!!
— Ты что орешь? — удивился Колючка, — Я еще не глухой.
— Ты издеваешься? Я уже два часа тебя зову.
Шип хмыкнул, чувствуя, как рот непроизвольно расползается, и на всякий случай помахал другу рукой. Гном сердито на него покосился и пошел в ванную, что-то бурча себе под нос. Далеко уйти бас-гитаристу не удалось. Когда он, мерзко подхихикивая и потирая ладони, на цыпочках выбегал из комнаты, его настигла первая волна рева. Шип благоразумно взял быстрый старт, и тут его догнал грохот опрокинутого стула, ругань друга, а потом и сам друг.
На первый этаж Колючка спустился на могучем плече злющего, как дьявол, Гнома.
— Это что? — показал тот на свое лицо, — Чья работа?
— Надо у родителей спросить, — Джуни внимательно рассмотрел шорты в пальмах, обтягивающие крепкий зад бас-гитариста, и неопределенно посмотрел на давящихся смехом музыкантов, — Они должны помнить.
Шип беспечно поболтал ногами, напоминая о себе. Гном подбросил его, пристраивая удобнее:
— А этот что, совсем оглох?
— Так ты о чем сейчас спрашивал? Мы думали….
Сброшенный Колючка с воплем грохнулся на пол, а группа бросилась наутек. Через полчаса отмытый клавишник хохотал над видео вместе со всеми.
На следующий день их вызвал Вардис.
— Тебя Найири ждет, — темный кивнул Ласу на портал, — а к тебе у меня разговорчик небольшой, — остановил он Сантилли, — Мужской. Посекретничаем?
Йёвалли махнул другу и переступил границу. Ашурт вопросительно выгнул бровь:
— Очередной тест на выживаемость?
Если бы.
На равнине никого не было. Сантилли оглянулся. Все как обычно: камень и камень до самого горизонта. Они здесь отрабатывали боевые навыки с триадой.
— Ласти!
И что он кричит? И так понятно, что никого нет.
— Черт!
Герцог едва успел пригнуться, чтобы пропустить над собой духа воздуха.
— Черт!
Атаки следовали один за другим. Ашурт едва успевал ставить щиты. Да чей же ты?
— Стой!
Конечно.
— Давай побол…. Черт!
Получай! Духа отбросило в сторону, но не остановило. Силен, дьявол. Да что же делать? Огнем нельзя, сам поджаришься. С ветерком. Ашурт свил жгут из воздуха наподобие гасила и раскрутил его. Можно было и аркан, но попробуй поймать им эту бестию. Если бы учитель хотел, чтобы ученик убил своего противника, то тогда его забросили бы непосредственно к духам. Хотя и это бабушка надвое сказала, как говорит Сергей. В любом случае, живой предпочтительнее мертвого.
Сорвалось. Бывает. Сантилли дождался следующей атаки.
— Вардис! — герцог, сидя на брыкающемся спеленатом духе, попинал его пяткой, чтоб успокоился, и снова прокричал — Это чей? Ты где?
— Андерса, — темный обошел помятую парочку и укорил ашурта, — Не аккуратно.
— Ну, извини, мне выбора не оставили.
Что крылатый змей, что сам демон немного ободрались в пылу схватки. У Сантилли на щеке и лбу красовались внушительные ссадины, рукав рубахи, новой, между прочим, был оторван и вполне годился, чтобы вытереть кровь с лица. Зато джинсы можно отдавать Ласти, он любит дыры на коленях. Ашурт подул на ладони, чтоб быстрее заживали. Неистребимая детская привычка.
