– Что ты тут пророчествуешь! – вскипел Вий. – Слушай, я выжил там, где металл плавился, а ты мне скорую смерть каркаешь. Можете драпать, я остаюсь. Буду мочить всех этих богомолов, пока снарядов хватит. Где встречу саранчу, там и замочу.
– Если б это было так просто... – вздохнул Дар.
– Можно пойти другим путем, – подала голос Юля. – Необязательно иметь бумаги Свищева, нужно подумать, как тузы узнали, что Тима видел убийство родителей.
– Конечно, они как-то узнали, – сказал Дар, но вяло, ситуация виделась ему безнадежной. – Тимка утверждает, что никому не говорил.
– А Люда? – напомнила Юля. – Тима сказал ей, что его родителей убили, он беспокойно спал. Она консультировалась с врачом, что делать с мальчиком. Раз врач советовал ей не трогать эту тему и сказал, что Тима должен сам захотеть рассказать обо всем, значит, ему Люда что-то рассказала. Или даже водила Тимку к нему.
Это была маленькая зацепка. Дар пошел к мальчику, за ним потянулись остальные.
– Тимофей, отвлекись! – позвал Дар. Тот нехотя повернулся к нему. – Скажи, пожалуйста, Люда тебя к врачу водила?
– Когда я болел, то врач приходила к нам...
– Я не про то. К другому врачу водила? Ну, когда ты не болел, а она все равно потащила тебя к нему?
– Угу, было так.
– А к какому врачу водила? – подключился Гера.
– Не знаю. Люда говорила, будто я кричу во сне, а я не помню, чтоб кричал.
– Это был психолог или психиатр, – сообразила Юля.
– Ну, а что с тобой делал врач? – спросил Дар.
– Ай, она муру всякую заставляла делать, – отмахнулся Тима. – Картинки просила нарисовать, квадратики цветные показывала... Неинтересно было.
– Это психолог, – пояснила Юля.
– Может, и психолог, – ерзал на стуле Тимка. – Потом она попросила меня подождать в коридоре, а Люда осталась у нее.
– Помнишь, в какую поликлинику Люда водила тебя к врачу? – поинтересовался Герасим.
– Не-а, не помню.
– Как же так, Тимофей? – удивился Вий. – Ты вон сколько всего помнишь, а поликлинику не помнишь?
– Не помню, – упрямо тряхнул головой Тимофей. – Я не запоминаю то, что мне не нужно. Когда я с Людой иду по улице, то освобождаю сознание и думаю об интересных вещах, а она меня ведет. Люда – проводник, понял? Вот и все.
– Но она водила тебя в поликлинику, да? – продолжал вопросы Дар. – Или вы домой к врачу приходили?
– В поликлинику.
– И врач была женщиной?
– Женщиной.
– Тима, а когда это было? Можешь примерно сказать число?
– Первого ноября. У нас в тот день в школу приезжал кукольный театр. Ерунду показывали, про зайчиков и лисичек. После этого мы с Людой поехали к врачу.
– А на чем вы ехали? – спросил Гера.
– На троллейбусе, потом на автобусе и пешком еще шли. Юля, ты скоро освободишься?
– Скоро, – пообещала она.
Дар, Герасим, Вий и Юля вернулись в номер, где совещались.
– Подведем итог, – воодушевился Дар. – Я думаю, вывести на тузов может врач. Она сообщила им, что Тимофей видел убийц.
– Что, и врачиха в банде? – офонарел Вий.
– Может, случайно обронила при ком-то, – высказал предположение Дар. – А может, и доложила.
– Мы ее не найдем, – покачал головой Герасим. – Это просто невозможно. Если б сейчас Людмила была с нами...
– Спокойно, – выставил ладонь Дар. – Я кое-что придумал. У нас есть несколько человек, которые пригодятся. Калюжник...
– Не верю ему, – сказал Гера.
– Я тоже, – усмехнулся Дар. – Но ему понравилось мое предложение и то, что я согласился сдать убийцу его братков. Есть Мятежный – он, кажется, порядочный трус, значит, всегда продаст Калюжника. Есть Клок. Он точно знает, от кого поступил заказ на Людмилу и Тимку. Но это на крайний случай, я бы не хотел им воспользоваться, потому что у Клока большая армия. И есть четвертый... следак из прокуратуры.
– Да они все...
– Продажные? – подхватил Дар. – Тем лучше. Сейчас главное – выяснить точно, где Люда. Думаю, следак нам это скажет. Поехали, будем караулить его.
Остаток ночи и почти весь день Марьяна с Людой провели на вокзале. У Марьяны часто звонил телефон, но она даже не смотрела, кто звонит. Тело ныло, не сиделось, не стоялось, хотелось спать, а скука была смертная. Ну, и что делать в их положении? Поскольку денег у обеих не было, а кушать к вечеру захотелось до отупения, когда мысли стали концентрироваться исключительно на еде, подстегиваеиые запахами из кафетерия, Марьяне пришла в голову ценная идея:
– Слушай! Надо замок вскрыть.
– Чем? – вяло отозвалась Люда.
– Я знаю одного слесаря, он рядом живет. Как до меня раньше не дошло? Идем. А то я от жизни такой похудею, и никому не буду нужна. Попадем домой, закроемся... Еды у меня дома полно...
Начался второй пеший переход, теперь в обратную сторону – от вокзала до дома Марьяны. Людмила не сказала ей, что живет по соседству. Вообще она больше молчала, думала о Тимке, о ребятах, которых не оценила, ругала себя.
Слесарь как раз пришел с работы, ужинал. Но от шабашки не отказался и через час выломал замок. К счастью, деньги в доме были, Марьяна расплатилась с мужиком.
– А как же мы будем с открытой дверью? – спросила Люда. – Другой замок тут есть? Пусть он заодно вставит, а?
– Откуда я знаю, что тут есть? – выпятила нижнюю губу Марьяна. – Меня быт не касался, этим муж занимался. Да ладно, чем-нибудь загородим, а завтра я куплю новый замок.
Когда вошли в гостиную, залаял огромный черный пес. Он бросился к Марьяне, Люда попятилась.
– Не бойся, – успокоила ее Марьяна, не обращая внимания на пса. – Он с виду грозный, а на самом деле дурак дураком. Уй! Нагадил, скотина... Фу!
– Он же столько времени не выходил, – оправдывала пса Людмила. – Не переживай, я уберу. Бедненький, проголодался...
– Жрать! Жрать! – проснулся попугай.
– Вот это да! – ахнула Люда, увидев попугая. – Как его зовут?
– Не подходи близко! – предупредила Марьяна. – Бакс – его кличка. Из-за этого урода мне чуть руку не ампутировали. А еще он предатель. Представляешь, рассказал следователю, что я сейф вскрыла. Ну, не гад, а? Еще корми его. А жрет орехи и фрукты. Люди кашу едят, а он... Ух, предатель! Давай так: ты убираешь здесь, я кормлю живность, затем выпущу Цента на улицу, может, его кто подберет... А потом мы с тобой устроим царский пир.
Вия оставили в машине, Дар и Герасим вошли в кафе неподалеку от центра города, соблюдая все возможные меры предосторожности. Вряд ли Мятежный узнает их по фигурам, ведь, разговаривая с ним в машине, лицо Дар предусмотрительно закрыл маской, на стрелке с Калюжником тоже, а Геру он раскрасил черной тушью. Но тогда, в машине, Осокин неосторожно проболтался, что видел его со следователем, теперь Мятежный наверняка будет заострять внимание на посетителях, которых, к сожалению, в кафе было в этот час немного. И точно: Мятежный воровато озирался по сторонам. Герасим был в очках-хамелеонах, дабы Мтежный не заметил, что он смотрит исключительно на него и следователя, а сидел Гера так, чтобы видеть Ипсиланти и Мятежного. Дар устроился почти спиной к ним.
– Я так и знал, что он обязательно встретится со следователем, – сказал Осокин. – Нам повезло, это случилось сегодня. Давай, Гера, попробуй прочесть по губам, о чем они толкуют. Это важно.
– Сейчас говорит следак... – сосредоточенно глядя на губы Ипсиланти, тихо сказал Герасим. – Отчитывает... за опоздание. Не вижу, что отвечает «двойник»... Черт, он сел в профиль к нам... Кажется, оправдывается. Да. Теперь следак... «Хвост? Кому ты нужен».
– Понял, – зашептал Осокин. – «Двойник» думал, что за ним следили, да? Неплохо у него варит котелок. Он нас заметил?
– Помолчи, потом... «Что... было... на стрелке...» Это следак. Нет, не вижу, что отвечает «двойник». Следак: «От тебя... никакого толка...» Опять «двойник» говорит. Следак: «Не вижу... стараний... Зачем... нужен... Ка...» Следак, видимо, спросил, зачем нам нужен был Калюжник.... Тихо, тихо, он опять говорит: «Не доверяет тебе... Калюжник. Мне... нужны... точные сведения. Вместо... этого... выслушиваю, как ты... толчешь воду в ступе... Жду тебя по... полчаса, как... любовницу. Ты не отработал свою свободу. Где твоя работа?» Ага, «двойник» опять оправдывается, это понятно. Следак: «Ах, время... У меня... нет времени... весь город запугали... никуда не годится... Короче, даю... три дня. Не будет сведений... на свиданки... перестану ходить... пойдешь по этапу со своими... ма...зу...риками... в колонию... Теперь катись».
Гера вздохнул, словно проделал тяжелейшую работу. Cобственно, так и было. Мятежный встал со стула и, опустив плечи, пошел к выходу, а Ипсиланти пил пиво, бросая в спину осведомителя презрительные взгляды.
– Он стукач, – вывел Герасим. – Видно, следак крепко подцепил парня, угрозами принудил стучать, а тот плохо справляется.
– Это ясно, – сказал Дар. – Как тебе следак?
– Не берусь судить о нем, но по лицу видно, что он сильно не жалует стукача. До сих пор полон недовольства и презрения. Когда его на арапа будем брать?
