— Все, хватит разводить нюни! Мы железные леди и железной рукой схватим противника за горло! И подавим его своей железной пятой!
— Эк тебя на железе-то заклинило! — озабоченно заметила Ирка.
— Мы пойдем на абордаж! — Я сменила ассоциативный ряд. — Мы прихлопнем ос в их гнезде!
— Говоришь, мы? — задумчиво повторила подруга. — В смысле, вместе хлопать будем, да? Эх, я так и знала…
— Ну ты же не бросишь меня на полпути?
— Конечно, я не брошу тебя, — подтвердила Ирка.
Я удовлетворенно кивнула и отвернулась к окошку.
— Я только не хочу, чтобы это был наш последний путь, — вполголоса добавила подруга.
Остаток пути до дома мы проделали в хмуром безрадостном молчании.
— Съешь бутербродик, — тихонько попросила Ирка, подсовывая мне под локоть тарелку с ломтями хлеба и ветчины.
— Не-а, — я отодвинула блюдо и продолжила грызть ногти.
Видя мое состояние, Ирка тихо исчезла. Минут через десять я осознала, что в доме стало необыкновенно тихо, прошлась по комнатам, выглянула во двор, потом в окно на проселок — и увидела подругу, удаляющуюся по дороге прочь от дома в компании моих зверей. Это же надо! Ирка добровольно, без всяких уговоров с моей стороны вывела на прогулку Томку! Более того, она даже кота запрягла в шлейку и взяла с собой!
Любуясь, как они гуляют, я невольно улыбнулась. Слева впереди налегал на постромки неукротимый пес, за ним семенила Ирка, крепко вцепившаяся в натянутый, как струна, поводок и в стремлении удержать собаку сделавшаяся похожей на накренившуюся Пизанскую башню. Сзади, натягивая помочи шлейки в противоположную сторону, с уныло-гордым видом брел Тоха. Кот притворялся, будто гуляет сам по себе, но периодически его рывками уносило вперед. Лебедь, рак и щука!
Я взглянула на часы — утро еще, десяти нет! Взяла телефон, села в кресло и позвонила в Киев мужу. Рассказала, какая у нас погода, узнала последние семейные новости.
— Кыся, у нас такой талантливый сын! — восторженно поведал мне Колян. — У него научный склад ума и такая любознательность! Представляешь, стою я вчера на балконе, смотрю во двор, там недавно вырыли котлован под новый дом… Смотрю, значит, и вижу: наш Масянец, хорошо заметный на расстоянии благодаря своему красному комбинезону, съезжает на попе с глинистого откоса. Потом выбирается из ямы и снова съезжает в нее лежа на спине. Потом на боку. Потом головой вперед! Не поверишь, он раз десять скатился в этот котлован! Оказывается, ребенок выяснял, какой способ спуска позволяет достичь максимальной скорости! Здорово, правда?
— Здорово, — подтвердила я, не зная, смеяться мне или плакать.
Как вам это нравится? Ребенок битый час изобретательно пачкает в грязи новый финский комбинезон, а папенька юного свинтуса все это время умиленно наблюдает за ним с балкона восьмого этажа, пытаясь понять логику действий своего отпрыска!
— Интересно, а что сказала по этому поводу бабушка?
— Сначала она вообще ничего не могла сказать, — радостно сообщил Колян. — Ну просто ни единого слова! Открыла малышу дверь, ахнула, замычала — и давай тыкать пальцем куда-то в сторону лестничной площадки! Оказывается, она хотела, чтобы ребенок разделся за порогом! К сожалению, мы ее не поняли, втащили малыша в прихожую, и, пока дедушка искал линейку, Масянец наследил в доме, как снежный человек!
— Погоди, а зачем дедушка искал линейку? — не поняла я.
— Как — зачем? Нам было интересно узнать, какой толщины слой глины на Масянькином комбинезоне! Оказалось — ты не поверишь! — почти повсеместно шесть миллиметров, как на хорошем бутерброде, удивительно ровный слой, нарочно так не намажешь!
— Ах, и дедушка с вами был, любознательные вы мои? — Я захохотала. — А бабушка…
— А бабушка, когда отмерла, очень нас ругала, — пожаловался муж. — Досталось всем! Малышу за то, что он испачкался, дедушке — за то, что он исследовал грязевые отложения, уложив малыша на ковер в гостиной, и даже мне — за то, что я нашел самый эффективный способ постирать испачканную одежду!
— Это как?
— Очень просто, поставив Масяньку в комбинезоне под душ!
— Ох! Бабушка, наверное, упала в обморок! — ужаснулась я.
— Да бабушка упала в обморок еще в самом начале, едва открыла дверь, — отмахнулся Колян. — Думаешь, почему она так долго молчала? Когда она пришла в себя, мы много чего услышали!
— Весело вам! — отсмеявшись, я вспомнила, о чем хотела расспросить супруга. — Колюша, мне нужна твоя помощь! У меня тут по работе возникла необходимость залезть в чужой компьютер. Проделать это надо быстро и выгрести из него все, что можно, причем я не знаю, что вообще там есть и где это искать. И как все то, что я выгребу, унести с собой?
— Берешь под мышку системный блок и утаскиваешь! — хохотнул Колян. — Просто и эффективно, только тяжеловато!
— Не годится, — покачала головой я. — Унести украденное надо тайно!
— Ну, тогда можно сделать так…
Минут пять я внимательно выслушивала инструкции, ключевые моменты даже застенографировала, и постепенно в моей голове сформировался достаточно подробный план действий.
— Спасибо, Колюша, — поблагодарила я мужа. — Целую тебя крепко, а ты поцелуй за меня Масяньку! Бабушке и дедушке привет, я вас очень люблю, не поминайте меня лихом!
— Эй, ты чего задумала? — встревожился чуткий супруг. — Что там у тебя происходит?
— Ничего особенного, — соврала я. — Целую вас, скучаю, увидимся! Надеюсь…
Я положила трубку, взяла бумажку с записями, внимательно ее изучила и составила приблизительный план нейтрализации нехороших людей, желающих лишить меня жизни, моего мужа — жены, сына — матери, Ирки — подруги, кота и собаки — хозяйки.
— Вот как нас много, целая толпа народа на моей стороне, — заметила я, пытаясь вселить в себя надежду на успех опасного мероприятия.
Авось получится!
Навещать помещенного в Первую городскую больниицу Бармалютку Мелюзгаврик поостерегся: не приведи бог, кто-нибудь начнет расспрашивать, что, собственно, делал пострадавший со товарищи в районе фатального падения тополя глубокой ночью!
Впрочем, по телефону он выяснил, что его милосский братец находится в реанимации и в сознание до сих пор не пришел. Стало быть, Бармалютка все равно не оценил бы Мелюзгавриковой заботы, вздумай тот ее проявить.
На самом деле жизнь и здоровье Бармалютки волновали Мелюзгаврика мало. Куда большее беспокойство вызывало нескрываемое неудовольствие шефа, вызванное очередным позорным провалом. Правда, на сей раз досталось на орехи в основном Морозову, который был назначен ответственным за организацию очередной попытки устранения неуязвимой журналистки.
Выпросив у разъяренного шефа пару дней на разработку нового плана, Мелюзгаврик между делом намеревался обстряпать собственные делишки, а именно добыть сумку, в которой идиот Жора по-идиотски же спрятал свои баксы. Нечего сказать, схоронил денежку!
Как заполучить пресловутую сумку, Мелюзгаврик придумал еще ночью, сидя на стволе собственноручно поваленного тополя и созерцая общую суматоху, вызванную синхронным падением дерева и балкона. Чтобы решить эту задачку, милосскому комбинатору нужно было знать, когда и где он сможет застать сумчатую бабу. Он внимательно отследил сцену с участием потенциальной жертвы, ее подруги и бодрого старикана, нанятого застеклить разбитые окна, и смекнул, что неугомонная баба в течение дня непременно наведается в свою квартиру, чтобы увидеть результаты ремонта. Таким образом, фактор «место» был определен, оставалось разобраться со временем.
Чтобы не пропустить ожидаемое появление жертвы, Мелюзгаврик с утра пораньше занял наблюдательный пост у перекрестка нужного дома по улице Гагарина. Дабы замаскировать свой интерес к этому объекту и не вызывать подозрений у местных жителей, он прикрепил себе на грудь собственноручно изготовленный картонный кружок с призывной надписью красным маркером: «Похудей с «Похудином!» и взял в руки карандаш и пачку бумаги. Назойливые представители сетевого маркетинга народу так надоели, что Мелюзгаврика, периодически изображающего желание проинтервьюировать зазевавшегося пешехода, немедленно начали сторониться и едва ли не перестали замечать вообще.
Трехчасовое топтание на тротуаре изрядно утомило кабинетного мыслителя. Мелюзгаврик даже испытал прилив сочувствия к ночным труженицам панели. Однако он все же добился своего: ближе к полудню к дому подкатила знакомая белая «шестерка», и из нее проворно выскочила не менее знакомая журналистка. Мелюзгаврик с трудом удержался, чтобы не потереть руки: вожделенная сумка болталась на плече у хозяйки!
Баба с сумкой помахала ручкой подружке за рулем и крикнула:
— Приезжай за мной через час!
«Шестерка» укатила, баба скрылась в подъезде. Мысленно поблагодарив ее за то, что она любезно проинформировала его, каким количеством времени можно располагать, Мелюзгаврик аккуратно открепил с майки картонный значок, опустил его и бумажную кипу в ближайший мусорный бак и шустро порысил в парк на Затоне.
