— Получается, Лекс ни в чем не виноват? И я напрасно столько времени опасалась за своих близких, еще и изводила себя угрызениями совести? — прошептала я, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.
— Выходит, что так, — подтвердил Дмитрий Петрович. — А я ведь из-за пожара приличную страховку получил, которую удачно успел накануне оформить. Теперь со своим бизнесом в центр перебрался, на новый уровень вышел. Там мы с твоей мамой случайно и встретились. Нам давно стоило обо всем рассказать. Мы любим друг друга и даже собираемся пожениться. Но она очень переживала из-за того, как ты отреагируешь, вот и оттягивала этот момент.
Ага! Если она и переживала, то точно не из-за меня. А из-за чего именно, нам с ней еще предстоит разобраться. Одного не понимаю, как только она могла молчать, наблюдая за моими мучениями? Я же вскакивала в холодном поту и не могла уснуть по ночам с развивающейся манией преследования.
Хотелось прямо сейчас взять ее за руку и увести на серьезный разговор по душам. Но время для этого было неподходящее. Ощущая нависшую угрозу, мамочка опустила глаза и трусливо спряталась за широкую спину своего жениха.
Музыка, которая до этого звучала громче, становилась все тише, переходя в фон, а на сцене появился ведущий.
— Предлагаю пройти за наш столик, сейчас все начнется, — произнес Стас, потянув меня за собой.
Дмитрий Петрович и мама, проследовали за нами. Заботливый усатый ухажер отодвинул для нее стул, предлагая присесть, и только после этого сел за стол сам. Все это время он не выпускал ее руки из своей и не отводил влюбленных глаз. Она же застенчиво улыбалась, как школьница, наивно предполагая, что никто этого не замечает. Я и забыла, когда в последний раз видела маму такой. В прежней жизни госпожа Апраксина не позволяла себе подобных проявлений слабости. Рядом с папой она играла хорошо разученную роль неприступной снежной королевы, искусно жонглируя масками. Сейчас я это осознавала, как никогда ясно.
На сцене начало происходить какое-то действо, выступление важных людей. Но я их совсем не слушала, думая о своем. На автомате подхватывая очередную волну аплодисментов, я все пыталась осмыслить последние новости.
Лекс, представлявшийся мне до этого свирепым чудовищем, уже не выглядел таковым. Единственное, в чем я могла его упрекнуть, так это в попытках силой удержать меня рядом с собой. Но в итоге он не причинил мне никакого вреда. По сравнению с ним, жестокий, расчетливый и подлый Илья Ильич оказался истинным дьяволом. Вот кого мне по-настоящему стоило опасаться, а не мужчину, страдающего от безответной любви.
Мои мысли прервал телефонный звонок, ответив на который, Стас резко поднялся со своего места и вышел из зала. Мама и Дмитрий Петрович вместе со мной проводили его внимательными взглядами. Стаса не было совсем недолго, но даже за это время я вся извелась, пятой точкой так и ощущая неладное.
Когда он вернулся, то старался держать лицо, натянув вежливую улыбку, словно ничего не случилось. Но я видела, как что-то его коробит и занимает все мысли.
— Рассказывай уже, пока меня не разорвало от любопытства, — прошептала на ушко, склонившись к своему мужчине немного ближе.
— Илья Ильич сбежал. Ему даже не успели выдвинуть обвинение. Словно узнал откуда-то, что мы нашли флешку, и залег на дно.
— Я и сама мечтаю увидеть мерзкого слизняка за решеткой, но теперь это дело полиции. Рано или поздно его найдут, — попыталась успокоить Стаса, переплетая наши пальцы, хотя и у меня внутри все закипело. Как же было обидно, откопать доказательства вины и упустить главного злодея!
— Нельзя оставлять все на самотек. Пока этот человек на свободе, и ты остаешься в опасности! — Стас нахмурился, словно что-то взвешивая в своей голове, и перевел задумчивый взгляд на сцену, где как раз начинался благотворительный аукцион.
Мама, которая была в курсе происходящего, а теперь, сидя рядом, краем уха слышала наш разговор, тоже изменилась в лице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Он прав, Сандра, — заговорила она, неожиданно поддержав Стаса. — Ничего нет хуже, чем всю жизнь находиться в подвешенном состоянии, ожидая ответного удара от этого подлеца. А в том, что Ильич жаждет мести, даже не сомневайся.
— И что же вы предлагаете? — подключился к нашему семейному совету Дмитрий Петрович.
Мама со Стасом переглянулись, словно понимали друг друга без слов.
— Устроить ему ловушку, что же еще! — ответила моя матушка, непонятно откуда набравшаяся смелости.
— И я знаю, как это организовать, — проговорил Стас, который тут же принялся искать чей-то контакт в смартфоне, а когда нашел, перевел на меня вопросительный взгляд. — Готова стать звездой сегодняшнего вечера?
Этот вопрос не предполагал ответа. В темных глазах с прищуром засияли знакомые огоньки азарта, которые появлялись всякий раз, когда моему компьютерному гению предстояло решить непростую задачу. Он снова что-то задумал. С улыбкой на губах принял трудное решение за нас обоих, и не собирался его обсуждать. Все, что мне оставалось, так это довериться своему решительному мужчине и действовать по его плану.
Представителей СМИ, которые до этого сторожили красную дорожку у центрального входа, неожиданно пропустили внутрь. Зал в одно мгновение наполнился репортерами и вспышками камер, от которых Стас уже и не пытался скрыться. Я не понимала, что происходит, но старалась держаться так же спокойно, как и остальные.
Едва аукцион подошел к концу, ведущий пригласил на сцену главного учредителя международного фонда Бестужева Станислава Евгеньевича. Казалось, эти слова прогремели в микрофон на весь мир. Зал, полный высокопоставленных гостей, замер в ожидании, а мое сердце забилось тревожной птицей.
— Пожалуйста, не нужно делать этого ради меня, — тихо прошептала, склонившись к Стасу и сжимая его ладонь пальцами, словно могла остановить. — Твоя жизнь никогда не будет прежней… Они же не дадут тебе прохода.
— Значит, пришло время перемен. А без тебя своей жизни я уже и не представляю, — мужественного лица коснулась легкая улыбка, словно для него и не существовало всех этих людей вокруг, а в огромном зале за столиком при свечах сидели только мы двое. — Идем, Сандра, наш выход.
Стас решительно поднялся в полный рост, спровоцировав волну перешептываний и щелчков затворов фотоаппаратов, протянул мне руку и под громкие аплодисменты повел за собой по направлению к сцене.
47 глава Все как у людей
Ванюшка, сидя в детском стульчике для кормления, уминал за обе щеки овощное пюре из кабачков и брокколи, на что Николь смотрела, как на восьмое чудо света.
— И как только он ест эту пресную гадость? И ведь, что самое интересное, ему нравится.
— Может, потому, что его пищевые предпочтения еще не извращены шоколадом, специями и усилителями вкуса, — усмехнулась я, зачерпывая новую ложечку пюре для непоседливого братишки.
— Агу! Агу! — радостно залепетал Ванюша, когда на экране телевизора в очередной раз появились наши со Стасом физиономии с благотворительного вечера, а я потянулась к пульту, чтобы переключить на другой канал.
— До чего все-таки вы хорошо смотритесь вместе, — воодушевленно вздохнула подруга. — Весь интернет пестрит вашими фотками. А что в соцсетях творится! «Красавчик миллиардер явил миру свое лицо и представил девушку». Теперь каждый мечтает попасть на новогодний бал-маскарад, о котором Стас объявил со сцены. Вот расскажи, какого это, проснуться знаменитостью?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Николь подперла щеку ладонью, ожидая чего-то сказочного, но я лишь нервно рассмеялась.
— Мы не хотели привлекать к себе внимания, это был вынужденный шаг, — призналась я, невольно вспоминая тот выход на сцену, ослепляющие вспышки, вспотевшие ладони и вымученную улыбку, которую пришлось натянуть на лицо. — До сих пор вижу оскалы всех этих людей с хищными взглядами, столпившихся вокруг с профессиональными камерами и обычными смартфонами. Казалось, дай им такую возможность, они залезут тебе под кожу, чтобы выставить все содержимое напоказ, а не то что в личную жизнь. Если бы ни Стас, который держался так уверенно, словно и не сходил с экранов телевизоров, да еще и блеснул с зажигательной речью, я, наверное, просто струсила бы и сбежала. А этот бал-маскарад не что иное, как ловушка для Ильи Ильича. Мы решили не ждать, пока слизняк сделает первый шаг и придет ко мне отомстить, а самим назначить место и время.
