– Никто не желает зла этому молодому человеку, – сказал Истерхауз, – но если он будет продолжать действовать в этом направлении и откажется сидеть тихо, то не лучше ли отправить его обратно в Лондон?
– Это не так легко сделать. Вряд ли он безропотно пойдет на это, – сказал Пайл.
– Конечно, – согласился Истерхауз, – но он считает, что этот пакет уже в Лондоне, и если его вызывает Лондон, как вы ему это скажете, он поедет как ягненок. Единственное, что вы должны сказать Лондону, что вы просите послать его в другое место. Основания: он не подходит для работы здесь, он груб с местным персоналом и отрицательно влияет на сотрудников. Доказательство этому у вас в руках. Если он будет настаивать на своих беспочвенных обвинениях в Лондоне, этим он просто докажет вашу правоту.
Пайл был в восторге, этот вариант предусматривал все.
* * *
Куинн знал достаточно хорошо, что в его спальне, вероятно, поставлен не один «жучок», а два. Ему понадобился целый час, чтобы обнаружить первый и еще столько же времени, чтобы отыскать второй. В основании большой латунной настольной лампы было просверлено отверстие диаметром один миллиметр. Нужды в таком отверстии никакой не было, так как шнур входил в нее с другой стороны основания. А отверстие находилось в дне.
Куинн несколько минут жевал резинку, одну из нескольких, данных ему вице-президентом Оделлом перед полетом через океан, а затем засунул комочек в это отверстие.
В подвале посольства дежурный специалист по электронной разведке послушал несколько минут и подозвал агента ФБР. Вскоре после этого Браун и Коллинз пришли на пункт прослушивания.
– Один из «жучков» в спальне перестал работать, – сообщил инженер. – Тот, который в основании настольной лампы. Оказался дефектным.
– Механический дефект? – спросил Коллинз.
Несмотря на утверждения изготовителей, у техники была привычка ломаться через регулярные промежутки времени.
– Возможно, – ответил специалист. – Сейчас не узнать. Кажется, что он все же работает, но уровень звука почти на нуле.
– А мог он его обнаружить? – спросил Браун. – Засунул, может, что-нибудь туда? Он ведь хитрый, сукин сын.
– Возможно, – ответил инженер. – Хотите, чтобы мы поехали туда?
– Не стоит, – сказал Коллинз. – Все равно он никогда не разговаривает в своей спальне, просто лежит на диване и думает. В любом случае у нас есть второй «жучок» в штепсельной розетке в стене.
В ту ночь, двенадцатую со времени первого звонка Зэка, Сэм пришла в комнату Куинна на другом конце квартиры, где спал МакКри. Щелкнул замок открывающейся двери.
– Что это было? – спросил один из агентов ФБР, дежуривший ночью вместе с инженером.
Тот пожал плечами.
– Это спальня Куинна. Может, дверная защелка, может, окно. Может, он идет в сортир, может, хочет подышать свежим воздухом. Слышите? Нет голосов.
Куинн молча лежал на своей кровати почти в полной темноте. Только свет уличных фонарей Кенсингтона слабо освещал комнату. Куинн лежал неподвижно, голый, если не считать саронга вокруг талии, и смотрел в потолок. Услышав щелкнувший замок, он повернул голову. Сэм стояла в дверях, не произнося ни слова. Она тоже знала о «жучках». Она знала также, что в ее комнате «жучков» не было, но она была рядом с комнатой МакКри.
Куинн спустил ноги на пол, завязал саронг и приложил палец к губам.
Он беззвучно встал с постели, взял свой магнитофон с ночного столика, включил его и поставил его рядом с электрической розеткой в шести футах от изголовья кровати.
Также беззвучно он взял большое кресло, стоявшее в углу, перевернул его и поставил над магнитофоном, прислонив к стене. Там, где ручки кресла не доставали до стены, он запихнул подушки.
Таким образом образовалась пустая коробка, две наружных стороны которой составили пол и стена. Внутри коробки был магнитофон.
– Теперь мы можем говорить, – тихо сказал он.
– Не хочу, – прошептала Сэм и протянула к нему руки.
Куинн обнял ее и отнес на кровать. Она на секунду села и сбросила шелковую ночную рубашку. Куинн опустился рядом с ней. Через десять минут они стали любовниками.
В подвале посольства инженер и два агента ФБР лениво прислушивались к звукам, поступающим из электрической розетки за две мили от них.
– Заснул, – сказал инженер.
Все трое слушали ровное ритмичное дыхание крепко спящего человека, записанное на пленку прошлой ночью, когда Куинн оставил включенный магнитофон у себя на подушке. Браун и Сеймур заглянули на пост прослушивания.
В эту ночь ничего не ожидалось. Зэк звонил во время часа пик около шести вечера с железнодорожной станции Бедфорд, где обнаружить его было невозможно.
– Не могу понять, – сказал Патрик Сеймур, – как этот человек может спать при таком стрессе. Я две недели спал урывками и не знаю, смогу ли нормально спать снова. У этого человека рояльные струны вместо нервов.
Инженер широко зевнул и кивнул головой. Как правило, его работа для ЦРУ в Британии и Европе не часто требовала бодрствовать по ночам, и, конечно, не с такими напарниками и не каждую ночь.
– Черт возьми, хотел бы я сейчас делать то, что он делает!
Браун, не говоря ни слова, вернулся в кабинет, превращенный в его квартиру. Вот уже почти четырнадцать дней, как он в этом проклятом городе, и он все больше и больше убеждается, что британская полиция ничего не может сделать, а Куинн просто заигрывает с этой тварью, которую нельзя считать частью рода человеческого. Что ж, возможно, Куинн и его британские кореша готовы сидеть на своих задницах, пока ад не замерзнет, но он, Браун, уже потерял терпение. Он решил собрать свою команду утром и попробовать, не даст ли им какую-либо нить добрая старая детективная работа. Ведь бывали случаи, когда мощная полицейская организация не замечала какую-нибудь мелкую деталь.
Глава 8
Куинн и Сэм провели почти три часа в объятиях друг друга, занимаясь любовью и переговариваясь шепотом. Говорила в основном она, о себе и своей карьере в бюро. Она также предупредила Куинна о колючем Кевине Брауне, который выбрал ее для этой миссии, а сам обосновался в Лондоне с командой в восемь человек, чтобы «присматривать за делами».
Она заснула глубоким сном без сновидений. Первый раз за две недели она спала так хорошо, что Куинну пришлось слегка потормошить ее, чтобы разбудить.
– Эта пленка всего на три часа, – прошептал он. – Через пятнадцать минут она закончится.
Она поцеловала его, надела ночную рубашку и на цыпочках прошла в свою комнату. Куинн отодвинул кресло от стены, покряхтел несколько раз около микрофона в стене, выключил магнитофон, улегся на кровать и по-настоящему заснул. Звуки, записанные на Гроувенор-сквер, говорили о том, что спящий человек повернулся в кровати и снова заснул. Инженер и два агента ФБР посмотрели на панель, а затем снова на свои карты.
* * *
Зэк позвонил в половине десятого. Он был более резок и более враждебно настроен, чем в прошлый раз. Это был человек, чьи нервы стали сдавать, давление на него увеличивалось, и он решил сам оказать давление.
– Ладно, слушай сюда, ублюдок. Хватит болтовни, я уже сыт по горло. Я согласен на ваши два миллиона и это окончательно. Попросишь что-нибудь еще, и я пришлю вам пару пальцев. Я сам возьму молоток и стамеску и оттяпаю их на правой руке этого мальчишки, посмотрим, как Вашингтон отнесется к тебе после этого.
– Успокойся, Зэк, – искренне попросил его Куинн. – Хорошо, ты выиграл. Вчера вечером я уговорил их наскрести два миллиона, или я отказываюсь вести это дело. Бог мой, ты думаешь, что ты один устал? Я сам спать не могу, жду твоего звонка.
По всей видимости, Зэка умиротворила мысль о том, что у кого-то нервы были еще более потрепаны, чем у него.
– Еще одно дело, – проворчал он. – Никаких денег. Никаких наличных. Вы, гады, попытаетесь в чемодан «жучка» засунуть. Алмазы. Вот так…
Он говорил еще десять секунд, затем повесил трубку. Куинн не делал никаких записей, ему это было не нужно, так как весь разговор был на пленке. Звонок проследили, оказалось, что Зэк звонил из одной из трех телефонных будок в центре Саффрон-Уолдена, городка в западном Эссексе, рядом с шоссе М11 из Лондона в Кэмбридж. Через три минуты полицейский в штатском уже прохаживался около будок, но они были пусты, звонившего поглотила толпа.
А в это время Энди Лэинг завтракал в столовой для руководителей отделения банка в Джидде. Его компаньоном был мистер Амин из Пакистана, менеджер отдела операций, его друг и коллега.
– Я очень удивлен, мой друг, – сказал Амин. – Что происходит?
– Не знаю, расскажите мне.
– Вы знаете, что каждый день отсюда идет в Лондон мешок с почтой. У меня было срочное письмо с документами для Лондона и мне был нужен быстрый ответ. Я спрашиваю себя – когда же я его получу? Почему он не пришел? Я спросил в экспедиции, почему нет ответа, и они сказали мне что-то очень странное.
