– Андрей! – громче позвал Кузьмин. – Андрей, нам нужна твоя помощь! Маг сидел молча, будто статуя.
– Андрей, да очнись ты! – заорал Юрий и схватил чародея за плечо, пытаясь растормошить его. Но, едва коснувшись мага, Кузьмин замолчал. Ему показалось, что он провалился в бездну космоса, окружающий мир исчез, осталось только холодная чернота, которая обволокла его и давила своей безмерностью. Это продолжалось, может секунду, может час, а может всю жизнь, а затем яркая вспышка ослепила Кузьмина, а сковывающий холод сменился опаляющим жаром. Юрий почувствовал, что ему не хватает воздуха.
– Что ты здесь делаешь? – перед Кузьминым возникло лицо мага, причем оно напоминало скорее маску, чем лицо живого человека.
– Я, я не знаю – испуганно произнес Юрий, ощущая каждой клеткой своего тела опасность, которая буквально витала вокруг. Темноту пронзили несколько молний, и вслед за этим задул ветер. Кузьмину показалось, что в его тело вонзилось тысячи ледяных иголок, обжигая разум чудовищной болью.
– Уходи! – закричала маска-лицо и метнулась в черноту, которую разрывали вспышки молний. – Уходи, ты не готов!
– Как? Я не знаю, как от сюда уйти, – от беспомощности своего положения Кузьмину хотелось расплакаться.
– Почему ты ещё здесь? – перед Юрием вновь появилась лицо-маска чародея, когда молнии стали сверкать реже.
– Я не знаю, как выбраться от сюда, – собравшись с силами, ответил Кузьмин.
– Как пришел, так и уходи, – произнес маг, он хотел ещё что-то добавить, но это удивительное и пугающее место вновь наполнилось сверканием молний, воем ветра и треском. Мимо Кузьмина пронеслась синяя скала с оранжевыми деревьями, но затем в неё попала одна из молний, и скалу разнесло на миллионы кусочков. Кузьмин закричал. Его мозг уже не мог справляться с образами, которые менялись один за другим, и в какой-то момент он отключился.
– Юра, Юра, – сознание Кузьмина понемногу выкарабкивалась из ямы забытья. Он почувствовал на лице воду, но все равно сознание никак не хотело проясняться.
– Юра, нюхай, – голос жены доносился издалека, казался глухим и тусклым, словно его уши были забиты ватой.
Кузьмин втянул воздух через нос и его глаза чуть не выскочили из орбит. Резкий запах нашатыря в грубой, сравнимой с жестокостью насильника форме, заставил разум проснуться. Когда Юрий смог нормально вздохнуть, сквозь слезы, выступившие от запаха нашатыря, он увидел Аглаю. Женщина была напугана, на её лице читалась тревога.
– Давно я в отключке? – спросил Кузьмин.
– Минуты две, – ответил Стас, который оказался сбоку, собирая в аптечку разбросанные медикаменты.
– Юрочка, с тобой все в порядке? – обеспокоено спросила Аглая.
– Да вроде все нормально, – ответил Кузьмин. – А почему ты спрашиваешь?
– Ты так испугал нас всех. Ты кричал, – произнесла женщина, из её взгляда по-прежнему не уходила тревога за любимого человека.
– Кричал? – удивился Кузьмин.
– Да, ты подошел к Соловьеву дотронулся до него. У тебя так изменилось лицо, что мне стало страшно, а затем ты закричал и упал, – держа мужа за руку, рассказывала Аглая.
– Действительно, Николаевич, ты того, поосторожней, а то, как мы без командира, – закончив собирать аптечку, произнес Стас.
– Как там шар? – спросил Кузьмин, его взгляд вновь стал сосредоточенным.
– С шаром все нормально, – беззаботно ответил механик.
– Как может быть все нормально, когда у нас там дырка, через которую можно ходить не пригибаясь, – беспечность механика раздражала.
– Юра, – остановила готового вспылить мужа Аглая, – там действительно все нормализуется.
Кузьмин, непонимающе глянул на жену, молча поднялся и подошел к монитору. Когда он взглянул на экран, то не поверил своим глазам. Паутина зеленых нитей стянула разрыв в корпусе, опутав собой каплю. Та выглядела усохшей, словно нити выпили из неё все соки.
– Что происходит? – спросил ошеломленный Кузьмин.
– Судя по всему, дирижабль сам себя лечит, – высказал мнение старший механик.
Кузьмин на мгновение застыл, давая услышанному осесть в сознании, а затем повернулся и посмотрел на мага, который по-прежнему был в трансе, с нескрываемым уважением, даже можно сказать, с трепетом.
– Смотрите, что с шаром! – закричал вдруг штурман.
Все бросились к окнам. Огромный шар, слепленный из тысячи мелких, пошел трещинами, которые на глазах стали увеличиваться. Спустя несколько секунд шар-гигант рассыпался. Не было ни взрыва, ни ослепительно света или ещё каких-то эффектов, он просто взял и развалился. Мелкие шары на большой скорости стали удаляться во се стороны. Если бы это были люди, можно было бы сказать, что они разбегались в панике. Но не всем шарам удалось улететь, примерно треть из них осталась висеть облаком возле корпуса дирижабля. Порывы ветра вырывали из этого облака рваные куски и уносили с собой, но у всех находящихся в рубке появилось ощущение, что шары, которые уносил ветер, мертвы.
– Ну и ладно, они сами напросились, – словно оправдываясь, произнес Стас.
Больше никто, ничего не сказал, только по кивкам голов можно было понять – многие согласны с младшим механиком. В рубке вновь воцарилась тишина.
– До выхода из аномалии осталась минута, – доложил штурман. Его слова вывели Кузьмина из состоянии заторможенности.
– Всем занять свои места, – начал раздавать команды Кузьмин, почувствовав прилив сил, – радисту связаться с остальными дирижаблями, выяснить, нужна ли им помощь. Механикам проверить механизмы и доложить об их исправности. Штурман – сколько мы были в аномалии?
– Восемнадцать минут, – доложил штурман.
– Восемнадцать минут, – повторил Кузьмин, ему с трудом верилось, что за такой короткий период можно столько пережить. Ему казалось, что прошло несколько часов и все происходило на какой-то другой планете, а не на родной матушке-Земле.
Размышления Кузьмина прервал стон из угла, где обосновался Соловьев. Юрий оглянулся – маг лежал в позе эмбриона, изо рта текла пена.
– Аглая, аптечку и верни Стаса! – крикнул он, срываясь с места.
– Зона аномалии пройдена, – доложил штурман. Казалось, это был единственный человек в экипаже, который за все это время не потерял самообладания. Его голос сохранял спокойствие, он ни разу не покинул своего места. Не успел Кузьмин подбежать к магу, как того начали сводить судороги.
– Вставьте ему что-нибудь в рот, – крикнул он, прижимая бьющееся в конвульсиях тело к полу. Краем глаза Кузьмин увидел оранжевый комбинезон механика.
– На, держи, вставь в рот, – произнес Стас, вложив в руку Аглаи отвертку с прорезиненными вставками.
Приступ подкидывал тело Соловьева и Кузьмин уже не справлялся с ним. Ему на помощь пришел Зайцев, вдвоем они смогли прижать мага к полу.
– Чего вылупилась, вставляй отвертку, – разжав Соловьеву челюсти, заорал Стас на находящуюся в шоке Аглаю. – Да не тем концом, а рукояткой! Маг, прижатый к полу, хрипел как зверь, его глаза пылали безумием.
– Возьми ампулу с зеленой полоской, – продолжал командовать младший механик, исполняющий на дирижабле роль врача. – Уколы делать можешь? Аглая кивнула головой.
– Так давай, набирай, чего ждешь, ему башку совсем сносит! – пыхтел Стас, еле удерживая мага. Казалось, свалившиеся безумие умножило его силы в несколько раз.
– Мать твою, да на мне одежда тлеть начала! –
Соловьев после укола рычал как загнанный волк, он брыкался, пытаясь сбросить державших его друзей. Но в следующий миг внезапно затих, как будто секунду назад не было неистовства безумца. Грудная клетка не вздымалась, глаза сделались стеклянными. Мужчины держали его ещё с минуту, затем отпустили.
– Николаевич, а он это… не того? – всматриваясь в лицо мага, опасливо произнес Стас. – Кстати, покажи ампулу, – попросил он Аглаю. Женщина подняла пустую ампулу и подала её Зайцеву.
– Да, нет, все правильно, – покрутив ампулу в руках, констатировал Стас. – Наверное, на него так лекарство подействовало.
– Милая, у тебя зеркало есть? – спросил Кузьмин у жены.
– Зеркало? – не поняла Аглая.
– Да, зеркало. Такое маленькое, ну для того чтобы пудриться.
– А, да-да, – наконец Аглая поняла, что от неё хотят.
Женщина вернулась через минуту и высыпала на пол содержимое своей сумочки. Нашла в ворохе вещей пудреницу, протянула его Кузьмину. Раскрыв пудреницу, Юрий поднес зеркальце к носу Соловьева.
– Жив чертяка, – улыбнулся Кузмин и добавил, – спит как сурок.
– На связь вышло два дирижабля, – доложил радист, – На «Золотом драконе» есть пострадавшие, само судно нуждается в серьезном ремонте. «Атланта» направилась в обход аномалии и отстает от нас на пять часов.
– М-да, – произнес Стас, – а говорили, путешествие будет легким и приятным.
