– Ему что, платят за это деньги? – поинтересовалась я, глядя, как мужчина уходит за кулисы. – Это специально обученный актер?
– Нет, что ты! – рассмеялся господин Кобаяси. – Здесь выступают эксгибиционисты, так они у вас называются. Ты же знаешь, какое отношение к ним во всем мире. А у нас из этого сделали бизнес. Эксгибиционист сам платит такому заведению деньги и может осуществлять свои желания сколько душе угодно.
– Офигеть! – не удержалась я от жаргонного словечка.
В этот момент на сцену вышел мужчина вполне почтенного возраста. Он был в коротком кимоно синего цвета. Он просто ходил по сцене и периодически распахивал полы под одобрительные возгласы толпы. Его «нефритовый стебель» с каждой новой демонстрацией наливался все сильнее. В конце выступления он стоял, как дубинка, но мужчина играть с ним при зрителях не стал.
Мы провели в этом заведении около часа. Потом решили уйти. Я видела, что господин Кобаяси отчего-то уже прилично возбужден.
«Интересно, а он может заниматься сексом без предварительного связывания?» – мелькнула мысль, и я улыбнулась, внимательно на него глядя.
– Пожалуй, стоит посетить еще одно местечко, – сказал он, и глаза его блеснули. – Раньше я любил туда заглядывать.
Господин Кобаяси подошел к краю тротуара и стал вглядываться в проезжающие такси, но все они были с зелеными огоньками.
– А может, пешком? – спросила я, приваливаясь к нему.
Я была уже прилично пьяна и настроена проказливо.
– Но тут идти с полчаса, – заметил он, обнимая меня за талию.
– Прекрасно! Подышим воздухом.
Мы побрели по улице, обнявшись и хихикая над довольно двусмысленными шуточками, которыми беспрерывно обменивались.
Заведение, в которое мы пришли, господин Кобаяси назвал «обнаженный театр». Когда мы заняли места возле длинного подиума, выдававшегося далеко в зал, действие было в полном разгаре. Голые девушки сидели на его краю, и, раздвинув ноги, демонстрировали мужчинам «яшмовые ворота». Те внимательно вглядывались, некоторые раздвигали пальцами, а один даже изучал в большое увеличительное стекло. Девушки с невозмутимыми лицами позволяли рассматривать себя, некоторые ложились на спину и раскрывались полностью, широко разводя ноги.
– И как они терпят? – поинтересовалась я.
– Им за это платят хорошие деньги, – ответил господин Кобаяси, поглядывая на девушку, сидящую недалеко от нас.
Она с немым вопросом в глазах тоже посматривала в нашу сторону.
– Да я не о девушках! – засмеялась я. – Как мужчины терпят? Наверное, брюки трещат?
Господин Кобаяси повернулся ко мне и тихо сказал:
– Такие шоу всегда заканчиваются «хонбан манаита».
– В смысле?
– Сейчас увидишь, – сказал он, – и поймешь без перевода.
Я проследила за его взглядом. В конце подиума в паре метров от нас один из мужчин уже лег на девушку. А чуть дальше еще один прилип сзади к другой, лежащей животом на подиуме.
К нам приблизилась худенькая обнаженная брюнеточка и что-то быстро сказала на японском, обратившись ко мне. Я в недоумении воззрилась на нее.
– У тебя спрашивают, – перевел господин Кобаяси, – нет ли желания понаблюдать, как я займусь с ней сексом.
Я к этому времени уже чувствовала сильное возбуждение. Энергетика, заполняющая зал, все эти вскрики, пыхтение, стоны рождали вполне отчетливое желание. Господин Кобаяси вопросительно на меня посмотрел. Легкая улыбка тронула его губы. Но я отрицательно покачала головой. Какой мне был смысл наблюдать, как он занимается сексом с другой, когда сама я в этот момент изнывала от желания? Кажется, он прекрасно понял мое настроение. Он что-то сказал девушке. Она поклонилась и перешла к другим клиентам. А мы поднялись и вышли на улицу. Я с наслаждением вдохнула прохладный воздух.
«Сколько сейчас может быть времени? – мелькнула мысль. – А ведь мне с утра снова на занятия!»
– Отвезти тебя домой? – спросил после паузы господин Кобаяси.
«Ну, конечно, – подумала я, – он сейчас поедет к жене».
Я остановилась в нерешительности, но здравый смысл взял верх.
– Отправьте меня на такси, а сами поезжайте домой, – тихо ответила я.
– Хорошо, дорогая, – сказал он. – Но твое обещание остается в силе?
– Какое? – спросила я с недоумением.
– Позировать для моего друга-фотохудожника.
– Без сомнения, – улыбнулась я. – Договаривайтесь и звоните мне.
Я приехала домой и, приняв душ, улеглась на футон. Но долго не могла уснуть, чувствуя перевозбуждение от сегодняшнего вечера. Промучившись около часа, встала и пошла на кухню. Налив полрюмки ликера, села у окна и долго смотрела на темное небо, думая о господине Кобаяси.
Из тетради лекций Сайюри:
«Ниётаимори («декорированное женское тело») – фантазия о еде с обнажённого женского тела.
Осёудзи – фетиш на каллиграфию. Корнями уходит в Средневековье, в эпоху Эдо. Фишка этой фантазии в том, что на теле партнера пишутся оскорбительные эпитеты. Заманчивость состоит в удовольствии от унижения.
Сюнга («весенние картины»). Жанр сюнга зародился в начале XIX века, т. е. на закате эпохи Эдо, и полностью исчерпал себя после ее завершения, к концу того же столетия. В произведениях сюнга смешаны секс, насилие и социальная сатира. Но многие мужчины возбуждаются именно от сюжетов сюнга.
Сюдо («путь юности») – существовало в Японии со стародавних времен. Многие самураи предавались любви с мальчиками. И по сей день разглагольствования о самурайском духе используются для оправдания педофилии и окутывания ее флером традиционного благородства.
Йогорета ситаги – фетиш на грязные трусики. Есть черный рынок, где торгуют б/у трусиками. В Японии впервые в мире появились автоматы по продаже грязных женских трусов.
Дзенра («совсем голый») – голые женщины занимаются тем, что обычно делают в одежде: например, играют в волейбол, или играют в оркестре, или боксируют, при этом на них – лишь боксерские перчатки.
Паидзури (от «оппаи» – «груди» + «дзури» – «тереть», «мастурбировать») – половое сношение между грудями.
Каи-авасе (буквально – «слеплять моллюсков») – фантазия о лесбиянках, которые трутся друг о друга «яшмовыми воротами».
Конкуру («конкурс») – сексуальное соревнование, сочетающее в себе две ведущие темы: юмор и систематичный, упорядоченный подход к сексу. Конкурсные задания могут быть самыми разными, например: «Посмотрим, сколько мужчин ты сможешь довести до оргазма за пять минут»; или «Посмотрим, как долго может сдерживать оргазм мужчина, которого ласкают четыре женщины»; или «Кто кончил первым, тот проиграл». Однажды предметом реального, а не воображаемого конкурса было «Может ли женщина прожить неделю, питаясь только спермой?».
Теи мо – бритье гениталий партнера опасной бритвой.
Тамакери (от «кинтама» – «яички» и «керу» – «пинок», «удар») – некоторые возбуждаются, когда их бьют ногами по яичкам. Другим удовольствие доставляет вид мелькнувших под мини-юбкой в момент удара трусиков.
Сёкку-сю кеи – весьма распространенная фантазия о порнощупальцах.
Любовь к мутантам – в фантазиях присутствуют женские тела с ампутированными конечностями, превращенные в предметы мебели: столики, унитазы и т. п. Как считается, источником появления этого фетиша стал знаменитый роман «Катикунин Йапуу» (Человеческое стадо), написанный вскоре после поражения Японии во Второй мировой войне. Эта антиутопия сочетает в себе стиль маркиза де Сада с элементами фантастики и изображает общество, в котором белые поработили остальные расы. Достигнув вершин господства над миром, белые на досуге развлекаются тем, что видоизменяют тела своих цветных рабов. Фантазии получили развитие. Одна из них, например, изображает женщин, от которых остались только ряды и ряды плексигласовых банок с выращенной в них плотью, бесконечно накачиваемой механическими пенисами».
Весь следующий день я усердно занималась. Вечером позвонил господин Кобаяси и пригласил меня в Киото. Я поставила в известность госпожу Цутиду, что пропущу один день. Она только вздохнула, но комментировать не стала. Тогда я сообщила, что мой давний клиент, секретарь посольства, пригласил меня в поездку. Она тут же изменила тон и сказала, что я обязательно должна принять приглашение. Еще бы! Не в традициях гейш отказываться от работы.
– Я вернусь завтра же вечером, – сказала я. – Так что послезавтра в полном вашем распоряжении.
