Шофера автобуса, у которого случился сердечный приступ, приведший к аварии, вынесли на носилках санитары «Скорой помощи». А пассажирам было объявлено, что им придется пересесть в третий автобус, потому что этот ехать в Питер не мог.
На этот раз пришлось ждать около часа, и уже начало темнеть, когда появился третий автобус. За его рулем был разбитной парень, от которого, как показалось Анне, попахивало спиртным.
Сесть в автобус и поехать в Питер? Но кто гарантирует, что она доедет в целости и сохранности с поддатым шофером? Или остаться здесь до утра? Анна не знала, что и делать, но потом все же решила ехать.
Она уже садилась в автобус, когда из-под сиденья шофера выкатились пустые водочные бутылки. Несколько пассажиров стали возмущаться и выдвинули требования заменить водителя. Другие же, в первую очередь парочка нетрезвых мужчин, орали, настаивая на том, что давно пора ехать в Питер. Завязалась потасовка, результатом которой стала драка. Водитель попал под горячую руку, скатился со ступенек и упал носом на асфальт. Появилась полиция.
Анна в числе прочих пассажиров выкатилась из салона автобуса. Третья попытка – и снова все пошло насмарку. Значит, она останется в городе до утра. И уедет в четыре часа! Не может же каждый раз что-то происходить – нечто, препятствующее ее отъезду!
Она вернулась на автовокзал, тем более что идти было недалеко, и кинулась искать девицу, продававшую билеты. Но та, не желая вступать в дискуссию с пассажирами, все еще желавшими попасть в Питер на вечернем автобусе, куда-то оперативно смылась. Анна развернулась, размышляя над тем, кому же из родственников или знакомых позвонить и попросить забрать ее отсюда на авто. И вдруг наткнулась на Кирилла.
– Вы все еще здесь? – спросил она насмешливо, и из-за его спины вынырнули оба рыжеволосых братца.
– Все только и говорят, что последний автобус так и не уехал в Питер! – заявил Броник. – И кто-то даже заявил, что это как с тем пассажиром, который опоздал на «Титаник». Сначала кусал себе локти, а потом прыгал от радости, узнав, что случилось с лайнером.
– Ерунда! – возразила Анна. – Только не говорите мне, что все это подстроили судьба, рок или провидение. Что это как в фильме «Пункт назначения»: те, кто спасся во время ужасной катастрофы, потом все равно умирают самыми невероятными способами, потому что смерть желает выполнить свой кошмарный план. Судьба, как и смерть, не нечто одушевленное и даже не некая сила! Это все – случайность!
– А я вот так не считаю! – сказала, появляясь, Инга Валерьевна. – Вы же видите: как бы вы ни пытались уехать, ничего не получается. Значит, не надо испытывать судьбу!
– Потому что вы не только себя нервируете, но и людей, ставших не по своей воле вашими заложниками! – ввернул Ярик. – Думаете, все три поездки сейчас просто так сорвались? Нет, только по той причине, что в автобусе сидели вы. И все остальные тоже сорвутся. Или вы хотите, чтобы автобус попал в аварию, а вместе с ним и другие люди?
Анна отвернулась, не зная, что сказать. К ней подошел Кирилл и произнес:
– У меня имеется новость, которую вам вообще-то нельзя знать. Но я ее все равно вам сообщу, и, выслушав меня, вы примете решение. Если вы решите уехать, то я сам увезу вас отсюда. И вы правы: рано или поздно нам удастся вырваться из города и преодолеть сопротивление неведомой силы, в существовании которой вы сомневаетесь. Ну, или имеется вероятность того, что вы передумаете!
Анна взглянула на часы, услышала завывания полицейских сирен и поняла: до утра из городка она все равно никуда не денется.
– Не обольщайтесь, что вам удастся переубедить меня! – сказала она. – Или вы думаете, что вы признаетесь мне в любви и я останусь?
Кирилл покраснел и заявил:
– Ну, это я оставил в качестве ультимативного средства. Давайте лучше отойдем…
Они отошли в сторону и завернули в небольшой парк, располагавшийся около автовокзала. Усевшись на скамейку, над которой склонились старые липы, Анна посмотрела вперед. Там, около чебуречной, топтались два рыжеволосых братца и стояла Инга Валерьевна, вытянувшая шею. Экскурсоводша точно отдала бы треть своей жизни за то, чтобы узнать, о чем будет беседовать девушка с Кириллом.
– Так что вы хотите мне сказать? – спросила Анна своего ангела-хранителя. – Только не пытайтесь убедить меня в том, что все это правда. Потому что… – Она запнулась и добавила: – Потому что я и сама не исключаю этого. Но именно поэтому я хочу покинуть город. В Москве я буду в безопасности.
Кирилл вздохнул и вынул свой навороченный мобильный телефон.
– Я вас отлично понимаю, но вы ошибаетесь, думая, что в Москве, вдалеке от «Чертяково», все будет в порядке. Вскоре после того, как вы улепетнули, мне позвонил мой дядя, Олег Егорович. И телефонный разговор с ним я записал, хотя и не с самого начала. Речь шла о вас. Я понял, что надо зафиксировать беседу. Дядя не в курсе, но это не так уж и важно. Но сначала предупрежу: по приказанию дяди я отправил ему на экспертизу ваш генетический материал.
– Что вы сделали? – изумилась Анна, вставая с лавки. – Да кто вам дал право?
– Никто не давал! – согласился Кирилл. – Но я не думал, что анализ вашего волоса даст такие результаты. Обижаться на меня и топать ножками будете потом. А сейчас лучше слушайте, потому что я жутко рискую, давая вам послушать запись, которой, в сущности, и быть не должно!
Он нажал кнопку на своем мобильном, и из него полился голос начальника службы безопасности аукционного дома «Комильфо».
– …И вот какой результат вышел, племяш. Я ведь предполагал, что на этих бумажках, ну, с этой странной надписью, которые мы в часиках-то нашли, окажется генетический материал. Ведь записки пролежали в часиках две сотни лет, солнечному воздействию не подвергались, плесени там тоже не было. Поэтому вероятность того, что частицы кожи, которые остались на бумаге, можно подвергнуть сравнительно-генетическому анализу, была весьма высока.
– И какой результат? – услышала Анна голос самого Кирилла, записанный на цифровой диктофон.
– А такой, что закачаешься! – ответил Олег Егорович. – Волос, который ты мне прислал, пришелся кстати. Из материала, обнаруженного на записках, мои ребята извлекли все, что могли. Ну, и пришла мне в голову странная мысль: уж слишком много эта дамочка знала о часиках – тайник нашла, который никто до нее найти не мог, и явно что-то скрывала. Кстати, она тебе ведь нравится, скажи честно, племяш?
Анна взглянула на Кирилла, который покраснел и остановил запись.
– Ну, тут мы можем пропустить минуту или две… – заметил он, а Анна ответила:
– Ничего пропускать не будем! Если слушать – так все!
Она сама нажала на кнопку, воспроизводя записи.
– Да нет, дядя, нет у меня привычки завязывать отношения с объектом! – услышала она ровный голос Олега. – Объект, вне всякого сомнения, привлекательный, но для меня – всего лишь объект. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
Кирилл покраснел еще сильнее, и Анна поняла: он боялся вовсе не того, что она услышит, как он говорит дядьке, что влюбился в объект, а того, что сказал – что к объекту равнодушен. Но почему, собственно, боялся? Неужели потому, что сказал тогда неправду?
– Ладно-ладно! – рассмеялся Олег Егорович. – Это я просто так, пошутил. Знаю, что ты профессионал, племяш. И меня не подведешь. Потому что если что не так, то я тебе всегда голову свернуть успею. По-родственному, так сказать!
Он рассмеялся, но Анна поняла, что это была вовсе не шутка, а чистая правда. Такой человек, как Олег Егорович, и любимого племянника закопает, если тот не выполнит его приказаний. А Кирилл выполнил! Только вряд ли бы он стал делать это, если объект для него ничего не значил…
– Ну, шутки в сторону, племяш! – гаркнул Олег Егорович, насмеявшись всласть. – Итак, выяснили, что генетический материал, который обнаружили на записках двухсотлетней давности, и генетический материла, изъятый тобой у объекта, идентичны. Ты понимаешь, идентичны! Речь не идет о том, что объект – потомок того, кто нацарапал эти цидульки. Речь идет о том, что объект – и есть тот человек, который их нацарапал!
Анна вцепилась в деревянное сиденье лавочки, чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног. Записки были написаны ею самой! Хотя тогда все становилось совершенно ясно: она в самом деле побывала в прошлом!
– Дядя, может, твои эксперты ошиблись? – раздался спокойный голос Кирилла. Слишком спокойный. Как будто он пытался отвести от нее удар.
– Ты же знаешь моих орлов! – ответил тот. – Тест сделали на всякий случай три раза. Причем я еще один образец послал в независимую лабораторию. Втайне от моих орлов. И все результаты одинаковы: записки написал именно наш объект!
Повисла пауза, после чего Кирилл заметил:
– Ты думаешь, что объект причастен к подделке?
– Но ведь это не подделка! – ответил Олег Егорович. – Это все экспертизы подтвердили. Записки были нацарапаны двести лет или даже больше тому назад. И нацарапал это наш объект. Потому что мы после этих результатов еще и образцы ее почерка раздобыли. Один к одному! Теперь понятно, отчего орфография была не старинная, а современная?
