Из Не-112 выбрался и, пошатываясь, пошел к генералу пилот. Подошел, с трудом поднял голову:
- Господин генерал-майор. Легион "Кондор" вернулся. Задание не выполнено из-за сильного противодействия русских. Доложил унтер-офицер Макс Шульце...
Шперле, не понимая, уточнил:
- А где остальные, Шульце?
Тот горько усмехнулся:
- Вот они, господин генерал-майор... - И видя, что командир все еще не понимает, пояснил, - Все, кто вырвался.
Хуго Шперле смотрел невидящим взором, как из "хеншелей" выползают пилоты, как из пикировщика вытащили тело стрелка-бомбардира и командир рыдает в голос, встав над ним на колени, и никак не мог поверить, что это все... И всё...
- А "стоодиннадцатые"? Они где?
- Последнего добили в десяти километрах... Догнали русские двухмоторники и расстреляли. Там же погиб последний из J/88...
Тем временем к Шперле подошли пилоты "хеншелей". Один из них, наплевав на субординацию, уселся на землю и хрипло произнес:
- Кто-нибудь из вас, засранцы, дайте сигарету...
Адъютант машинально протянул ему пачку и зажигалку. Тот закурил и вдруг захохотал:
- Передайте этому сраному Франко, что он должен наградить свою дерьмовую разведку большой медалью! За уничтожение "Кондора"...
Он говорил еще что-то, продолжая безумно хохотать, но Шперле уже не слушал. Круто развернулся и пошел назад к зданию штаба. На ходу он вытащил маленький "вальтер", оттянул назад затвор и, прежде чем кто-нибудь успел что-нибудь сделать, ткнул его себе в висок...
22.30, 17 июля 1937г., Москва, Кремль.
Сталин обвел тяжелым взглядом сидевших за столом, затем медленно, растягивая слова, произнес:
- Продолжайте, товарищ Ворошилов. Мы вас внимательно слушаем...
- Прорвав фронт, ударная группировка франкистов перехватила пути снабжения АГОН. Тыловые подразделения баскских ополченцев были рассеяны, так что теперь между частями АГОН и территорией, контролируемой басками уже образовалась полоса не менее двадцати километров шириной. И, к сожалению, она постоянно расширяется, так как франкисты вводят в прорыв все новые и новые части...
Перебив Ворошилова, Сталин деловито спросил:
- В прорыв, или усиливая внутреннее кольцо окружения?
Ворошилов задумался на секунду, потом ответил:
- И для расширения прорыва и на усиление внутреннего кольца. И в настоящий момент у Тухачевского нет возможности остановить это. Авиация...
- Думаю, что об авиации нам лучше доложит начальник ВВС РККА, - жестко заметил вождь. - Товарищ Алкснис, будьте добры...
Яков Иванович встал, одернул гимнастерку:
- Неверное решение штаба АГОН о рассредоточении авиации по фронтовым аэродромам едва не обернулось катастрофой, - протеже маршала Егорова, он не упустил случая уколоть Тухачевского и Уборевича. - И если бы не высокопрофессиональное руководство командования авиакорпуса - на данный момент авиации у АГОН не было бы вовсе! Я уже заготовил представление на товарищей Каманина, Громова, Красовского и, в первую очередь, комбрига Чкалова к орденам!
Алкснис бросил быстрый цепкий взгляд на Сталина, и по его губам скользнула удовлетворенная улыбка. Вождь был явно доволен похвалой его любимца.
Вдохновленный удачным началом, начальник ВВС РККА продолжил доклад. Он подробно перечислил потери Авиакорпуса Особого Назначения, сочными красками живописал все перипетии воздушной битвы, указав особо отличившихся пилотов, отметил неэффективность использования Р-5ССС в качестве истребителей и наоборот - великолепный опыт использования в этом качестве СБ. Однако, чем дальше Алкснис разливался соловьем, тем мрачнее становился Сталин. И, наконец, он не выдержал. Недослушав очередной рассказ о героической неравной борьбе в воздухе, Сталин гневно прервал Алксниса:
- Все это очень интересно, товарищ Алкснис, но нам с товарищами хотелось бы знать: что конкретно командование ВВС Красной Армии предпринимает и что планирует предпринять для исправления создавшейся ситуации? Какие меры предприняты для скорейшего ввода в строй поврежденных самолетов? Как планируется восполнить убыль в машинах и пилотах?
Яков Иванович поперхнулся. Какие могут быть "меры" и что может "планироваться", если о результатах битвы - да что там - о результатах! - о самом сражении сообщили только вчера в полдень?! Он сбился и забормотал оправдания, но Сталин не стал их слушать. Он встал и прошелся, мягко ступая по ковру...
- Необходимо заранее просчитывать все возможные ситуации, товарищ Алкснис. Посмотрите на своих товарищей по наркомату - они уже давно поручили Борису Михайловичу, - короткий кивок в сторону Ворошилова и Шапошникова, - подготовить планы действий на случай вражеского наступления. Почему же у вас, в военно-воздушных силах никто не озаботился?.. Очень плохо, товарищ Алкснис, если у руководителя наступает головокружение от успехов...
Он остановился и пристально посмотрел Якову Ивановичу в глаза:
- Это очень хорошо, товарищ Алкснис, когда летчики чисто выбриты, с чистыми подворотничками и в сияющих сапогах. И совсем замечательно, если все помнят, что в авиации мелочей нет. Плохо только, если при этом забывают о серьезных вещах...
Алкснис вдруг представил лицо Белова: холеное, умное, с тонким, волевым ртом и пронзительным взглядом. Потом оно вдруг покрылось седой щетиной, под глазами набрякли мешки, а взгляд стал бегающим, испуганным. Яков Иванович почувствовал как у него темнеет в глазах: его тоже могут арестовать! Ворошилов никогда его не любил, вот и сведет счеты... А разве он виноват?! Это все Тухачевский и Уборевич!..
Видимо, последние слова он произнес вслух, потому что Сталин тут же спросил:
- Товарищ Тухачевский и товарищ Уборевич не разрешали вам проводить мероприятия на случай неудачи в Испании? Так вас нужно понимать товарищ Алкснис? - Он внезапно улыбнулся и, уже обращаясь к Ворошилову, заметил, - Распустили вы своих замов, товарищ Ворошилов. Один другому работать не разрешает, эдакий хулиган...
- Разберемся, товарищ Сталин, - пообещал Ворошилов. - И очень строго спросим...
- Не сейчас. Не надо торопиться, - Сталин поднял ладонь. - Сейчас нужно много думать и очень много делать для того, чтобы наши красноармейцы в Испании не погибли во вражеском окружении как звери в капкане. Их положение, - он задумался, подбирая нужные слова, - их положение...
- Как у кошки на крыше вовремя пожара, - внезапно сказал Ворошилов.
- Вот именно. Очень правильно заметил товарищ Ворошилов: как у кошки на раскаленной крыше... - Сталин снова обвел взглядом всех присутствующих. - Так что, товарищи? Какие будут предложения?..
15.15, 18 июля 1937 г., Бильбао
- ...Да мне плевать на твои помехи, ты мне связь давай! - орал Тухачевский на растерянного начальника связи. - Как я руководить войсками буду, если у меня с ними связи нет?!
Полковник Булычев незаметно вздохнул. Связь имелась только с комкором Апанасенко, в остальных группах радиостанций достаточной мощности просто не было. Рассчитывая на успешное наступление, Тухачевский сам приказал сократить средства связи до минимума, загрузив на освобожденное место дополнительные патроны и снаряды. А теперь ему отдуваться...
Но вслух он напоминать маршалу о его собственных просчетах не стал, а осторожно предложил:
- Может быть, попробовать использовать для связи самолеты? Или даже десантников?
- Не дам! - немедленно вмешался Чкалов. - И так всего три десятка истребителей в строю осталось. Будет еще один налет - чем защищаться станем?
Его лицо украшал свежий шрам, полученный в воздушном бою, но глаза смотрели как обычно упрямо и уверенно.
- А если разведчика? - еще осторожнее спросил Иван Тимофеевич.
- Что, товарищ полковник, считаешь, что у нас "эр пятых" многовато осталось? - грозно надвинулся на Булычева Чкалов. - Без сопровождения разведчик - смертник!
- Смертник или нет - мне все равно! - решительно заявил Тухачевский. - А связь нам нужна. Так что, товарищ Чкалов, поднимай своих "скоростных, скороподъемных, скорострельных" на крыло. Пусть ищут наших. И всем передать мой приказ: выходить малыми группами! Просачиваться! Тяжелое оружие, автомашины, танки, бронеавтомобили - уничтожить! Еще пришлют! Главное выйти с минимальными потерями...
Чкалов стиснул зубы, и коротко взглянул на Тухачевского. Во взгляде его была одна только чистая, ничем незамутненная ненависть. Она горела и клокотала, но Валерий Павлович промолчал. Лишь козырнул и вышел из штаба...
...Из посланных на разведку десяти Р-5ССС вернулись четыре. Еще трое авиаторов вышли вместе с окруженцами. Судьба остальных так и осталась неизвестной...
