В Сониной кухне я припомнила душевую кабину, выглядевшую, как машина времени. Это явно был ее вкус – кухня походила на космический корабль, казалось, что она вот-вот сорвется и взлетит в стратосферу, оставляя за собой след рычащего пламени из газовых горелок. Хромированные поверхности, идеально прозрачное стекло, нигде ни одного пятнышка, ни одной туманности. На этой кухне нельзя было найти, к примеру, стыдливо втиснутое в уголок и присохшее там полотенце, здесь было куда чище, чем на кухне в «Boule de Suif».
Соня смотрела на меня с улыбкой – видимо, ей льстило мое простодушное восхищение.
– Ну так как, мастерица? Подходят ли мои скромные пенаты для вашего кулинарного мастерства? Ножи... Разделочные доски... Сковороды... Всего ли тут достаточно?
– Не то слово, – пробормотала я. – Пожалуй, даже чересчур. А что вот это такое?
Неопознанный прибор выглядел как внушительных объемов кастрюля, снабженная выключателями, датчиками, трубочками и проводками. Ничего подобного я в жизни не видела.
– А вы как думаете? На что похоже?
– На соковарку. У нас дома была такая, из нержавейки.
Соня несколько раз свела ладони, бесшумно аплодируя мне.
– Вы почти угадали. Пожалуй, вы и в самом деле гений кулинарии, такая интуиция. Видите ли, сей суперсовременный прибор называется «Гастровак». Французы мне подарили. Так вот, эта штука может придать одному продукту вкус другого. Понимаете?
– Не совсем. Как это может произойти?
– Ах, да я и сама не знаю. При нем была инструкция, но она на французском языке. А я во французском не сильна, так, могу поддержать салонную беседу. Что-то там было о принципе вакуумного отжима. В общем, ты кладешь туда два продукта, один из которых полностью выжимается, а его соком насыщается другой продукт. То есть это действительно в своем роде соковыжималка... И соковжималка одновременно.
– Но это же потрясающе, – пробормотала я, таращась на необыкновенный агрегат.
– В общем, да. Хотя ни за чем не нужно, так, игрушка. Можно приготовить, например, груши со вкусом мяса...
– Рыбу со вкусом бананов...
– Креветки со вкусом сала!
– Сало со вкусом шоколада!
Мы расхохотались.
– Надо будет сказать господину Риво, – сказала я сквозь смех. – Знает ли он что-нибудь о таком приборе?
– Вы знакомы с Мишелем Риво? – подняла узкие брови Соня.
– Да. Я же вам говорила. Академия вкуса...
– Возможно, возможно. Я просто плохо вас поняла. Значит, эти курсы ведет сам Риво? Ну что ж, это прекрасно. Тогда, может быть, остановимся на французской кухне? И вы приготовите нам что-то из того, чему вас научил ваш мастер.
Я была рада ее энтузиазму, но все же у меня в голове не укладывалось – значит, она не знала или не помнила о том, что я учусь у Мишеля Риво... Так что же, пригласила первую попавшуюся девчонку-поваришку готовить свой фуршет? Это было непонятно, немыслимо. Но Соня смотрела на меня с таким веселым ожиданием в глазах и так бодро похлопывала блокнотом по мраморной столешнице, что я отмела все сомнения и сказала:
– Тогда приступим. Вот что я хочу предложить: во-первых, жюльен «Сен-Жак» – креветки, мидии, гребешок, грибы в сливочном соусе под сырной корочкой. Потом мусс из лосося, запеченный в тарталетках. Медальоны из телятины в соусе демиглас... Две-три разновидности канапе: канапе «По-нормандски» с голубым сливочным сыром, яблоками и поджаренными грецкими орехами; канапе «Провансаль» – мидии на гренке с шафрановым соусом; канапе «Бри сыр» – бри, обжаренный в сухарях, со свежей малиной. Ну и на десерт профитроли с лимонной начинкой и мусс «Ментенон», трехслойный – из горького шоколада, желированного шампанского и ананаса. Любимый десерт Людовика XIV... Или Людовика XV, я их путаю, признаться.
Соня выглядела довольной, как кошка, поймавшая мышь. Предложенное мною меню явно ее устроило, и это было тем более приятно, что десерт «Ментенон», якобы страстно обожаемый кем-то из французских королей, я только что придумала сама. Мы принялись обсуждать закупку продуктов.
– Сомневаюсь я, – качала головой Соня, – очень сомневаюсь, что в Москве сейчас можно найти свежую малину.
– Как? – удивилась я. – Я недавно только видела... В таких пластиковых контейнерах. И малину, и клубнику, и ежевику, и еще не пойми что. Дорого, конечно...
– Есть-то она есть, да вот какова на вкус? Вернее, никакого вкуса у нее вовсе нет. Нельзя ли малину чем-то заменить? Тем же ломтиком ананаса, например? Я не скажу мсье Риво!
И Соня лучезарно улыбнулась мне. Внезапно за ее спиной на пороге показался высокий мужчина. Он вел за руку девочку лет трех. Девочка была одета, как принцесса, – в длинное платье с оборочками, сшитое из переливчато-розовой тафты. Ее каштановые волосы были заплетены в две тугих косы, каждую из которых украшал пышный розовый бант. Бледное личико с круглыми щеками было серьезным. Она осторожно ступала полненькими ножками – на ней были туфельки на невысоком, но все же заметном каблучке. Явление этой малышки, словно бы вышедшей из недавнего Сониного рассказа о своем детстве, потрясло меня так, что я едва ответила на приветствие мужчины.
– А вот и наша принцесса! – вскрикнула Соня, обнимая девочку. – Здравствуй, дорогой. Евдокия, это мой муж Камиль и наша дочка, Агата. Дорогой, а это Евдокия, та самая, что согласилась помочь нам с фуршетом.
Камиль посмотрел с интересом на меня, я – на него. После того, что Соня рассказала мне по дороге, мне казалось, она должна быть не замужем.
– Очень рассчитываю на вас. Для Сони так много значит этот прием... Обещайте мне сделать ее счастливой.
– Я постараюсь, – кивнула я, ежась под его оценивающим взглядом.
– Ты не представляешь, какое мы сочиняем меню, – похвасталась Соня, торжествующе помахав блокнотом. – Изысканное! Изощренное! Не хочешь принять участие в выборе вин?
– Я потом дам свои бесценные советы, – улыбнулся Камиль. – Сейчас мы едем на обед к бабушке с дедушкой. Ну, развлекайтесь, девочки. Агата, поцелуй мамочку и пойдем, наденем шубку.
Девочка ткнулась лицом в подставленную щеку Сони и что-то зашептала ей на ухо. Камиль смотрел с улыбкой на эту умилительную сцену, и я вдруг почувствовала печаль.
Но потом Сонин муж и дочка ушли, а Соня сварила очень вкусный кофе и принялась рассказывать мне, как на ее выставке во Франции рабочие повесили одну из абстракций вверх ногами.
– А когда я упрекнула их, они сказали: «Мы не могли понять, мадам, где у нее верх, а где низ! В багетной мастерской тоже не поняли!»
Соне, видимо, нравилось, как я реагирую на ее остроумие, и она просто забросала меня забавными историями и анекдотами. От смеха у меня заболел живот, от крепкого кофе стучало сердце. Я чувствовала себя превосходно. Соня подвезла меня до вокзала, и мы уговорились встретиться через два дня, чтобы вместе купить продукты для фуршета.
